День Суркова (СИ) - Лебедев Александр Александрович - Страница 17

     Сурков смыл с себя масло и, взглянув на ящик с номером тринадцать, зашагал вслед за Михалаем.

     - Если бы не подрыв, - заметил Михалай, - вариться бы вам вечность.

     - При чем здесь подрыв?

     - Начальство требует соблюдать элементарные меры безопасности, после каждого такого случая проводится расследование. А у вас в деле написано, что вы осуждены за преступление против времени. Это даже не смертный грех, вам вообще могли дать приведение, гремели бы сейчас цепями где-нибудь в Румынии.

     Михалай снисходительно похлопал Суркова по плечу.

     - Вы же понимаете, что не все души делятся на отъявленных мерзавцев и святых.

     - Понимаю, - кивнул Сурков.

     - Есть еще градации серого и, если вы успели заметить, нижние уровни ада более строги, а верхние - менее. Под вами, Сурков, находятся биллионы уровней, забитых грешниками, как сельдь в бочке, а температура достигает нескольких тысяч градусов. Там и жарить никого не надо. Вы же находились в относительно комфортных условиях. Но есть и верхние уровни, где работают такие как я, допустившие незначительные грехи.

     - Что вы сделали?

     - Я хохол, - ответил Михалай.

     - Работали адвокатом?

     - Следователем. А вы, Сурков?

     - Программист. А разве этого нет в деле?

     - Это к делу не имеет отношения.

     - Странно. Я-то полагал, что все имеет отношение.

     - Ад переполнен. Если заносить в базу данных биографию каждого грешника, придется содержать огромный штат сотрудников.

     - А как же всевидящее око?

     - Вы вроде бы взрослый человек, даже умерли, а в сказки верить продолжаете.

     - Но я... - попытался возразить Сурков.

     - Не верьте. Сами все увидите.

     Сурков с Михалаем миновали большой грот и вышли к станции метро. Они сели в подошедший поезд и, проехав семьдесят шесть остановок, вышли на станции «Лифтовая». Там находился огромный, по мнению Суркова, терминал для транспортировки грешников и чертей вниз и вверх, а проще говоря, лифты. К ним выстроилась немаленькая очередь, и два часа Суркову и Михалаю пришлось ожидать посадки в квадратную кабину. Кабина заполнялась моментально, и Сурков очень опасался, что Михалай потеряется в толпе. Михалай ловко прижал черта своим животом, створки прижали его спину, кабина дернулась и понеслась вверх. Сурков почувствовал, как у него закружилась голова, что-то упало внизу живота, тошнота подступила к горлу. Когда на очередном уровне кабина наполовину опустела, тело Суркова соскользнуло вниз и распласталось на полу.

     * * *

     - Отравление,- сообщил Доктор в сером халате.

     - Чем же он отравился? - спросил Михалай.

     - Смотрите сюда, - предложил Доктор. - Он очертил окружность на спине Суркова, который был буквально распят над большой газовой горелкой.

     Доктор покрутил регулятор газа, и пещера наполнилась запахом паленого.

     - Предмет почти правильной кубической формы.

     - Вы так его не спалите?

     - Да, - согласился Доктор, - рентген у нас ни к черту. Можно сделать УЗИ, но уже сейчас могу определенно сказать, что потребуется хирургическое вмешательство.

     - Доктор, я не могу его везти в таком виде.

     - Вот что, помогите мне, - Доктор расстелил на камнях серый лист газетной бумаги, забросал его кусками старой копировки и при помощи Михалая уложил Суркова животом вниз. Он достал со стеллажа кувалдочку и от души принялся молотить Суркова по спине. Некоторое время спустя он перевернул Суркова и с любопытством стал рассматривать отпечатки на бумаге.

     - Это сухарик, - констатировал он.

     - О, черт! - Михалай всплеснул руками. - Что же делать?

     - Пусть полежит у меня пару дней. Если улучшений не будет, сделаем операцию.

     - А если будет?

     - Возможно значительное улучшение. У меня были случаи, когда души с посторонними предметами внутри поднимались почти до поверхности. Правда, долго там не задерживались.

     Михалай ушел, а Сурков провалялся на камнях до вечера. Два санитара отнесли его в хорошо освещенную пещеру и положили на металлические нары. Через два дня он открыл глаза и долго крутил головой, вспоминая, что с ним произошло.

     «Что может произойти с душой, если она бессмертна? - думал Сурков. Еще одна нестыковка, от которой было особенно тошно. - Я могу понять, что душа страдает, может быть черной, серой и всякой там другой, но то, что с ней может происходить такое...»

     Сурков попытался встать и увидел Вялого, вернее то, что когда-то было Вялым. Черт, лежащий на соседней кровати, был плоским как блин и сильно напоминал ската.

     - Что смотришь? - спросил он плоским ртом.

     - Вялый! - сказал Сурков.

     - Теперь Плоский, - ответил Вялый.

     Суркову стало нехорошо, и он снова лег на кровать.

     - У тебя есть повод бояться, - прошипел сосед.

     Сурков помнил, что самая страшная угроза в Аду - это ее отсутствие. Вялый угрожал Суркову, значит опасаться было нечего, и Сурков спокойно лежал на кровати, переживая тошноту. Вялый, очень похожий на туристический коврик, пытался подползти к Суркову. Он шевелил плоскими губами что-то вроде «я отомщу, я отомщу». В конце концов Суркову это надоело, и, скатав Вялого в трубочку, он засунул его между кроватью и стеной. Утром пришел Доктор и осмотрел Суркова. Он назначил ультразвук, предположив, что сухарик может раскрошиться и выйти из души по частям. Вялого доктор не нашел, зато его нашли два санитара, пришедшие позже и объявившие процедуры. Вялого надували, как мячик. С Сурковым разговаривали на высоких тонах. Положительного результата процедуры не приносили. Как выяснил Сурков у других грешников, Доктор при жизни был военным и никаких средств лечения, кроме зеленки, не применял. Его методы казались ему весьма действенными и логичными. Если болел живот, он мазал зеленкой живот, если голова - голову. Но в Аду зеленки не было и зеленого цвета тоже. Тогда Доктор стал расспрашивать больных, как их лечили при жизни и от чего они умерли. Доктор узнал много нового, он никогда не боялся экспериментировать и импровизировать, за что был переведен из фельдшеров в доктора. Предыдущий доктор стал жалеть больных. О его выходках узнали особисты и за подрывную деятельность отправили к ядру. Может, и не к самому ядру, но известия о нем стихли на нижних уровнях.