Троянская война (СИ) - Бунтовский Сергей Юрьевич - Страница 21

Существовало предсказание, что первый ахеец, который ступит на землю Троады, погибнет. Поэтому когда флот достиг берега, воины медлили, не решаясь начать высадку. Корабли сбились в кучу и больше не могли маневрировать, еще чуть-чуть — и высадка оказалась бы сорванной или привела бы к большим потерям. Тогда Одиссей на глазах всего войска поднялся на нос своего корабля и прыгнул вперед. Увидев, что первый человек достиг земли, остальные ахейца начали покидать корабли и выбираться на берег, и только немногие успели заметить, что перед прыжком Одиссей кинул на берег свой щит. На него он и приземлился, обманув ожидания зрителей. Так что первым, чьи ноги коснулись прибрежного песка, на самом деле был Протосилай, царь города Филаки, который действительно не дожил до конца дня, так как был убит.

Завязалась битва, в которой соперники показали себя равными по силе и храбрости. Много воинов из двух армий нашли свою смерть на прибрежном песке. Сначала побеждали троянцы, но все новые и новые греки высаживались с подплывавших кораблей, и защитники начали понемногу отступать. Когда же со своими дружинами на берег сошли и сразу же ринулись в бой неудержимые Ахилл и Аякс, Сарпедон приказал своим уставшим воинам отходить к городу.

Так завершился первый большой бой этой войны. Поскольку Агамемнон еще не прибыл, воины на общем собрании избрали своими полководцами Ахилла и Аякса Теламонида. Затем ахейцы принялись разворачивать кормой к берегу и вытаскивать на сушу свои корабли, разбивать шатры и строить лагерь. Едва это было сделано, приступили греки к похоронам павших. В стороне от места высадки была найдена ровная площадка, на которой для Протосилая и остальных покойников были устроены погребальные костры и принесены поминальные жертвы. Однако закончить ритуал ахейцам не удалось. Пользуясь тем, что греки были заняты погребением и разбивкой лагеря, еще один союзник Трои, царь Кикн из города Колоны со своими людьми незаметно подкрался к ахейцам и атаковал тех, кто хоронил Протосилая. Ахейцы не ожидали нападения и оставили доспехи и тяжелые копья в лагере, а потому и не смогли оказать сопротивления. Забыв о дисциплине и чести, греки побежали под защиту своих кораблей, а нападавшие убивали их десятками.

Крики и шум боя заставили находившихся в лагере воинов облачиться в доспехи и выступить вперед. Поняв, что происходит, Ахилл со своими мирмидонцами бросился навстречу Кикну, прикрывая собой беглецов. Словно две медных волны, неслись два отряда навстречу друг другу, и задрожала земля, когда они столкнулись. Звенели скрещенные мечи, грохотали, отбивая копья, щиты, падали раненые и убитые. Наконец в поединке сошлись Кикн и Ахилл. В этот момент сама собой прекратилась битва, и отступили в стороны все, давая вождям место для схватки.

Был белоголовый Кикн сыном Посейдона. За свою жизнь участвовал в десятках боев и схваток и всегда выходил из них, не получив ни единой царапины, так что по праву носил прозвище Неуязвимый. Однако до сих пор не встречался он с таким грозным противником, к тому же также слывшим неуязвимым.

Сначала обменялись герои ударами копий, но ни один не смог поразить соперника. Затем рубились они на мечах. Сумел более рослый и тяжелый Кикн ударом щита один раз даже сбить Ахилла с ног, но вскочил Пелид и продолжил бой. Погнулись от ударов мечи, затупились их бронзовые клинки, став бесполезными. Отбросили их бойцы, положили на землю ставшие ненужными щиты и голыми руками продолжили сражаться. Тогда схватил Ахилл камень размером с кулак и метнул его в голову врага. Не сумел увернуться Кикн, на миг потерял ориентацию, но за это малое мгновение успел прыгнуть на него Пелид, сорвать шлем и его ремнем задушить сына Посейдона.

Так погиб неуязвимый Кикн, но едва закрылись его глаза, стало меняться распростертое на земле тело. Прошло немного времени, и на глазах у изумленных зрителей обратился человек в лебедя. Встала величественная птица, отряхнула прах с перьев и взлетела, навсегда покинув землю.

