Танец на краю тьмы (СИ) - Чередий Галина - Страница 23

— А-а-а-а! Мне так больно, Лёшик! Что со мной?

Алексей провёл над её лицом рукой, и девушка затихла, отключившись.

— Урод! Какой же ты урод, братец! Что же ты натворил!

В следующую минуту Алексей с девушкой на руках уже стоял в приемной частной клиники.

— Срочно! — рявкнул он девушке на регистратуре. — Моя жена теряет ребенка! Живо сюда доктора.

В клинике поднялась суета, Александру забрали из его рук. На него всё время косились. Но Алексей, не обращая ни на кого внимания, вышел в двери и, вернувшись через сорок минут, сел прямо на пол под операционной. Спустя ещё час вышел усталый доктор и оглянулся.

— Я здесь, доктор, отозвался Алексей. — Что с моей женой?

— Э-э-э. Как мне к вам обращаться?

— Это совершенно неважно. Я хочу знать, что с моей женой.

— Просто вы ведь

— Вампир, доктор. Вы прям гений.

Но ведь, насколько мне известно, у вампиров и людей э-э-э потомства не бывает.

Детей, доктор, детей. И вопрос зачатия вас так же не должен волновать. Я жду ответ.

Дело в том, что ребенка нам сохранить не удалось Но ваша жена еще очень молодая и у неё всё впереди. Срок был очень маленьким и всё пройдет без последствий для её организма.

Алексей застонал.

Ублюдок, чертов ублюдок, выкрикнул он. Доктор испуганно замер. Это я не вам, доктор. Просто этот ребёнок был так важен. Моя жена, она в сознании?

— Нет, еще спит. Наркоз будет действовать еще около двух часов.

Тогда слушайте меня внимательно, доктор. Никакого ребенка не было! Сочините для неё любую причину но никакого ребенка не было. Она действительно очень молода и не знала, что беременна. Поэтому вы должны быть достаточно убедительны и выдать ей версию о том, что кровотечение результат пережитого нервного потрясения. Ну, или плетите что угодно, но не дай бог, она узнает о ребёнке. Я озолочу вашу клинику, но если кто-нибудь проболтается, оторву головы. Пусть она спит как можно дольше. И мне нужно постоянно находиться в её палате. Мы поняли друг друга, доктор? И ещё никаких имен и записей, тем более в электронных базах, по крайней мере, пока мы не покинем вашу клинику.

Доктору оставалось только кивать.

Александра открыла глаза. Белый потолок и светло-бежевые стены. Окно без занавесок, около которого статуей замер Алексей. Во рту сухо и сильно болит голова, глаза слезятся.

— Лёшик, я хочу пить.

Алексей порывисто обернулся и подошел к кровати. Схватил руку девушки и прижал к губам. Потом потянулся к тумбочке и налил ей воды из графина, аккуратно приподняв голову Александры, поднёс стакан к её губам.

— Как ты, Лекси? Что болит?

— Как будто ничего. Мы в больнице?

— В частной клинике.

— Со мной что-то плохое было? Истерика, наверное?

— Истерики не было, Лекси. Что ты помнишь?

— Всё, Лёшик. Как Михаил ушёл утром. Как ты меня гулять водил, голос девушки пресёкся и задрожал. — Как в клуб пришли. И Мишу и эту рыжую на коленях За что, Лёшик? За что он так со мной? Если плохо ему со мной, почему правду не сказал?

По щекам девушки полились потоком слёзы. Тело содрогалось в беззвучных рыданиях. Алексей подхватил тело девушки с кровати и стал ходить с ней по палате, укачивая, как младенца.

— Тише, Лекси. Тише, маленькая. Он твоих слёз не стоит. Он дурак, не смог увидеть того, что ему досталось. А ты такая светлая, такая настоящая Мы уедем, Лекси. Далеко-далеко и ты забудешь его. Я буду рядом, и всё у нас будет как раньше. Мы ведь были почти счастливы. Мы вернём всё назад, малявка. Я покажу тебе целый мир и новую жизнь.

