Билет в 1812 (СИ) - Корьев Сергей Юрьевич - Страница 5
- Предыдущая
- 5/72
- Следующая
Вторая моя подруга с экзотическим именем Женевьева, приятной наружности, сводившая сума массу молодых людей, но так и не выбравшая спутника жизни, любительница посудачить за бокалом красного вина, а иногда чего и покрепче, довольно часто навещавшая меня, как будто сгинула.
С ней было весело и ей всегда удавалось выводить Зинаиду из очередного кризиса по поиску жениха. Теперь обе словно забыли обо мне. Заявился бы кто-нибудь в гости, ан, нет!
Я тупо уставилась на своё унылое отражение в окне и ещё больше задумалась над смыслом жизни.
В последнее время мне стало казаться, что этот самый смысл решил куда-то испариться.
От размышлений оторвал звонок в дверь. Ну вот, накаркала! Вздохнув, прошлёпала, узнать, кого же принесла нелёгкая на сей раз. Придти могла только Зинаида, лишь ей одной был известен мой новый адрес. Я открыла дверь и, зевая, произнесла:
— Ладно, Зинка, залезай. Знаю, это ты. Что очередного принца отыскала? Не стой, заходи!
В ответ раздался до боли знакомый голос:
— Привет, Машка, а я тут бутылочку прикупила. Решила, пришло время обмыть твою новую квартиру.
На пороге, слегка покачиваясь, возвышалась Женевьева, протягивая какой-то свёрток, похожий на бандероль.
— Ты что-то говорила о бутылочке, — пропуская подругу, поинтересовалась я, — колись, случайно не потеряла?
Узнать, как раз, было не суждено. Раздался телефонный звонок.
— Алё, это ты, Машка?
Всё, проснулась охотница за мужьями и вышла на тропу поисков новой жертвы. Я узнала голос Зинаиды.
— Так ты ли это, подружка?
— Зин, как ты думаешь, кто может в моей собственной квартире отвечать на твои глупые вопросы кроме меня самой. Успокойся, я это, я и никто другой.
Что там у тебя приключилось на этот раз?
— Машунечка, сплошной крах. Я сейчас к тебе приеду. Впрочем, я уже приехала. Жди, сейчас поднимусь.
По всей видимости, случилось самое страшное, Зинаида нашла достойного представителя на все свои богатства, включая руку и сердце и даже Муську, а та, вероятно, дала своё кошачье согласие на брак. Пока я ждала вторую подругу, Женевьева проскользнула на кухню и принялась штурмовать холодильник.
Зинаида не задержалась: минуты через две раздался звонок в дверь, и она пожаловала ко мне, нагруженная различными пакетами, сумочками, свёртками, а сзади маячил какой-то небритый субъект с объёмным чемоданом. Неужели новый кавалер? Если так, то у подруги явно что-то где-то переклинило.
— Маша, Машенька, Машуня, можно я у тебя недельку поживу?
Не дождавшись ответа, Зинаида скомандовала:
— Давай, заноси.
Мужчина с трудом затащил чемодан, вышел и вскоре вернулся со вторым более объемным. Зина достала пятисотенную и, протянув её своему помощнику, поблагодарила за неоценимую помощь в доставке бесценного багажа и кошки Муськи, которую, впрочем, она вытащила из своей сумки.
Кошка фыркнула, укоризненно взглянула на хозяйку и тихой сапой просочилась на кухню, посчитав, что там в данное время находиться безопасней и сытнее. Мужчина, обдав меня винными парами, медленно побрёл вниз. Слава богу, что насчёт Зинкиного кавалера сделала неверные выводы. Значит, не всё ещё потеряно.
— Проходи, подруга, рассказывай, где, что, когда, почём?
Зинаида разревевшись, вытащила из сумки початую бутылку коньяка и предложила выпить. Только тут я заметила, что она, вероятно, приложилась к этой самой бутылочке, по крайней мере, раз пять, а то и больше. Учуяв запах спиртного, показалась Женевьева:
— Ого, вот и коньячок приплыл. Зинка, ты притащила? Пошли на кухню, я там закусона настрогала.
— Идём, Женюха, идём и проклянём всех этих мужиков, которые не достойны нашего внимания.
Надо же, что могло случиться с Зинаидой, если она предала анафеме сразу всё мужское население нашей необъятной страны и, возможно, стран ближнего и дальнего зарубежья.
— Машка, ты с нами?
