Весна художника (СИ) - Малышева Анастасия - Страница 69

Тем не менее, был у нас момент, который ввел Лену в самый настоящий ступор. Когда она подписывала документы о разводе, сотрудница ЗАГСа вежливо спросила, хочет ли девушка оставить фамилию мужа, или же вернуть девичью. Лена замялась, и я прекрасно понял причину её сомнений. С одной стороны была фамилия мужа, которую она ненавидела и мечтала избавиться. Но и иметь что-то общее со своей старой фамилией и семьей блондинка не хотела.

Первое, что пришло мне в голову — это предложить ей свою фамилию. Но я быстро отмёл эту идею, поскольку понимал, что это не пойдет на пользу никому из нас. Лена только освобождалась от одного брака, и нырять тут же в новый — нет, она не была к такому готова. И я со всей ясностью понимал, что не готов принять на себя ответственность, если вдруг своими действиями сломаю тот пока еще хрупкий стержень, который начал в ней появляться.

Поэтому, приобняв её за талию, я тихо шепнул ей на ухо:

— Я привык к тому, что ты Волкова.

Бросив на меня растерянный взгляд и добравшись моего одобрительного кивка, Лена улыбнулась.

— Значит, решено.

И мы оставили фамилию её мужа. Пока что.

А дальше наша жизнь действительно завертелась, словно мы были в барабане стиральной машинки, и какой-то умник нажал кнопку «пуск». Но нам это даже пришлось по вкусу. Освобожденный от занятий в школе, я начал искать варианты с подработкой, но от крупных заказов на какое-то время пришлось отказаться — врач советовал сильно организм не нагружать. Так что, в основном я либо рисовал в мастерской, либо просматривал варианты квартир, чтобы съехать и оставить Демида полноправным владельцем нашей жилплощади. Пока в один день Лена не поднялась ко мне, и не попросила о помощи. А я не подписался на эту авантюру.

Дело в том, что, подписав доверенность на имя своей матери, Лена получила довольно неплохую сумму денег в качестве отступных. И, хотя Волкова категорически заявила, что ей ничего не нужно, её родственница осталась непреклонна. Упрямство оказалось у них общей чертой, но в итоге Софья Петровна победила. Думаю, тут сказался опыт прожитых лет.

Получив деньги, Лена начала думать, как бы получше от них избавиться. Я не мешал ей, понимая, что любимой действительно нужно самой решить, чем она хочет заниматься. И она нашла. Ответ, как оказалось, плавал всё это время на поверхности. И нашла его Волкова, прочитав в интернете, что её любимое место — кафе, на территорию которого мы как-то незаконно проникли — собираются сносить. Проявив незаурядное упорство и оборвав несколько телефонных линий в попытке достучаться до его непутевых хозяев, Лена смогла выкупить умирающее заведение. И решила вдохнуть в него новую жизнь.

Мог ли я отказать любимой, когда она пришла ко мне и попросила помочь? Разумеется, нет. Я не только сам подписался на это, но и всех своих знакомых напряг. Денег после выкупа территории и помещения осталось достаточно и на ремонт, и на оформление всех необходимых разрешений и деклараций. Лена записалась на курсы молодых управленцев и окунулась в учебу с головой, пока я со своими парнями руководил ремонтными работами и оформлением зала.

Территория при свете дня оказалась в еще более ужасном состоянии, чем то, что я сумел разглядеть в ту далекую осеннюю ночь. Брусчатка была старой, камни во многих местах отсутствовали, а деревья засохли и явно обзавелись парочкой паразитов. В еще более плачевном состоянии оказалось здание кафе — когда мы оказались внутри в первый раз, Андрей удивленно присвистнул:

— Да, твоя подруга явно купила «кота в мешке».

Но нас сложно было остановить, когда мы задавались целью. Общими усилиями, за несколько месяцев, нам удалось преобразить это место. На летней веранде вновь буйно цвели растения и радовали глаза пышной зеленой кроной деревья, призывно журчали фонтаны, а шагая по новым дорожкам из красного кирпича, никто не рисковал сломать ногу.

К сентябрю мы полностью отреставрировали и главное здание — не без помощи специально нанятых рабочих. Оформление я взял в свои руки — к тому времени мне, наконец, разрешили использовать своё тело по максимуму. Я выбрал в качестве основы греческий стиль — колонны, белые ткани, фрески, росписи на стенах. Но название, как ни странно, с Грецией было связано лишь отдаленно. На огромной вывеске золотыми витиеватыми буквами было выведено «Троя».

