Дар уныния (СИ) - Подогова Анна Павловна - Страница 2

Сквозь узкие окна плохо проникал свет, поэтому длинные коридоры всегда были полутемными. На первом этаже имелся спортивно-игровой зал, душевая, учебные кабинеты и столовая. В конце коридора широкие деревянные ступеньки вели на следующий этаж, а там — библиотека, актовый зал, комнаты отдыха. Здесь они проводили все свое время, здесь прошло детство и настало юношество. Это скромное место теперь навсегда будет связано с жизнями всех мальчиков и девочек, которые там выросли, так же, как связаны цветок и стебель, птица и крылья, книга и буквы…

Многие были не готовы выйти за пределы Дома, когда становились старше. Все знали: тяжело выживать в мире без семьи. Таким детям трудно получить образование, найти работу, принимать самостоятельные решения, обращаться с деньгами. Были просто не приспособлены к трудностям взрослой и самостоятельной жизни. Им было страшно. Воспитатели выпускникам пророчили жизнь после детского дома за тюремной решеткой или самоубийство. Потому как почти все ребята-детдомовцы являлись агрессивными, лукавыми, наглыми людьми. Они дрались, врали, обзывались, курили, воровали, подставляли на глазах управляющих. Такими дети были снаружи. Но что было у них внутри, никто не знал, поскольку ребята не хотели оголять свои израненные души.

Наши герои, напротив, осознавали ту ситуацию, которая их ждала за пределами Дома. Они были готовы. Андрей и Стас догадывались, что "на воле" им придется не сладко. Нужно будет искать работу, чтобы прокормиться, искать надежных друзей-товарищей. Парни не плохо учились там, где выросли. Постарались не перенять ужасные "навыки" своих сверстников из детского дома. У Андрея и Стаса не было высшего образования и военных билетов после службы в армии, но, все же, надеялись на лучшую жизнь.

Ребятам из приюта мало кто верил. Некоторые люди относились к ним с сочувствием и пониманием, но для многих детдомовцы являлись злыми, неприступными, дикими, глупыми, и, в то же время, хитрыми людьми. Таких было не жалко народу, таких не замечали, если они умирали. В точности как бездомные животные.

Когда серьезному и рассудительному мальчику Андрею и веселому и беззаботному Стасу исполнилось по восемнадцать лет, их выпустили из старого доброго детского дома, и с облегчением вздохнули. Это был двухтысячный год. Никому из будущих приемных родителей так и не удалось забрать их в семью. Но воспитатели знали, что эти ребята точно не пропадут, так как считали их достаточно умными и трудолюбивыми, чем многие другие воспитанники.

Андрей помнил, как первый раз приехал в город. На него смотрели сотни незнакомых хмурых глаз, без устали шумели и гудели машины, страшно лаяли бродячие собаки. Он не понимал, зачем люди пишут на заборах матерные слова, лежат пьяными на улицах, роются в помойках. Все это было очень непривычно для него. Да и для Стаса тоже.

Государство выдало мальчикам хилую комнатушку на окраине города, недалеко от того самого родного поселка, и немного денег на проживание. Полуразвалившееся общежитие, из окон которого постоянно сквозило, стало их новым домом. Стас еще тогда удивленно свистнул, оглядывая богом забытое местечко: "Ну, спасибо вам. Родина нас не забыла…" Вдоль стены покоился старый дырявый диван, напротив стояли тумбочка и засаленный стол, а на потолок было вовсе страшно смотреть.

Соседями являлись женщина и мужчина — алкоголики, постоянно дебоширящие по ночам; мускулистый парень-студент; влюбленная пара, мало ночующая в жалкой "хибарке" и скромный мужчина, редко выходящий из своей комнаты. Стас и Андрей ни с кем не желали знакомиться.

Сотовые телефоны и компьютеры тогда мало у кого были. Не было в комнатке и телевизора. Жизнь в четырех стенах казалась им смертельно невыносимой, чертовски не удобной. Первое время ребята долго не могли найти работу. Поначалу устраивались расклеивать объявления, но после сделанной работы организация давала им пинок вместо денег. Стас и Андрей начинали понимать, что в городе много мошенников, что любой человек мог их обмануть. Тогда ребята старались быть менее наивными.

