Запасной выход из комы - Донцова Дарья - Страница 11

– Избавьтесь от нее! – велела босс.

– Как?

– Положите!

– Куда?

– На бачок!

– Тогда я точно не увижу, что внутри, – логично ответил Гектор.

– Возьмите ее в зубы, – отдала очередной приказ Эбелина.

– Съемными протезами даже газету не удержишь, а тут бронзовый набалдашник!

Мюллер потеряла терпение:

– Деньте его куда-нибудь!

– Назовите место, куда я могу отправить крышку!

– Да бросьте вы ее! Сил больше нет! – заорала Эбелина.

Через секунду прямо передо мной рухнула здоровенная штуковина, очень похожая на крышку утятницы.

– С ума сошел? – взвизгнула Эбелина и, забыв про вежливое «вы», рявкнула: – Ты мог убить женщину!

– Вас? – обрадовался дедок. – Попал? Но…

Послышались треск, визг, вопль, звон, грохот. Я инстинктивно зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела Гектора, который сидел в унитазе. Да, да, предлог поставлен правильно не «на», а «в». Зад старичка оказался вне зоны видимости, наружу торчали ноги, руки, торс, шея и голова.

– Как он туда попал? – изумилась Эбелина.

– Упал, – прокряхтел Гектор.

Я, стряхнув оцепенение, кинулась к старичку:

– Вы живы?

– Мертвые молчат, – ответил Гектор, – а я беседую, что позволяет сделать вывод о сохранении функций организма.

– Фу-у, – выдохнула я, – вылезайте.

Гектор закряхтел:

– Не могу!

– Почему? – вмешалась в наш мирный диалог Эбелина.

– Не могу пошевелиться, – пояснил Гектор.

– По какой причине? – не отставала дама.

– Застрял, – грустно уточнил бедняга.

И тут у Эбелины затрезвонил телефон. Она вытащила трубку и вышла в комнату. Но я все равно услышала ее злобный вопрос:

– Что тебе надо? А! Интересуешься, как отец? Вышла замуж за идиота, а мне подарила папашу?

– Я никогда не страдал олигофренией ни в какой стадии, – возразил дедуля, – идиотизм, имбецильность, дебильность – все это не мое. Вот артрит мой. Тут я не спорю.

– Эбелина ваша дочь? – обомлела я.

Гектор кивнул:

– Она плохо училась в школе, в институт поступать с тройками в аттестате было бессмысленно. Я же профессор, специалист по ногтям мумий…

– По чему? – разинул рот Филипп Андреевич.

– Мумия – это… – завел Гектор.

– Знаю, – отмахнулся Маслов, – не понял предмета вашей научной деятельности.

– У забальзамированных останков есть ногти, – зачастил Гектор, – я много лет собирал материал, побывал в разных странах, написал книгу. Вообще-то, я ученый с мировым именем, но нам платят копейки. А мой труд ни одно издательство выпускать не хотело. И я за свой счет «Ногтевые пластины древних захоронений» опубликовал. Потратил наши с женой накопления. Супруга разозлилась. Велела мне сбережения вернуть, а как? Я попросился к дочери в ученики. Она сейчас гуру в мире сантехники! Вот вам и необходимость высшего образования! Я много лет учился, и что? Сижу на мели. Эбелина же с первого по десятый класс тройки с минусами получала, я кое-как ее в училище пристроил, дочь никуда брать не хотели…

– И вот что вышло! – взвизгнула доченька, появляясь в санузле. – Гектор, вы сидите не в унитазе, вы сидите в том месте, для которого сантехническое оборудование предназначено. Вы меня всю жизнь дурой обзывали, унижали, в насмешку отдали, как сказали матери: «Обучаться на какашкиных дел мастера». И что? Теперь вы от меня…

Я не удержалась от вопроса:

– Почему вы отца на «вы» называете?

– Потому что он все детство велел к нему во множественном числе обращаться! – заорала Эбелина. – Твердил: «Я профессор, а ты идиотка». И что? Где наш великий профессор мумийных когтей?

– Прилагательного «мумийные» не существует, – заявил Гектор, – когти у зверей! А я…

– А я защитила кучу диссертаций, выступаю на конгрессах, зарабатываю миллионы, – завизжала дочурка, – ты же сидишь в унитазе и сейчас…

В порыве гнева дщерь дернула за цепочку слива. Послышался гул, с бачка на Гектора упала веревочная лестница. За ней в унитаз рухнул водопад. Вода вмиг поднялась до краев и вытолкнула тощего дедулю из толчка. Гектор очутился на полу, встал, отошел к полотенцесушителю и воскликнул:

– У меня брюки мокрые.