Постепенно девушка затихла, обессилев от бессмысленных слёз. Алексей по-прежнему укачивал её хрупкое тельце, согревая в своих объятиях. Вскоре она опять уснула. Алексей сел на её кровать и, прислонившись спиной к стенке, прикрыл глаза. Как давно он не прижимал её к себе так близко? Как давно это было? Воспоминания яркими вспышками скользили по внутренней стороне век. Как он увидел её в том задрипаном автобусе, куда пришёл взглянуть своими глазами на то, что творит Клим. Храбрая маленькая мышка. Одна против трех вампов. Как она отчаянно смело вложила свою маленькую ладошку в его руку, наивно полагая, что он её спаситель. Как впервые прижал её к себе и вдохнул полной грудью этот умопомрачительный запах. Как чуть не потерялся во вкусе её кожи, едва сдержал себя, жадно лаская её прямо на глазах у Клима и гиен. Каких усилий стоило оторваться от неё, притвориться спокойным. Как тяжело было уйти, оставить около того грязного подъезда, когда так хотелось прижать прямо к этой двери и обладать, наплевав на всё. Как сдерживал себя всю неделю, чтобы не бродить около её дома, пытаясь уловить хоть отголоски запаха или увидеть мельком издалека. Как едва сдержал радостный крик, услышав голос в трубке тем утром. Как ждал перед подъездом, нервничая, как мальчишка а вдруг передумает. И как трудно было погасить жадный похотливый блеск в глазах, когда она дрожащими руками все же сняла с себя его халат. Тот самый халат, что он с таким наслаждением надевал на своё обнаженное тело, кайфуя от осознания едгив того, что он касался её голой кожи. Как стали необходимы её приходы в его дом каждую неделю, и как тянулись дни без неё. И еще как не помнил себя от страха, предлагая ей пожить у него. Когда она первый раз ночевала в его доме, он не мог уснуть всю ночь, бесшумно бродил по коридору, ловя её запах. Как уходил потом прочь из дома, гася своё желание в чужих телах, не помня лиц, чтобы сдержаться и утром опять спокойно улыбаться. Как готовились к экзаменам, как танцевали на балконе Как ловил её эмоции, все пытаясь найти хоть проблеск того, что испытывал сам. Сгорая, всё ждал, ждал. А потом тот танец в клубе. Как она горела в его руках, обжигая руки и сжигая душу. Самый счастливый день, когда он увидел в ней Сияющую и самый несчастный, потому что понял, что она не для него… А потом появился Михаил, и его Лекси вспыхнула, засияла ему навстречу. Как было больно каждый раз слышать, как начинает биться быстрее её сердце при виде Михаила, как сбивается дыхание и как появляется тот самый запах запах её желания. Запах, который он так хотел почувствовать столько дней, но ни разу так и не ощутил, пока не появился брат. И как ломал в себе всё, заставляя отступить, не смотреть больше, не желать, не искать повод прикоснуться

В палату тихо вошла медсестра. Замерла, удивлённо глядя на Алексея с Александрой на руках.

— Вы что-то хотели? — тихо спросил вамп.

— Э-э-э Мне нужно сделать укол.

— Ну так приступайте. Лекси, малыш, проснись. Нужно сделать укол.

— Нужно так нужно, хриплым после сна и слёз голосом сказала Александра. Алексей уложил девушку на кровать и отошёл опять к окну.

Медсестра сделала свою работу и ушла, тихо прикрыв за собой дверь. Тишина повисла в палате.

— Я хочу уехать, Лёшик Одна… Туда, где не будет ничего, что я знаю и что сможет мне напомнить о Михаиле и о тебе Прости. Но тебя я тоже видеть не смогу. Пока не смогу.

Алексей отвернулся к окну, не давая увидеть эмоции, которые, несмотря на все усилия, все же прорвались, искажая лицо.

— Значит, уедешь, — выдохнув, сказал он. Как скоро?

— Как только смогу уйти отсюда. Только у меня нет денег. И документы остались в нашем в доме Михаила…

— Тебе не стоит об этом волноваться. Я сделаю на твоё имя карту. А документы Будет лучше, если ты пока поживешь под другим именем. Потом сообщишь, куда переслать.

— Почему ты помогаешь мне, Лёшик?

— Ты не хочешь это знать Это я виноват. Надо было забрать тебя из того автобуса, соблазнить, переспать с тобой и больше никогда не появляться в твоей жизни.

— Почему не сделал?

— Не знаю, Лекси. Правда, не знаю. Знаю только, что если бы поступил так, то ты бы не встретила Михаила никогда. Вы бы разминулись в этой жизни, и у тебя была бы эта самая жизнь. Простая, обыкновенная, человеческая жизнь.

— А теперь у меня её нет?

— Этого я тоже не знаю, малявка. Мне сейчас нужно уйти. Но я скоро вернусь.