Телохранитель для мессии. Трилогия - Морозова Юлия - Страница 10

— Сразу, как только аалона Ренита с тобой закончит. Сейчас я ее пришлю.

Она ушла, а спустя несколько минут появилась вышеупомянутая аалона. Сказать, что женщина была большой, значит, не сказать ничего. Огромная — вот верное слово — руки молотобойца, косая сажень в плечах, бюст, как два арбуза, выспевших под щедрым краснодарским солнцем. Ей только санитаркой в психиатрической лечебнице работать — успокаивать буйных больных. Я с ужасом подумала, что же это она со мной такого должна сделать.

Если опять всякая боль — я пас.

Потянув за руку, она поставила меня на ноги. Ее маленькая голова качнулась в откровенном осуждении.

— Запустила ты себя, девочка, — этот голос должен был принадлежать томной ослепительной красавице, а не этой женщине-горе, до того он был нежен и бархатист.

Она медленно обошла меня по кругу, придирчивым взглядом окидывая фронт работы. Что той — непочатый край без труда угадывалось по выражению озабоченности на лице монахини. Закончив осмотр, женщина все же ободряюще улыбнулась:

— Мы все приведем в порядок.

— Будет больно? — задала я наводящий вопрос.

Ее смех пушистым мехом ласкал слух.

— Ничуть.

И понеслось. Из стола, как из ящика Пандоры, извлекались сосуды с самым разнообразным содержимым. С каждой открытой крышкой атмосфера в комнате изменялась, напитываясь ароматами косметических составов. Некоторые имели приятный цветочный запах, но большинство воняли настолько отвратительно, что на глаза наворачивались непрошенные слезы. Меня мазали кремами, скребли щетками, поливали микстурами, маслами, вытяжками и настоями, втирали эликсиры, посыпали порошками. Тело бросало то в жар, то в холод, в зависимости от используемой субстанции.

Самое ужасное было припасено напоследок. Аалона со священным трепетом достала сосуд в виде запаянной сферы. Внутри прозрачного шара, странно колыхающегося из стороны в сторону, находилось вещество цвета грязной зелени, которое очень уж напоминало выделения великана с хроническим насморком. Оболочка легонько прогибалась под пальцами, заставляя сопливую пакость влажно хлюпать. Осторожно женщина вознесла ее над моей головой и, едва приоткрыв губы, нежно выдохнула, одновременно убирая руки. Ничем не сдерживаемая слизь смачно шлепнулась мне на макушку. Монахиня быстро размазала ее лопаткой по волосам. Через несколько секунд вещество затвердело до твердо-каменного состояния, неприятно стянув кожу головы и волосы. Кожа под ним тут же начала зудеть.

— Это что еще за дрянь? — спросила я, царапая выносливую корку в безуспешных попытках почесаться.

Аалона Ренита с ужасом уставилась на меня:

— Неблагодарное создание! — возмутилась она. — Это же вытяжка из мозга черного дракона. Тысяча тиланов за унцию!

Меня сразу заинтересовал вопрос, сколько грамм в унции, и, соответственно, сколько тысяч местной валюты намазано у меня на голове. А какой был дракон — черный или серый в крапочку — фиолетово. Особенности тутошней фауны, несмотря на ритуал, пока оставались для меня тайной, покрытой мраком. Но аалона оставалась глуха к моим оправданиям.

— Такая необразованность, — без конца повторяла она, — недостойна Избранной.

То, что я приступила к обязанностям чуть больше суток назад, ее не волновало.

Раздраженно фыркая, женщина напялила на меня синий балахон, и, видимо, не в состоянии находиться в одном помещении с такой невеждой отволокла за руку в мою келью.

— День не мыться, — с суровым лицом приказала она, прежде чем дверь с громким стуком захлопнулась у меня перед носом, скрыв за собой рассерженную монахиню.

С последнего посещения здесь ничего не изменилось. Но комната стала восприниматься совсем по-другому. Веселенький узорчик на гобеленах оказался оберегающими и останавливающими рунами. В половики были вплетены связывающие заклятья. Все эти достойные самого пристального внимания вещи прошли по краю сознания, потому как меня занимало сейчас совершенно другое. Мне просто необходимо было зеркало: полюбоваться на свою несравненную красоту, разумеется, проявившуюся после всех усилий аалоны.

Бесстрастная зеркальная поверхность правдиво отобразила фашиста в зеленой мотоциклетной каске с распухшей красной физиономией. Нос от усиленных чисток сливой алел в середине того, что когда-то было симпатичным лицом. Глаза слезились и понуро смотрели на мир через оставленные им щелочки. По всему телу поползли какие-то подозрительные пятна похожие на лишай.