– Высохнут, – топнула ногой ласковая доченька. – Я не могу с тобой работать! Ты фиговый ученик! И…

Договорить она не успела. «Нога», на которой держался бачок, медленно начала крениться вперед. Я поняла, что сейчас произойдет катастрофа, и резвой ланью кинулась в кабинет, а оттуда в коридор. Я вовремя проявила обезьянью прыть. Через секунду после того я очутилась за дверью, раздались грохот, звон и многоголосый вопль.

– Что там случилось? – испугалась Фаина, вскакивая.

– Думаю, у доктора в туалете упал бачок, – объяснила я, – его Эбелина чинила с помощью Гектора! Странные у вас сантехники!

– У нас работает Василий, – объяснила Фаина, – обычный мужик. В тот день, когда вы из комы вышли, он чинил бачок. А он сегодня сломался. И явились эти клоуны, сама их впервые вижу. Сначала я пускать их не хотела, позвонила зав АХО, он на меня наорал: «Стараюсь ради вас, и что? Васька заболел! Это замена! Они лучшие!

– Эту парочку надо Маслову сдать, пусть лучше с ними… – в сердцах воскликнула медсестра, не договорила и тут же замолчала.

Я навесила на лицо улыбку.

– Пойду гляну, что там, – протянула Фаина, – грохот знатный был, но никто в коридор не выбежал. Уж извините, похоже, доктор в шоке, не сможет он работу с вами продолжить.

– Не беда, – улыбнулась я. – А почему я других больных не вижу?

Фаина пожала плечами:

– Мы же специализируемся на реабилитации после комы. Сейчас вы одна такая.

– Одной скучно, телевизора в палате нет, радио тоже, – заныла я. Хоть бы поболтать с кем-нибудь.

– Отдохните немного, потом еще погуляете, – посоветовала Фаина.

Я покорно вернулась в свою палату и села на кровать. В голове, словно злые осы, жужжали мысли.

Похоже, смерть медсестры Лизы насильственная. Почему я так думаю? Может, она болела, скончалась от инфаркта. Все считают, что сердечно-сосудистые заболевания бывают только у пожилых людей. Увы, нет. Подчас инсульт ударяет и по маленьким детям.

Я встала и подошла к окну. Но если у человека барахлит «мотор», плохие сосуды, это всегда отражается на внешности. Наши лицо, фигура без слов говорят, какой образ жизни мы ведем, какими недугами страдаем. Желтые белки глаз? Проблема с желчным пузырем. Синие ногти, губы, серый цвет кожи? К гадалке не ходи, барахлит сердце. Отеки? Проверьте почки. Но у Лизы-то был цветущий вид: розовые щеки, блестящие глаза, она не задыхалась, не кашляла, не имела лишнего веса, веки ее глаз не походили на подушки…

Я оперлась руками о подоконник. А теперь объясните, откуда преподавательница русского языка и литературы знает все то, о чем сейчас думает? Встречаются люди, которые увлекаются медициной. Не имея должного образования, они читают разные научно-популярные статьи в журналах, изучают тело человека с помощью анатомического атласа. Но я-то другая! Не помню, чтобы меня привлекла публикация типа «Десять признаков диабета». От медицины я далека, как Мози, Роки и Альберт Кузьмич от математики.

Не успели в мыслях промелькнуть три этих имени, как я поразилась: откуда я их знаю? Кто они такие? Если верить моему сну, то Мози и Роки – собаки. Альберт Кузьмич определенно человек, пса не станут звать по отчеству. Наверное, это хозяин собак. Кто он? Я помню своего мужа Михаила, свекровь Этти, а вот Альберта Кузьмича нет. Где я с ним познакомилась? Возможно, он отец кого-то из моих бывших учеников? Или сотрудник фирмы, где я работала в последнее время. И вот что странно, когда я вспоминаю службу, то это всегда школа. Совершенно не помню фирму, в которой вмиг взлетела по карьерной лестнице от скромной «шестерки» до помощницы ее владельца.

Я опять села на кровать. Елизавета – простая медсестра, которую за плохую работу выгнали из отделения, где реабилитируют больных, вышедших из комы. За что могли лишить молодую женщину жизни? Наследство! Но Лиза-то нищая, она получала маленькую зарплату, одна воспитывала ребенка, жаловалась на свою трудную жизнь. Значит, денежный интерес отпадает. Любовник. Допустим, девушка завязала отношения с женатым мужчиной, а у того ревнивая супруга, которая тоже работает в больнице… Такое возможно. В клинике много лекарств. А что говорил Гиппократ? «В ложке лекарство, в чашке яд». Любой медикамент, если его принять в некорректной дозе, может убить человека. Если законная жена врач или дипломированная медсестра, то она обладает необходимыми знаниями и может сделать так, чтобы смерть соперницы приняли за естественную. Вот, например, препарат альдоний[1]. Проглотишь вместо одной дозы три и получишь инфаркт.