Второй в спорте, третий в любви? (СИ) - Солнце Ирина - Страница 7

Я прорыдала в туалете весь урок, утешаемая подругой. А потом пошла домой. За прогул, конечно, как всегда, родителей вызвали в школу. Но когда мама узнала в чем дело, даже ругать не стала, а на радостях потащила на ближайших выходных в магазин за покупками. Еще и папе сказала, что идем покупать мне платья. Так папа в порыве счастья еще бОльшую сумму на расходы всучил.

Обучение манерам и женским хитростям далось мне не легко. Я по-прежнему ходила в штанах и бесформенных футболках. Я хотела прийти и сразить всех наповал. На этот раз действительно красотой, а не безобразием. Вита все лето помогала учится красится и делать прически и укладки.

Первого сентября в девятый класс я пришла в вызывающе короткой юбке (короткой, на сколько мама с папой согласились), в туфлях на десятисантиметровом каблуке и облегающей белой блузке, в которой расстегнула столько пуговиц, сколько было возможно, чтоб не засветить кружевной бюстгальтер. Поскольку я была не менее известна, чем Женя, то фурор был колоссальным. Поначалу меня принимали за новенькую, а когда узнавали, то замирали с отвисшими челюстями.

Я внутренне ликовала, а внешне держала невозмутимо-приветливо выражение лица. И все было бы хорошо, если б не сработал вселенский закон подлости. Женя уехал с родителями в другой город. Даже то, что он переходил в выпускной одиннадцатый класс, не остановило переезд, ведь его папе предложили очень выгодную работу с оплатой в два раза больше прежнего. Это было весомым аргументом. Да и к тому же, на новом месте у Жени был шанс получить аттестат лучше, если он не будет так же бесчинствовать, как в нашей школе.

Так я доказала, что могу стать изящной и женственной, только доказывать было не кому. Интернет тогда был еще диковинкой, как и мобильные телефоны, потому связей никаких у меня с парнем не осталось. Можно было бы найти его по имени сейчас в соцсетях, но мне было в какой-то мере страшно. У него теперь другая жизнь. Да и у меня тоже.

В таких раздумьях я провалилась в сон, а на утро и думать забыла обо всех вчерашних переживаниях и эмоциях. Рабочий день прошел как обычно, ничем не отложившись в памяти, а вечером я опять направилась на тренировку, встретившись по пути с Витой. Мы сразу пошли переодеваться, раззнакомившись с некоторыми девчонками. Местная королева гордо прошествовала мимо нас, не удостоив даже пренебрежительным взглядом. Ну, да нам и не надо, в принципе.

В зале старожилы слабо разминались, стоя на мете и ведя непринужденную беседу. Оставлять девчонок и идти к парням я не стала, хотя очень хотелось. Я привыкла к мужским компаниям, но подругу бросать — это как-то не комильфо.

— Эй, Слава, Вита, что вы тут стоите как неродные? — обняв меня за талию, бесцеремонно потащил к приглянувшейся мне компании Саша. Хорошо хоть на этот раз я не испугалась, когда он ко мне тихо подошел, и не повторила свой вчерашний прием. Меня абсолютно утраивало, что парень не стал целовать меня и никак-то по-другому не проявлял симпатию.

До начала тренировки было еще минут десять, потому мы стали обсуждать какие-то новости, но тут по толпе прошло волнение. Возгласы «Здарова, чувак!», «Как жизнь, братуха?!» и прочие, просто оглушали. Все особи мужского пола ринулись к вновь прибывшему, потому нам с Витой было не видно кто же это такой любимец, вызвавший бурю эмоций.

Светлые волосы были тщательно уложены, но старались выбиться из созданного порядка — это все, что я смогла увидеть в новом молодом человеке, и то благодаря тому, что он был высок. Ну еще, пожалуй, худощавый, или скорее даже поджарый. А потом я увидела его черные глаза и чуть кривоватую улыбку.

— Слава, мне больно, — шепнула подруга, пытаясь выдрать из своей руки мои ногти. А я замерла, разинув рот.

— Жека, а это наши новенькие: Вита и Слава, — представил нас Сережа.

— Вита, — между бровями у Жени залегла складка. — Ты Виталина? С тридцать седьмой школы? Ты дружила со Славкой. Она была в нашей компании беспредельщиков единственной девчонкой.