С гибелью Кикна сражение завершилось. Ближе к вечеру в греческий лагерь прибыли троянские послы с просьбой отдать тела павших для достойного погребения. Выслушав их, Аякс приказал своим бойцам не препятствовать сбору погибших, тем более что с тех уже было снято все ценное. Следующим утром ахейцы отправили в Трою своих послов.

Снова Одиссей и Менелай отправились к Приаму, но теперь они уже не просили, а требовали. И требования эти, подкрепленные копьями высадившихся дружин, были тяжелы. Не только Елену с ее богатствами требовали ахейцы, но еще хотели получить большую дань золотом и серебром как компенсацию своих затрат на поход, и сверх этого требовали выдать им на расправу Париса как виновника бесчестья. Естественно, они получили отказ и ушли в свой лагерь.

— Сейчас мы уходим, но завтра вместо нас будет говорить не знающая жалости бронза. Много троянских жен овдовеют, много детей прольют слезы, оплакивая отцов! — пригрозил Менелай.

Несколько дней противники готовились к большой битве. В ахейский лагерь прибыли почти все именитые участники похода, кроме Ахилла, который в это время разорял мелкие города. Последним с тридцатью кораблями воинов появился Паламед, объяснивший свою задержку болезнью. Теперь Агамемнон был готов к сражению. Приам также собрал в единый кулак отряды троянцев и их союзников, назначив полководцем Гектора, а командирами отдельных отрядов — Деифоба, Париса, Троила, Энея и Сарпедона.

Готовясь к битве, вожди осматривали местность. Конечно, по рассказам очевидцев и картам они уже успели выучить все возвышенности и реки Троады, но сейчас они могли все увидеть своими глазами.

От ахейского лагеря на восток до самого города расстилалась равнина, по которой протекали река Скамандр и ее притоки, самым крупным из которых был Симоис. В жаркую погоду река мелела, а ее притоки просто исчезали, но после дождей Скамандр широко разливался, становясь полноводным. Троя замыкала равнину, возвышаясь над ней, а вдалеке за ней виднелись покрытые лесами и пастбищами вершины Иды и других гор. Городская цитадель, Иллион, стояла на холме с крутыми склонами. На равнину, где обосновались захватчики, из крепости вела дорога, начинавшаяся от огромных, богато украшенных Скейских ворот. Их створки, собранные из дубовых брусьев и для прочности окованные медью, казались несокрушимыми, а рядом высилась Великая башня, лучники с которой могли расстрелять всех, кто рискнул бы броситься прямо к воротам. На юг смотрели Дарданские ворота, через которые можно было попасть в Нижний город, населенный ремесленниками и торговцами. Многочисленные одно— и двухэтажные дома теснились вокруг рынков и площадей. Нижний город тоже имел стены, а еще его прикрывал глубокий и быстрый ручей, так что штурмовать его было бы не намного проще, чем высокие стены Илиона.

— Итак, обойти город мы не можем. С севера от Трои полно болот и озер, чтобы подойти к стенам нам придется переправиться через реку, а потом идти по узкой полоске сухой земли, пока не упремся в стены. Если ударим с юга, то под стрелами и камнями из Илиона нам придется прорываться через весь Нижний город. В таком бою не будет ни правильного строя, ни колесниц, и если мы и прорвемся, то потеряем половину воинов и снова окажемся перед Илионом.

— Не прорвемся. В крайнем случае, они просто подожгут свои дома и отойдут в крепость. Выходит, ни с севера, ни с юга не стоит и пытаться ворваться в Трою.

— А к восточной стене мы просто не подойдем.

— Богоравные, слишком рано думать о штурме города. Сначала нужно перебить его защитников, и сделать это придется на равнине.

— Думаешь, они выйдут за стены? Я бы на их месте постарался отсидеться в городе, отражая штурмы.

— А мы в это время разорим всю Троаду. С кого потом Приаму дань собирать? Он должен сражаться.

— Приам привел сюда немало союзников, которых нужно кормить, поить и задабривать подарками. Какой бы ни была его казна, но это большие траты. При этом впустить их всех в город он просто не может. Так что троянцы дадут нам большой бой.