Маленькие женские тайны - Каммингс Мери - Страница 11

Вернувшись в Лондон, она рассказала об этом Томми. И сразу почувствовала, что ей стоило быть умнее и попридержать язык — так очевидна была его ревность. Разумеется, напрямую он в ней не сознался, даже что-то пошутил, но Клодин слишком хорошо его знала, чтобы не понять, что он ревнует, удивлялась только, почему именно к Ришару — ведь ясно же, что их свидание, если вообще можно назвать случайную встречу свиданием, было совершенно безобидным!

Когда через пару месяцев после этого Ришар приехал в Лондон и позвонил — всячески умасливал ее, предлагая встретиться и хоть коктейльчик вместе выпить — Клодин, щадя нежные чувства мужа, отказалась.

Но теперь хватит! Доотказывалась!

Из дневника Клодин Конвей: «Странное дело — но собственные мысли, высказанные другим человеком, и воспринимаются совершенно по-другому…»

Клодин думала, что Ришар встретит ее в вестибюле, но когда она в начале восьмого вошла в «Дорчестер», рядом с ней будто из-под земли вырос мужчина в форме отельного служащего.

— Мисс Клаудина?

— Да, — с легким удивлением кивнула Клодин.

— Господин Каррен ждет вас в зале Марии-Антуанетты. Сюда, пожалуйста! — мужчина приглашающе повел рукой в сторону лифта.

Поднявшись вместе с ним на два этажа, Клодин проследовала по пустынному коридору, и наконец ее сопровождающий распахнул перед ней двустворчатую дверь.

— Прошу вас!

Перед ней открылся небольшой банкетный зал, отделанный в стиле рококо — стены обтянуты голубым шелком с узором из золотистых лилий, полукруглый потолок с лепным орнаментом, над мраморным камином — большое зеркало в золоченой раме; посреди комнаты — накрытый стол на двоих, рядом — сервировочный столик, на котором среди батареи разнокалиберных бутылок возвышалось серебряное ведерко с шампанским.

И — Ришар, который при ее появлении встал с дивана.

«Хорош, собака!» — подумала Клодин, восхищаясь им чисто с эстетической точки зрения.

Больше всего к Ришару Каррену подходило слово «безупречный».

Блестящие черные волосы лежали мягкой небрежной волной, красивое и в то же время мужественное лицо покрывал безупречный загар, оттенявший синеву опушенных густыми черными ресницами глаз; элегантный вечерний костюм, стройная, но не субтильная фигура — словом, даже самый строгий критик не постеснялся бы назвать Ришара образцом мужской красоты и элегантности.

— Привет! — с улыбкой сказал «образец». Подошел; помогая Клодин снять пальто, чуть приобнял: — Цени — я не пригласил тебя к себе в номер, чтобы никто ничего лишнего не подумал, специально банкетный зал заказал!

— Ага, — кивнула она. — В который меня провели тайком, будто девицу легкого поведения!

— Ну а что ты хочешь? Ты же у нас теперь женщина замужняя, тебе, наверное, ни к чему, чтобы завтра в какой-нибудь газете появилась статейка, где нас с тобой мало того что поженят, так еще и припишут нам полдюжины внебрачных детишек?! — усмехнулся Ришар. — Я о тебе забочусь! Хватит и того, что эти чертовы папарацци мне в последнее время житья не дают.

— Ладно, ладно — ценю! — рассмеялась она.

— А кроме слов — ничего? — разочарованно протянул он.

— Ты же сам сказал — я женщина замужняя!

— Я помню… но получить от такой красавицы поцелуй все равно не откажусь!

— А ну тебя! — Клодин привстала на цыпочки, легонько коснулась губами его губ и, уклонившись от попытки продлить и «углубить» поцелуй, отступила на шаг. — Ты лучше расскажи, с чего это тебя папарацци так достали.

— О, это долгая история!..

Как-то само собой получилось, что на диване они оказались чуть ли не в обнимку — одна рука Ришара небрежно обвилась вокруг ее плеч, другая завладела ее рукой.

«Долгая история», как оказалось, сводилась к тому, что во время закончившихся две недели назад мультиспортивных гонок по Монголии папарацци буквально не давали Ришару житья, ходили за ним по пятам, даже ухитрились снять его нагишом в душевой — вообще-то за такие дела можно и в суд подать — и мотоцикл его тоже фотографировали без разрешения, подкупив местного сторожа в гараже. Кончилось тем, что он на верблюде чуть не врезался в их джип и дал кому-то из них по морде…

Рассказывал Ришар живо и в лицах, наверняка что-то и приврал, но слушать его было забавно.