Парень аж светился от счастья и удачи. что встретил хоть кого-то знакомого, но меня не узнавал, даже глядя в упор. Вита не могла вставить и слова в его поток речи, только кивала в мою сторону. А я не могла вымолвить и слова. Моя первая школьная любовь стоял передо мной, возмужавший и все такой же привлекательный.

— Так видимо ты про эту Славу говоришь? Не думаю, что у девушки с очень распространенным именем Виталина, которая точно училась с тобой в школе, было бы больше одной подруги с очень часто встречаемым именем Ярослава, — саркастично хмыкнул Сережа.

— Слава? — удивленно уставился на меня Женя. Я видела удивление и интерес в его глазах. Более того, я видела восхищение! Да, я выиграла! Я доказала, что могу быть красивой и привлекательной!

— Привет, Семакин, — невозмутимо произнесла я, растягивая губы в легкой улыбке.

Никита

Тренировку Никита начал позже на десять минут, хотя не любил опаздывающих и сам всегда приходил вовремя. Вот и сегодня к зданию школы мужчина приехал гораздо раньше обычного, уладив все вопросы с поставщиками в очень короткие сроки. Он хотел немного размяться до того, как ученики начнут стягиваться в зал.

Но, планам не суждено было сбыться. А все из-за того, что за три квартала от школы, когда он пропускал пешеходов, он заметил девочку с двумя гульками, имитирующими рожки. В коротком джинсовом комбинезоне-шортах, открывающем стройные загорелые ножки. С ярко-малиновым рюкзачком со стразами и громадным пушистым брелоком-кроликом желтого цвета. В белые кедах и белой облегающей футболке, подчеркивающей большую грудь. И это невинное создание так эротично облизывало мороженое, что Никита усмехнулся про себя и подумал, что было б ей лет восемнадцать, он бы точно ей вставил, а то вроде как совращение несовершеннолетних карается законом.

Он неотрывно следил за ярко-сливовыми губами и язычком, вытворяющим кульбиты с лакомством. От просматриваемой какие-то мгновения картины в паху начало разливаться тепло. И тут это создание, перед тем, как перейти дорогу на зеленый свет, как истинная жительница города, повернула голову налево, чтоб убедится, что все машины остановились. В паху стало жарко, и член затвердел мгновенно, стоило ему осознать, что это именно та дерзкая девчонка, которая вскружила ему голову своим желтым нижним бельем. Слава! Он хорошо запомнил ее имя, хотя и делал вид, что забывает, как и всех новеньких. Мысль о белье просто снесла ему крышу, и зеленый свет светофора он благополучно пропустил, а тронулся с места только тогда, когда ему начали сигналить машины, стоящие за ним.

Никита свернул на ближайшей развилке и припарковался на первом же попавшемся месте. Сердце бешено колотилось, дыхание было рваным, а костяшки побелели — так сильно он сжимал руль. Мужчина легонько сжал член через брюки и тихонько застонал. Как же ему хотелось кончить. Он не понимал, почему мысли о Славе в роли сексуальной партнерши действовали на него похлеще, чем красная тряпка на быка. Хотя, чего уж там! Понимал, конечно! Порнухи просто нужно меньше смотреть с такими вот блондинками миленькими, которые готовы на все и в любой позе, и в любом месте.

Но ее желтые трусики.… И эти рожки.… И этот язычок, скользящий по мороженому…

Никита резко открыл дверь машины, накинул на плечо сумку-планшет и как бы невзначай, прикрывая ею пах, направился в кафешку через дорогу. Заказал кофе и спросил официанта, где можно помыть руки. Туалет оказался, к счастью, рассчитанным на одного человека. Мужчина с блаженством расстегнул сдавливающие брюки и высвободил требующий женской ласки член.

Никита злился, что возбуждение никак не проходит. Злился на эту маленькую чертовку за то, что она выглядит так, как ему нравится, злился на себя, что не может совладать со своим телом как подросток.

Мужчина пытался думать на отвлечённые темы, прикидывал, сколько ящиков шампанского ему нужно закупить и сколько ящиков коньяка его просил отгрузить покупатель. Но даже в эти мысли умудрялись вклиниться образ желтых ярких трусиков, о которых он благополучно не вспоминал со среды. И образ язычка, облизывающего мороженое. Никита чертыхнулся и провел рукой по члену, представляя, что это маленькая женская ручка скользи по стволу, а влажный острый язычок умело ласкает головку. И все это время он представлял большие серые глаза, преданно глядящие на него. Стон удовольствия Никита сдержал с трудом.