— С вами, с вами. Куда мне от вас деться? Женька тут у меня какая-то бандеролька завалялась. Что с ней делать?
— Ой, а я о ней совсем забыла. Сегодня с утра пораньше ко мне в квартиру ввалился курьер и принёс письмо, а потом и бандерольку передал. Говорит, мол, моя тётка скончалась, и кое-что завещала. Прочитав письмо, я осознала, что стала обладательницей дневника моего прапрадеда, умершего давным-давно и решившим осчастливить меня подобным образом.
— На, Маша, действуй, — Женевьева протянула мне бандероль.
Развернув бумагу, мы увидели тетрадь. Рукопись, видимо, знавала и лучшие времена: листки пожелтели и уже начинали крошиться. По всей видимости, этой тетрадочке лет сто не меньше.
— Старьё, какое, — разочаровалась Зинаида.
— Вовсе это не старьё, а наследство, — обиделась Женевьева, — помните, я вам рассказывала о своей прапрабабке Александре?
— Это та, что жила давным-давно и вышла замуж за француза, и от неё пошёл ваш род.
— Слава богу, не забыли. Вот о ней-то я и толкую. Эта тетрадь по завещанию передавалась в нашей семье. В последний раз о ней упоминалось лет семьдесят назад. Затем тетрадь исчезла, а сейчас вот объявилась. Так что, Машка, тебе предстоит стать первооткрывательницей тайн семьи Турмоновых. Давай же, начинай, не томи.
— Сама-то читала?
— Пыталась я, но не вышло. Задумалась я что-то, немного отпраздновала получение наследства, а потом подумала, — тут подруга икнула, — что ты мне должна помочь. Давай, начинай!
Я открыла первую страницу и тут мои пальцы нащупали какое-то уплотнение в обложке.
— Женевьва, что ты спрятала под обложку? Сознавайся!
— Ты что, сума сошла? Когда мне было прятать? Говорю же, что тетрадь получила только сегодня утром, затем отмечала получение наследства, а бандероль вскрыла, заметь, не я, а ты. Так, что ты говорила насчёт клада в обложке?
— Здесь имеется какое-то уплотнение. Там явно спрятан небольшого размера предмет, Монета, может, какая. Давай ножницы тащи. Постараюсь достать, что там нащупала.
Женевьва убежала искать инструмент. Зинулю крайне заинтересовало всё происходящее, и она даже на время забыла о мести мужскому роду. Что и говорить, даже я, не отличающаяся особым любопытством, была заинтригована.
— Держи, — Женевьева протянула маникюрный набор, — давай скорее, не то умру от нетерпения.
Собрав самообладание в кулак, сделала надрез, ещё один, ещё и мне в руки выпал медальон жёлтого цвета.
— Ничего себе, видимо золотой, старинный к тому же. Уйму денег должен стоить, — присвистнула Зинаида.
— Маш, дай, дай, дай — жалобно простонала подруга.
— Держи свой раритет.
Женевьева выхватила у меня медальон, нажала на кнопку и крышка открылась.
— Ну, что там? — не вытерпела Зинаида.
Я взглянула на Жэку и была поражена тем, как выглядела подруга: на её лице отразилась столь сложная гамма чувств, что нельзя было определить, рада она тому, что увидела в медальоне или совсем наоборот. Мне показалось, что та на время потеряла дар речи
— Ау, подружка, проснись. Что ты там нашла? Давай, показывай скорее — жуть как интересно. Ну же, Женевьева, — простонала, сгорая от любопытства, Зинаида.
Наша подруга не могла произнести ни слова и внезапно, завалившись на бок, потеряла сознание. Ничего себе подарочек! Что же там такого, если люди лишаются чувств?
— Зин, беги за нашатырём и захвати стакан водички.
Общими усилиями нам удалось привести Женевьеву во вменяемое состояние.
— Вот, смотрите, — нам протянули медальон.
Зинаида как самая любопытная первой схватила его и тут же выронила.
— Ничего себе приехали!
— Что там такое, скажите, наконец, — я подняла медальон и, открыв крышку, только и смогла произнести, — Женевьева, ты и там успела наследить.
Разглядев изображение, вернее женский портрет, помещённый внутри медальона, я поняла, что так испугало и удивило подруг: на портрете была изображена Женевьева во всей своей неземной красе. Правда, платье на ней было несколько устаревшего фасона, и фасон этот устарел лет этак двести назад. Под портретом проглядывала надпись на французском.
- Предыдущая
- 5/72
- Следующая