Спустя три месяца им посчастливилось устроиться подсобными рабочими на стройку. Из-за неопытности на строительной площадке у парней случались небольшие чрезвычайные происшествия: Стас сильно ударялся головой о плиту, благо спасала каска, а Андрей однажды чуть не вылетел из окна пятиэтажки. Набравшись опыта, а так же познакомившись с хорошим человеком, Глебом, начинали немного подниматься по карьерной лестнице. Работа была трудоемкой, к концу дня наши восемнадцатилетние ребята буквально валились с ног. Но, со временем, привыкли. Это была долгая и опасная работа, которая длилась почти семь лет. По выходным они гуляли на грязных дворах города. Там ребята знакомились с местными подростками, сидели на лавочке, общались, играли в футбол. И даже обзавелись врагами. Это были Гришка и Вовка — братья-погодки, живущие в соседнем дворе.

— Мы с Андреем тоже братья! — любил бить себя в грудь Стас.

— Так вы даже не похожи! — смеялся Гришка. — У нас есть одно потайное место, мы там курим. А вам туда нельзя, вы не местные!

Детдомовским ребятам тоже хотелось иметь свои потайные места. Они изучали город, лазали по заброшенным зданиям, свалкам, подвалам, бегали за Гришкой и Вовкой или наоборот от них. Так проходила их юность.

Накопив достаточно денег, друзья съехали из убогой дыры. Купили себе хорошую одежду, обувь. Продать комнату им не удалось, так как никто не соглашался ее брать. И она осталась пустовать на окраине города, до конца догнивая. Парни приобрели дешевую, но вполне приличную, однокомнатную квартиру вторичного жилья, в которой жили по сей день. Решили начать свою жизнь в хороших условиях, как все нормальные люди. Их новый девятиэтажный панельный дом располагался в северной части города, а квартира — на шестом этаже, из окон которой можно было наблюдать красиво цветущий по весне парк, а вдалеке — сверкающий приветливыми огоньками торгово-развлекательный центр.

Сейчас парни очень изменились. С тех пор прошло десять лет, как они покинули детский дом. Ребята решили держаться вместе, чтобы не пропасть в пучине городской и взрослой жизни. Им по двадцать восемь лет, они работают и веселятся по выходным. Имеют однокомнатную квартирку, компьютер, сотовые телефоны, о которых давно мечтали. Иногда в своем новом холостяцком гнезде устраивают вечеринки с приятелями, приглашают проституток и балуются наркотиками (тоже иногда), а также играют в любимый футбол с местными мальчуганами у себя во дворе. По будням они работают в супермаркете охранниками, который стоит в трех кварталах от их дома.

Работать охранниками парни устроились с большим трудом, ведь у них за плечами стояло не благополучное прошлое. Их спасло то, что с тех пор прошло достаточно большое количество времени, а так же парни выдержали двухнедельную проверку в рядах стажеров. Но, самое главное, так считали друзья, им помог хороший человек, много лет там работающий. Это была Софья Николаевна — простая уборщица.

— Николай Палыч! Ну что же вы… хорошие какие ребята! — говорила она директору супермаркета, — Они же тоже не плохо жить хотят. Что же это мы… как нелюди к таким относимся! Хорошие, хорошие они. Добрые!

— Ммм… Да. Хорошо, пусть работают. Посмотрим, как они проявят себя на двухнедельном, стажерском… — вздыхал тот.

— Спасибо большое, Николай Павлович! Они вас не подведут!

Проходило пару месяцев, и Стас срывался. Таково было его естество. Его заставали в нетрезвом состоянии или не вовремя явившимся на работу. Но, к счастью, лишь штрафовали и выпроваживали домой. А все почему? Потому что горе-ребят снова спасала добрая пожилая женщина Софья Николаевна. Да пусть живут долго хорошие люди, Аминь! Она всегда переживала за Андрея и Стаса, знала их прошлое, и ей было жалко их. Приносила им вкусности, защищала от начальства. Ее добрые голубые глаза излучали свет, а приветливая улыбка редко сползала с лица. Парни быстро подружились с Софьей Николаевной, и благодарили Бога за хороших людей, которые еще жили в этом мире.