Эта шутка родилась у нас давно. Как-то, после просмотра одноименного фильма, я заявил, что Лена — это современное воплощение Елены Троянской, и из-за неё тоже едва война не разгорелась. Любимая, помнится, попыталась на меня обидеться за такие слова, но оттаяла, когда я напомнил ей, что та личность считалась одной из прекраснейших женщин на земле, и в этом две Елены удивительно похожи. Отсюда и название — как дань уважения двум Еленам Прекрасным.

В день открытия я волновался даже больше, чем моя девушка. Та вообще казалась совершенно невозмутимой и уверенной в себе женщиной. Курсы сделали свое дело — Волкова научилась грамотно подбирать персонал, работать с бумагами и прочим премудростям управленца, так что она была уверена, что всё получится. Всё же я не ошибся, когда решил, что многомиллиардная компания не для неё, а вот небольшой бизнес Лене по зубам. Так и вышло.

На курсах моя девушка так же мастерски научилась вить из людей веревки. И я исключением не стал. Скорее, наоборот — на мне Волкова оттачивала свои навыки, и я слишком поздно понимал это — тогда, когда уже давал согласие на участие в очередной авантюре. Например — организация своей персональной выставки.

Да, Волковой удалось за пару месяцев сделать то, на что у других в пустую ушли годы. Я так и не смог ответить, почему согласился — из любви к Лене, внутреннем желании получить признание, или же просто вспомнил, что моей любимой лишние волнения ни к чему. Так или иначе — открытие кафе, на которое, если верить спискам, должно было приехать, минимум, полгорода, одновременно стало и фуршетом в честь Ефима Грозного, художника.

У самого порога кафе, я остановился, ощутив, что от волнения мне будто не хватает кислорода. Заметив, что я отстал, Лена обернулась и, нахмурившись, спросила:

— Что-то не так?

Я покачал головой и выдохнул, оттягивая воротник рубашки:

— Мне просто нужна минутка.

Медленно приблизившись ко мне, Волкова положила ладонь мне на щеку, заставляя повернуться и встретиться взглядом с её глазами. После чего она твердым голосом произнесла:

— Всё будет хорошо. Даже лучше, чем хорошо. Ты заслужил всё это, — махнула она другой рукой в сторону обновленного здания, — Ты восстановил из руин не только это заведение, но и всю мою жизнь. Ты — удивительно добрый и потрясающий человек, Ефим Грозный. И твои работы точно отражают всю твою суть. Они прекрасны, и каждый заслуживает увидеть это. Каждый из тех, кто пришел сегодня сюда ради тебя — он заслуживает того, чтобы узнать тебя.

— А если им не понравится? — вопрос вырвался раньше, чем я смог остановить себя.

Да, именно этого я боялся — того, что общество не примет меня. Последний месяц я с такой тщательностью отбирал свои картины, пытаясь решить, что можно показать людям, но всё равно сомневаясь в успехе этой авантюре. Тем более, что Лена, не слушая моих протестов, собрала все наброски на салфетках, листках из блокнотов и на простых клочках бумаги и поместила их все под стекло, заказав для этого специальную витрину. Она верила в меня, даже больше, чем я сам.

Поэтому, улыбнувшись, она сказала:

— Им понравится. И что бы ни случилось — я буду рядом с тобой. Мы оба будем.

С этими словами она взяла мою руку в свою и положила её на свой округлившийся живот, который уже давно не могли скрыть даже самые просторные платья.

Погоди, я вам разве не сказал, что мы собирались стать родителями? Вот я баран, конечно. Но меня можно было понять — такие события случаются не каждый день.

Всё случилось еще до выстрела — по нашим предположениям, одна из ночей на турбазе и стала определяющей. Лена долгое время не решалась мне признаться — до пятнадцатой недели. Как она потом пояснила, отпаивая меня чаем с травами, Волкова банально боялась. Но не моей реакции — оказалось, что у них с бывшим мужем было несколько неудачных попыток завести ребенка, и Лену пугала мысль, что и в четвертый раз ничего не выйдет. Признаюсь честно — я и сам испугался на нашего еще не рожденного малыша, и тут же записал её на прием в клинику Олега.