Академия Нагов (СИ) - Мираббилис Татьяна - Страница 13

Наваждение спало…

Я очнулась от завораживающего действия. Отчаянно хотелось ухватиться за утихающие звуки мелодии. Они непокорными птицами кружили вокруг Сидара и Сенти. Они двоя стояли молча, поедая друг друга глазами. Это была их мелодия и их «пасадобль». Я вновь увидела «чужое», осторожно перевела дух, чтобы не выдать себя. Сердце калатало так, будто это я сейчас танцевала танец страсти: фух, что же теперь будет? А наша то мышка та еще мышута!

В реальность меня привело возмущение Черной Мамбы:

– Я вот сейчас не поняла, – наежачилася Эри, – то есть, то что мне хорошо, тебе вообще никак?

– Наверное, я еще просто не принял свое распределение, как свершившийся факт, – после небольшой паузы ответил Дориан. – И совсем не собирался над тобой ерничать, – на лице принца заходили жеваки. – Черт! Лучше б уж на боевку, чем на некромантию. Как же меня достала эта ядовитость.

У Черной Мамбы вновь отвалилась челюсть. Парень протянул к ней руку, но Эрилия ее перехватила:

– Не надо. Наверное, следует подумать о подвязке или резинке, раз мы с тобой теперь в одной группе. А то боюсь, с такими откровениями я скоро вообще ее потеряю, – она звучно клацнула зубами, демонстративно возвращая челюсть на место.

– Интересная будет картинка, – ухмыльнулся принц, но руку убрал. – Сидар, – позвал он не глядя, – пойдем! Пусть девочки пообедают.

Юноша неохотно оторвался от зеленых омутов Милисент, а у меня в голове послышался тихий голос подруги:

Подари мне букет орхидей,

Я пойму тайну скрытых признаний,

Стану ласковей, проще, нежней,

Не сокрою я смелых желаний…

Нежный трепет волшебных цветов

Несказанного очарования

Озаряет собою свиданье

Без излишних смутившихся слов.

Я раскроюсь, как эти цветы,

Красотой небывалой, нежданной,

Что сбываются в жизни мечты,

Я поверю, как в мир первозданный.

Подруга молча смотрела на парня. Казалось, он услышал. Я же себя чувствовала воровкой, проникшей в сокровенное.

– Пойдем уже, – подгонял Дориан спутника. Сидар неохотно поплелся радом с другом, а мой желудок в очередной раз выдал и мою сокровенную информацию. Эрилия молча двинулась к манящим запахам, возглавив наш маленький коллектив.

В зале было не много посетителей. Мы подошли к раздаче. На подносе Черной Мамбы резво оказались ростбиф с кровью слабой прожарки, стакан сметаны и компот. Недолго думая, мы с Сенти затарились тем же, только я выбрала хорошо прожаренное, одуряюще пахнущее мясо. Гуськом прошествовали к огромному столику, стоящему у окна. Эрилия села спиной к стеклянному прямоугольнику и лицом к входной двери столовой.

– Так видно, кто входит. Им же меня рассмотреть будет плохо, – подруга прокомментировала свои действия, поймав наши взгляды.

На столике уже стояла вазочка с фруктами. Сенти потянулась за виноградинкой. Приятные запахи щекотали обоняние. Я как самая голодная, резво взялась поглощать мясо, запивая его сметанкой. Жирно, но вкусно. Тем более, что я очень проголодалась. Но аппетит мой быстро подрастерялся, стоило взглянуть на подруг. Они ковырялись в своих тарелках, и были очень задумчивые. Обе!

– Можно к вам присоединиться? – щупленький, выше среднего роста парнишка с большими навыкате глазами стоял с подносом у нашего стола. Я чуть не подавилась. Эрилия мазнула взглядом по этому чуду природы и снова потупилась в тарелку. Милисент, кажется, вообще не заметила подошедшего.

– Спасибо, – наше молчание было расценено, как согласие. – Томас Пигопус, – представился он мне, как самой вменяемой из нас троих. – Я здесь всего несколько часов, поэтому еще ни с кем не успел познакомиться.

– Зира, – представилась я. – А это Черная Мамба и Милисент Лоза, – по очереди указала на девчонок. Подруги остались безучастными к происходящему, погруженные в свои мысли.

– Извини, день не задался.

Мне было неловко перед парнем за девчонок.

– Бывает, – новый знакомец вгрызся в сочные ребрышки ягненка. Едва проглотив их, он решил продолжить разговор:

– Какое странное у тебя имя.

