Квинтэссенция Кью (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 8

— Ты укусил меня, — простонала я, задыхаясь.

Я отрыла рот и провела кончиком пальца по своему слегка припухшему языку. Я почувствовала, как на языке немного выступила кровь с характерным металлическим привкусом, я сглотнула.

Он вперился в меня взглядом далеким от раскаяния, глазами сверкающими вожделением.

— Я не мог остановиться. Я нуждался в том, чтобы попробовать тебя на вкус. — Его кадык дернулся, когда он напряженно сглотнул, забирая частичку меня глубоко в свое тело.

Мои мысли закружились с огромной скоростью. Даже несмотря на то, что Кью было тяжело читать, я начала видеть всю глубину его потребности. Его потребности наносить шрамы и в первобытном яростном соединении. Он не притворялся. Это не имело никакого отношения к его извращенности или порке. Все это было исключительно связано с тем, чтобы познать меня, приоткрыть тайную суть моего существования и обладать мной.

Я бы солгала, если бы сказала, что меня это совершенно не пугало. Мне нравилась боль. Я боготворила запретное удовольствие, что несет в себе жгучий поцелуй кнута или же след, что остается от удара флоггера, — подвластный желанию моего господина. Но я не была готова попрощаться с жизнью.

Будут ли когда-нибудь темные желания Кью удовлетворены в полной мере? Мое сердце резко ухнуло вниз, падая непосредственно к моим пальцам ног.

Страх образовался в моем горле, создавая неприятный ком в нем.

— Будет ли тебе меня достаточно? Смогу ли я когда-нибудь насытить твою жажду?

Кью резко выпрямился, его тело замерло на месте без какого-либо движения. Это продолжалось до того момента, пока он не сделал неуверенный шаг назад, и тогда я осознала, что проговорила эти проклятые слова вслух.

О, черт.

Мои глаза устремились к бледно-зеленым, источавшим неистовый блеск, глазам Кью, и мое сердце сжалось в груди немного сильнее.

«Тесс, ты полная идиотка».

Бросаясь вперед, я с силой схватила его руку и стиснула его жесткие мышцы.

— Я не имела в виду то, что сказала. Я знаю, все это так ново для нас. Это все непривычно для нас двоих.

Кью посмотрел на меня, как будто я была с другой планеты. Его глаза стали пустыми, лицо исказилось от чувства смятения и сожаления.

Я положила ладонь на его щеку, отчаянно желая, чтобы он вернулся ко мне. Я практически могла проследить ход его мыслей. Видеть брызги крови, его презрение к себе.

Когда он не отреагировал на нежное прикосновение, я решила применить жесткое. Я ударила его.

Громкий звук соприкосновения плоти о плоть пробудил его из зомбированного состояния. Он сморгнул, рассеянно потирая свою щеку. Спустя пару секунд все-таки сумел прийти в себя.

Наконец, он осмотрел на меня злым взглядом. Яркое пламя и вожделение насыщали его сверкающий взгляд.

— Я же сказал тебе не произносить ни слова, только если ты не выкрикиваешь мое имя.

Его тело дернулось, в тот момент, когда он позволил всем демонам, что обитали внутри, выбраться наружу.

— И будь добра, выбрось эти мысли из своей головки, эсклава. Неважно, что я говорю, тебя достаточно. Даже более чем достаточно. Trop pure et parfaite pour un homme comme moi (прим.пер. Ты слишком чиста и невинна для мужчины вроде меня).

Он размял плечи, смотря на меня сердито.

— Но это не сможет остановить меня от попытки разрушить тебя.

Мои ноги задрожали, и в этот момент, я не хотела ничего больше, чем просто объятия. Я желала, чтобы он был со мной нежным и ласковым, прикасался ко мне и внушал состояние комфорта. Он сказал, что меня вполне достаточно, но я не уверена, что он был честен со мной, и эта неуверенность приводила меня в состояние отчаяния.

Кью не дал мне времени погрязнуть в своей жалости. Он прижался ко мне, оттесняя назад с силой схожей по моще с кирпичной стеной. Моя спина прижалась к поверхности креста, и кислород покинул легкие.

Кью склонил голову, и его губы прижались к моей шее.

— Кью...— произнесла я с придыханием, с мольбой о чем-то. О том, что вряд ли когда-либо могла получить.

