Пастырь мертвецов - Вильгоцкий Антон Викторович - Страница 53

– Не паясничай, – укоризненно посмотрел на него Егор. – Как тебя зовут? – спросил он, помогая Артуру встать.

– Завулон, – по привычке ответил тот.

– Завулон? – усмехнулся Киреев. – Знаешь, я знаком с одним человеком, который, в принципе, достоин носить такое имя. Только он уж точно не схватится за пистолет в момент опасности. Как тебя зовут на самом деле?

– Артур.

– Что ж, прекрасно. А я Егор. Теперь скажи мне, Артур – как здесь оказалась некросомнамбула?

– Кто?!

– Ну, зомби, – поправился Киреев, вспомнив, что стоящий перед ним человек вряд ли знает разницу.

– Так вы, стало быть, из «Ночного дозора»? – спросил Богданов прежде, чем начать рассказ. – Значит, все это правда?

– В глобальном смысле – да, – кивнул Егор. – Но информация, которую ты мог почерпнуть из художественной литературы, очень поверхностна. И еще – мы, скорее, из «Дневного дозора», если уж проводить такие параллели. А теперь – не тяни. Рассказывай.

– Давайте присядем, – Завулон указал на дверь кухни. – Пиво будет кто?

– Ты, стало быть, у нас тоже не совсем простой гражданин, – произнес Егор, выслушав историю Завулона. – Гостей встречаешь со стволом в руке. Принимаешь участие в раскладах, которые заканчиваются большой кровью… Ну, положим, про то, что этот Гарик вчера превратился в зомби, ты не знал. Но ведь и сама история с запашком. Наверняка все было не совсем так, как ты рассказал.

Богданов промолчал. Говоря о том, каким образом панк оказался связан с погибшим Газизовым, он озвучил те же самые подробности, что и в беседе с самим Гариком: наказание насильника. Несмотря на экстремальность сложившегося положения, Артур не собирался выкладывать непрошеным гостям всю свою подноготную.

– Ну, да это уже не мое дело, – продолжил некромант. – Главное, что перед нами ты чист. Для тебя главное, – подчеркнул Егор. – Надеюсь, девчонка сможет поведать больше.

– И как же ты намерен с ней разговаривать? – недоверчиво поинтересовался Артур. – Она же мертвая! Только «гры» и «хры».

– Будь она обычным живым мертвецом, – сказал Егор, и эти слова уже не показались Богданову бредом безумца, – ее пришлось бы уничтожить. Но речь идет о некросомнамбуле. Алиса не переживала физической гибели, она лишь обращена в зомби. Так что, вернуть ее в прежнее состояние будет довольно легко, я думаю.

– Ты серьезно? Ее действительно можно спасти? – Артур даже привстал.

– Мастер Егор еще и не такое может, – улыбнувшись, посмотрела на Богданова девочка.

«Так, эти двое – маги, а она кто? – поежившись от ее взгляда, подумал Завулон. – Демон? Оборотень? Вампир? Да, скорее всего, последнее. Бессмертная порочная тварь в теле невинного ребенка… Я видел такое в кино».

– Егор, тебе понадобится помощь? – поинтересовался Горри.

– Сейчас – нет, – некромант встал, расстегнул «косуху» и вытащил из-за пояса магический жезл. – Тут, насколько я понимаю, работы на пять минут.

Открыв дверь Артуровой спальни, некромант сразу встретился взглядом с девушкой-зомби. Зрелище было не из приятных – пожалуй, даже похуже воскресших «гавриков» с кладбища.

Человеку, далекому от хитросплетений Темной волшебной науки, разница между простым зомби и некросомнамбулой может показаться не принципиальной – особенно, разумеется, в момент «близкого знакомства» с одним из этих существ. На самом же деле она достаточно велика.

«Созревший» в земле кладбищенский кадавр являет собой, по сути, слепок с личности человека, которым когда-то был. Но слепок этот вбирает в себя лишь негативные стороны характера, которые, в общем-то, и приводят к периодическому беспокойству на погостах. Встретившись с зомби, которого ты, возможно, знал при жизни, не стоит думать, что перед тобой все тот же старый знакомый, разве только мертвый. Нет, он давным-давно блуждает по тропкам иных миров или развеян на атомы в холодном вакууме. Мертвец же – всего лишь «пиратская копия» былого хозяина физической оболочки. Он обладает частично сохранившимися разумом, памятью, эмоциями, волей (правда, только в том случае, если «дозрел» до воскрешения самостоятельно, а не был поднят некромантом). Но это не значит, что зомби можно упросить не отгрызать тебе руку лишь потому, что некогда он был твоим другом или компаньоном по бизнесу.