Я нахмурилась. Что-то меня в нем беспокоило, отвечать не хотелось категорически, но воспитание никуда не исчезло. Неопределенно пожав плечами, ответила:

– Какое есть. Извини, я не в настроении обсуждать что либо, – и быстро запхала в рот большой кусок мяса.

«Пучеглазик» еще несколько раз пытался завести разговор, я же упорно работала челюстями и отмалчивалась. Новый знакомец поджал губы в тонкую полоску и потупил взгляд. Его лицо стало непроницаемым. Милисент потянулась к вазочке снова, оторвала и отправила виноградинку в рот. Ее порция оставалась нетронутой, хоть и поковырянной. Я завороженно следила за судьбой ягоды.

– Пошли, – отозвалась вдруг Эрилия, – а то все учебники разберут.

Парень упрямо дожевывал листья салата, медленно и сосредоточенно. Он больше не пытался заводить разговор. Мне стало не по себе.

– Пока, – быстро попрощалась с парнем и, схватив Сенти за руку, потащила ее вслед удаляющейся Эрилии.

– Фух, что за елки-палки? – меня попустило лишь за дверью столовой.

– Ты чего? – очнулась зеленоглазка.

– Да так, парень какой-то странный.

– Какой парень? – недоуменно посмотрела на меня Сенти.

– Да за нашим столом сидел.

– ???

– Совсем ты, подруга из реальности выпала.

Сенти задерлась и легонько передернула плечами:

– Так заметно? – она покраснела еще больше.

– Более чем. Ты что…

– Я не знаю, – перебила она меня. В душе нашей «лозиночки» бушевал океан эмоций, грозя сломать или утопить в своих пучинах девичий душевный покой.

– Там перед входом в столовую, – я осторожно заглянула в глаза подруги. – Вернее сказать, увидела. Правда, не знаю, как.

Милисент сбилась с шага.

– Что ты увидела?

– Танец. Двое танцевали танец. Красивый, страстный.

У Сенти медленно наливались румянцем щеки.

– Но как? Ведь это только в мыслях было? И почему танец? – девушка все сильнее смущалась. – Извини, я так фривольно себя представляла.

– Не только ты.

– Что? Что ты имеешь в виду?

– Я видела и чувствовала вас обоих вместе и каждого по отдельности. Так что не только ты, подруга, что-то там придумывала.

– Правда? О чем же он думал? – Милисент недавно сжала в кулачки край мантии.

– Я тебя удивлю, наверное. Но думали вы об одном и на удивление слаженно. В моих мыслях вы танцевали весьма экстравагантный танец тореро и его похитительницы сердца. А почему танец – не знаю. Я занималась ими в школе, и то, что происходило меж вами, мне казалось танцем.

– Зира, этого не может быть, – почему-то шепотом произнесла Милисент.

– Чего не может быть? Что вы думаете об одном и том же?

– Это как раз может быть, как вариант, – Сенти смотрела на меня с умным видом научного сотрудника, решившего немного поэкспериментировать и теперь выбирающего жертву: лягушка или мышь. – Даже с учетом нежной мужской дружбы.

– Вот не надо на меня так смотреть, – запротестовала я, – а то еще загипнотизируешь, и придется тебе и мой комплект учебников тащить в общежитие.

– Ты не понимаешь? Ты эмпат и ясновидящая в одном флаконе, – Милисент проигнорировала мое замечание.

– Не понимаю, но поверю тебе на слово, – я пожала плечами, – не думаю, что это что-то особенное в этой змеиной обители.

– А вот здесь ты ошибаешься, подруга, – девушка ввернула в наш разговор мое к ней обращение, – только одна нагиня обладала такой способностью.

– Дай угадаю – принцесса Нагов? – на меня снизошел скепсис.

– Что опять же доказывает твое с ней родство, хоть и косвенно, – Сенти поставила жирную точку в нашем разговоре.

Черная Мамба поджидала под дверью библиотеки.

– Ну наконец-то, – бурчала недовольная Эрилия, – я вам что ишак такие тяжести носить?

Мы покосились на стопки книг, лежащие на первом от двери подоконнике. Кто-то очень хорошо придумал – соединить столовую и библиотеку – полезно, с какой стороны не глянь. Эти два важных стратегических объекта соединял неширокий длинный коридор, украшенный многочисленными узкими стрельчатыми окнами. Разминуться в таком коридоре могли человека три от силы, а от побегать – нет. Зато залитый солнечным светом коридор, а вернее его подоконники можно было использовать на свое усмотрение. Ну, это кому как фантазия подсказывала. Вот и Эрилии она подсказала сгрузить на один из подоконников три комплекта книг.