Его жадный род втянул кожу на моей шее, раня нежную плоть. Я вздрогнула всем телом в его руках, когда он провел языком по моей ключице. Его руки хаотичными движениями ощупывали мои бедра, поднимаясь выше к грудной клетке, чтобы отыскать грудь. Не сбавляя натиск, резко щипал мои соски, в то время как его зубы легко скользнули по моей шее.

— А! — Я дернулась всем телом, когда острый укус обжег мое горло.

Мой рот приоткрылся, когда он прижался ко мне и простонал:

— Ты такая приятная на вкус. Не твоя кожа или пот, или же запах, что исходит от твоего тела. Сама твоя суть. Твоя жизненная сила. Твоя сладкая кровь. — Он провел языком вновь, слизывая кровь, прежде чем ласково погладить мои соски большими пальцами. — Это отвратительно для тебя? Тебя ужасает, что мне необходимо это, чтобы чувствовать нашу связь?

Его тон давал мне понять, что он ожидает услышать положительный ответ на свои вопросы. Даже сейчас, несмотря на то, что я дала ему обещание и спала рядом с ним, пока он мучился от одолевающих его кошмаров, которые творили со мной невыразимые вещи, он все еще ожидал, что я покину его. А я же в свою очередь, просто уповала на Господа, чтобы он дал мне сил сдержать мои обещания.

— Нет. Я прекрасно понимаю, кто ты и в чем нуждаешься. Я не...

Кью укусил меня особенно сильно, пуская еще больше крови. Его горло сжалось, когда он сглотнул, и когда предпринял попытку отстраниться, я обняла его за голову, прижимая губы к месту укуса.

Мурашки покрыли мою кожу, когда его обжигающее дыхание испепелило меня, превращая в пыль.

— Насыться моей кровью, если это то, в чем ты нуждаешься. Трахни меня, если это поможет тебе поверить. Je suis à toi (прим.пер. Я твоя).

Он издал мучительный стон, подаваясь своими бедрами вперед, давая мне возможность почувствовать твердость его члена, который был заключен в эластичные боксеры и упирался мне в пупок.

Мое сердце сжалось, когда киска поддалась его действиям. Мой разум опускался в тьму, в которую Кью так искусно погружал меня. Мне было безразлично, что в обществе было совершенно не принято обмениваться кровью. Также мне было совершенно плевать, что общество защищало женщин от того, что было бы для них ужасным, а именно тех вещей, что Кью делал со мной.

Меня не волновал окружающий мир. Были только мы. Это было наше извращенное изучение того, как жить без чувства вины и стыда.

Кью продолжал покусывать мою шею, поднимаясь вверх вдоль челюсти к губам. Когда он поцеловал меня, то не стал сдерживаться. Его язык погрузился глубоко, принося металлический привкус крови и потребности, настолько основополагающей, что это грозило уничтожить все мои сознательные мысли, полностью развенчать все знания, существующие ранее, и принять жизнь, что подразумевала под собой существовать только для того, чтобы быть с Кью.

Его руки опустились, чтобы ласково пройтись по моему телу. Стиснув мои бедра, он схватил меня за запястье и поднял мою руку, располагая ее чуть в сторону, тем временем, продолжая трахать своим грешным языком мой рот. Он отстранился, когда внешняя сторона моей руки прикоснулась к поверхности дерева. Его глаза блестели, а зрачки были расширенными.

— Все что касается тебя, принадлежит мне безраздельно. Ты отрицаешь это.

Тяжело дыша, противостоя желанию потереться своей плотью о его ногу, что располагалась между моими бедрами, я покачала головой.

— Я не отрицаю этого.

С резким кивком, Кью потянулся к мягкому кожаному ремешку, чтобы закрепить его вокруг моего запястья. С яростным выражением, он затягивал его, пока я не ощутила слабые покалывания в подушечках пальцев. Резкое чувство паники пришло из ниоткуда, стискивая мое сердце, насыщая его волнением.

Кью замер, смотря на меня беспечно. Жажда, что сияла на его лице, заставила меня желать его больше. Я не могла убежать и осознание этого, без сомнения, возбудило мое тело.

— Ты напугана. — Его голос был грубым, я еле разбирала слова.