Егор нисколько не сомневался, к примеру, в том, что куренной атаман Кирилл Анатский был при жизни добрым и благородным человеком. Но скверные стороны его натуры, которые длинноусый казак, быть может, и не проявлял никогда, сделали свое дело, превратив Уманский погост в омерзительный некропритон.

Сомнамбула же создается из живого человека, при помощи одного из самых жутких заклятий, запрещенных к использованию даже некромантам. Она ведет себя как своеобразный гибрид зомби и вампира. Большую часть времени сомнамбула остается с виду простым человеком – но человеком с очень большими «странностями». Отсутствие дыхания и сердцебиения, полная неспособность воспринимать обычную пищу (которую без проблем могут есть те же вампиры) – вот по каким признакам можно вычислить того, кто подвергся действию заклятия. Время от времени его начинают мучить приступы дикого голода, утолить который нельзя ничем, кроме человеческой плоти. В такие моменты сомнамбула полностью теряет контроль над собой – как и большую часть сходства с разумным существом. Но, в отличие от все того же беспокойного мертвеца, она не терпит урона от солнечных лучей. И, если обитателю кладбища человеческое мясо помогает развивать скорость, ловкость и сообразительность, то некросомнамбула испытывает в нем регулярную потребность…

Насытившись, она вновь начинает выглядеть как один из тысяч спешащих по своим делам граждан. А без еды – попросту сгниет, превратившись через некоторое время в осклизлый ползучий комок плоти, который будет еще какое-то время скитаться по сточным канавам, а после окончательно канет в небытие.

Обнаженная девушка с неестественно бледной кожей и жутко изменившимся лицом, металась на цепи у окна. Рядом с ней, конечно же, находился красноватый призрак Грушницкого.

«А молодец Артур, не растерялся», – подумал Егор, с ходу сообразив, откуда взялась сковывающая сомнамбулу «сбруя».

Поскольку в данном случае речь не шла о физической смерти, от некроманта не требовалось особенных усилий по исправлению ситуации. Достаточно было простого заклятия воскрешения – но без сложных ритуалов, что сопутствуют ему, когда речь идет о возвращении к жизни настоящих мертвецов.

Й'АИ'НГ'НГАХ!

ЙОГ-СОТОТ!

Х'ИИ – Л'ГЕБ!

УАААХ!

Егор произнес волшебные слова, направив жезл девушке в грудь. Яркий зеленый луч устремился по направлению к телу Алисы. Когда заряд соприкоснулся с кожей, сомнамбула перестала дергаться и замерла, словно парализованная. В следующий миг она начала заваливаться вперед. Цепь натянулась. Егор поспешил к окну, чтоб расстегнуть ошейник – иначе потерявшая сознание девушка могла, сама того не осознавая, удавиться.

Если судить «по гамбургскому счету», он тоже только что нарушил законы своего мира, обратившись к той ветви Темного мастерства, на которой лежала печать запрета. Егор, конечно, надеялся, что судить его никто и никак не будет. Но даже если до этого и дойдет – иерархи непременно учтут тот факт, что запрещенное заклинание было применено с целью спасения человеческой жизни. Сущности из Ковена Малаха – не чета российским государственным чиновникам, которые могут, к примеру, одним махом поставить вне закона всю пиротехнику в стране лишь потому, что какой-то долбоклюй выстрелил фейерверком в потолок во время вечеринки в ночном клубе.

Киреев расстегнул ошейник, вытащил изо рта девушки кляп. Оставались наручники. Можно было поискать ключ в комнате или спросить о нем у «Завулона», но куда быстрее – открыть замок, воспользовавшись магией. Именно так Егор и поступил.

После, взяв бесчувственную Алису на руки, перенес ее на кровать и накрыл одеялом. Требовалось еще некоторое время, чтобы шок, вызванный заклятием воскрешения, прошел окончательно.