Клодин внезапно подумала, что они с Томми в чем-то очень похожи. Нет, не внешне — Томми с его веснушчатым круглым лицом и крепкой фигурой смотрелся бы рядом с Ришаром как фермерская лошадь рядом с породистым скакуном. Но чувство юмора, веселые искорки в глазах, умение рассказывать интересно и подсмеиваясь над самим собой — в этом они были схожи.

Томми, Томми…

С утра из-за всей этой ссоры Клодин не вспомнила, что сегодня суббота, и была несколько удивлена, когда после завтрака он никуда не заторопился — вместо этого пришел в спальню, сел верхом на стул, опершись подбородком о сложенные на спинке руки, и молча смотрел, как она одевается. Потом сказал, вроде бы в пространство:

— А мне Крэгг за эту работу обещал отгулов дать. Можно было бы куда-нибудь съездить позагорать на недельку…

Теперь она понимала, что это была оливковая ветвь мира, но в тот момент на языке так и крутилось: «Со своей Арлетт поезжай!» Промолчала Клодин исключительно по усвоенному давно принципу: «Даже в сердцах не предлагай мужчине того, чего на самом деле не желаешь».

Промолчала, ушла в маникюрный салон. Потом еще погуляла по Оксфорд-стрит; чтобы поднять себе настроение, купила в бутике шарфик от «Кензо». Вернулась домой — Томми даже головы не повернул, не пришел из гостиной, где смотрел с Арлетт телевизор. Клодин немного подождала — но нет… так она и собралась, и уехала в «Дорчестер», больше с ним даже словом не перемолвившись.

«А ведь пришел бы — могли бы помириться!..» — тоскливо подумала она. Наверное, эта мысль отразилась и на лице, потому что Ришар мгновенно насторожился:

— Ты что?

— Ничего…

— Что-то я тебя одними рассказами кормлю, даже выпить не предложил, — встал, подошел к сервировочному столику. — Шампанское, коктейль? Заказывай — смешаю не хуже любого бармена!

— Шутер по-гавайски.

Не прошло и минуты, как коктейль был готов. Ришар с легким поклоном вручил ей его и обаятельно улыбнулся:

— Фокус-покус! — как-то по-особенному крутнул рукой; только что в ней ничего не было — и вдруг оказалась шоколадная конфета. Поднес к губам Клодин: — Ну-ка, открывай ротик!

Раскусив конфету и почувствовав на языке вкус ликера, она аж зажмурилась от удовольствия.

— То-то же! — прокомментировал Ришар. — Ничто так не поднимает женщине настроение, как шоколадка! Не считая, конечно, бриллиантов и норковой шубки.

Клодин открыла глаза и невольно улыбнулась.

— С чего ты взял, что мне нужно поднимать настроение? — подумала: «А вот не буду сегодня вспоминать ни про какие диеты!»

— А что — разве нет? Как у тебя вообще дела, как семейная жизнь?

— Нормально… обычная рутина…

Ришар взял ее руку в свою — большую, но, как и все в нем, безупречную.

— Какие изящные у тебя пальчики… — поднял на нее глаза, — и все-таки ты врешь. Что у тебя стряслось?

— Ничего.

— Клодин, — он коротко улыбнулся, блеснув белыми зубами, — я же знаю женщин — и тебя хорошо знаю. Если бы у тебя было все в порядке, ты бы сегодня не пришла… или отнекивалась бы до последнего. И глаза у тебя какие-то не те. Что случилось?

«Еще один доморощенный психолог на мою голову нашелся!» — подумала она сердито. Но Ришар смотрел с таким дружеским участием, что само собой как-то захотелось вдруг свернуться в клубочек, уткнуться ему в плечо и заплакать.

— Давай, расскажи папочке Ришару, что случилось! — поощряюще кивнул он.

— Да какой ты папочка — не смеши! — буркнула Клодин. — Ты меня, между прочим, на пять лет младше!

— На четыре с половиной, но это сейчас не важно.

— Ну… ну, в общем… есть одна девушка, он говорит, что это по работе, но я же вижу… — она едва удержалась от всхлипа.