Ну, навели красоту!

«Можешь за свою девичью честь теперь не беспокоиться» . Я и раньше-то за нее не переживала. Одно радует, теперь точно в спальню охранять не позовут.

В крайнем расстройстве я покинула ванную и коварное зеркало. На столе большой кипой лежали незамеченные мною в шоковом состоянии книги. Их не увидеть — это надо было постараться: полметра в поперечнике, в ладонь толщиной, кожаный переплет с отделкой. Пытаясь отвлечься, я с трудом стащила верхнюю книгу (тяжелая зараза!) и открыла ее на первой странице. Текст читался легко, если не заострять внимание на отдельных рунах, тщательно выведенных чернилами на тонком пергаменте. Для интереса сосчитала сколько, пролистав книгу до конца. Числом рун оказалось как в английском алфавите, а на вид — помесь арабской вязи с греческими загогулинами. Жалко, не догадались принести мне бумагу и карандаш, чтобы можно было попрактиковаться в написании. Разобравшись в местной азбуке, я углубилась в книгу.

* * *

Определить сколько времени прошло в помещении, где нет окон, было невозможно. Светильник давал одинаково ровный свет, чтение под веселый аккомпанемент бурчания пустого желудка помогало часам проходить быстрее. Я рассеянно перебирала находящиеся на столе книги, беря то одну, то другую для более детального ознакомления. Некоторые разрисовали картинками сомнительного художественного качества. Не сказать, чтобы содержание тоже было особо увлекательным. Так, дела давно минувших дней. Один маг вызвал другого на дуэль из-за спора по поводу того, кто автор чудотворного эликсира, увеличивающего мужскую силу. Ученик мага соблазнил юную монахиню, за что был лишен колдовской силы, и доживал свой век простым деревенским знахарем и т.п. Право, наша желтая пресса и то интереснее кропает! А жизнеописание выдающихся личностей — кто так пишет?! Засыпаешь уже на второй странице: автор даже самое захватывающее приключение превращал в нуднейшее чтиво.

Непонятно как, но среди всего этого вульгарно-нарядного хлама, затесалась тоненькая книжица в таком потрепанном переплете, что его первоначальный цвет даже не угадывался. Произведение, принадлежащее перу благородного сэра Тэмаса Лейма, радовало изящностью изложения и ненавязчивым юмором.

Прелюбопытная история об одном оригинальном волшебнике завладела моим вниманием надолго. Главный герой повествования на старости лет вдруг решил, что пока он корпел над изучением магических фолиантов, жизнь прошла мимо. Нигде не был, ничего не видел. Путешествовать своим ходом в преклонном возрасте — весьма затруднительно, прибегать к Башням телепортации — не по карману (да и боязно!), стихийная магия — не по способностям (ревматизм еще при левитации разыграется!), а хотелось — страсть. Не пропадать же в безвестности, пока кто-то в мире славу да деньгу сшибает! Находчивый старичок, Мастер Вещественной магии, в припадке озарения, смастерил колечко — Ключ Отворяющий Путь. Но, скорее всего, в виду преклонных лет и слабеющей памяти он что-то напутал при создании. Вопреки чаяниям, вместо прохода между исходной точкой А и конечной точкой Б, кольцо открывало дверь между мирами.

Эта пикантная подробность, выяснившаяся только на испытаниях, существенно сократила количество учеников мага, коих ушлый старичок посылал вперед себя. Ни один из них не вернулся, и не послал о себе даже весточки, мол, все путем, и кормят здесь неплохо. После того как «добровольцы» закончились, маг Адеус Ша Корзак, а именно так звали этого деда, с сожалением отказался от походов в другие миры, отговорившись возрастом. Но охота к перемене мест его не покинула. Не откладывая в долгий ящик, он собрался в турне. Мир посмотреть, себя показать, а заодно и заработать денежек на черный день кой-какой прикладной магией (так амулеты всякие, зелья — совсем поиздержался с тратами на исследования, да прокорм учеников-обормотов!). За каким бесом его понесло к неранкам, местному варианту амазонок, осталось загадкой, как для меня, так и для автора книги. Возможно, решил втридорога толкнуть просроченный любовный эликсир. Последнее утверждение — мои бессовестные домыслы, а не факты, изложенные сэром Тэмасом.. Но с тех пор ни дедушки, ни Ключа никто не видел.