Невеста Красного ворона (СИ) - Субботина Айя - Страница 44

— Ты все еще не против завести кота, Аврора? - Он сует руку в карман брюк и достает скомканную газетную вырезку. Вот, значит, ради чего он кромсал ее утром. - Приют за городом.

— Не уверена, что…

— Я уверен, Аврора, - перебивает он. - Хватит прикрывать меня своей спиной. Я смогу дать сдачи.

Мне нравится, как он выглядит, хоть вряд ли это можно назвать деловым стилем. Р’ран в рубашке и пиджаке выглядит настоящей акулой бизнеса, и я не сомневаюсь, что даже если рубашка будет мятая, а пиджак из дешевого супермаркета готовой одежды, он все равно будет выглядит так же. Просто потому, что это Р’ран.

А Ма’ну…Я прикрываю рот рукой изо всех сил стараясь сдержать эмоции, а это ой как не просто, потому что эмоций много. И желание глупо хихикать, и улыбаться, и взять моего психа за шиворот, затащить его обратно в дом и снять с него все до последней нитки. Потому что мой Ма’ну в рубашке, пиджаке и джинсах выглядит просто каким-то сексуально расхлябанным студентом престижного универа. Воротник рубашки расстегнут и поднят, поверх него болтается лишь бы как наброшенная петля люксового галстука, приталенный пиджак сидит просто идеально. И в комплект к этому всему - потертые джинсы и кеды. Надругательство над всеми правилами, но чем больше я на него смотрю, тем сильнее верю, что именно так и нужно носить все эти вещи.

— Терпеть не могу рубашки и галстуки, - сетует мой муж, то и дело поправляя манжеты. - Чувствую себя похороненным заживо.

— Фи, что за невкусные ассоциации, - подтруниваю я. Чтобы не передумать и не поддаться собственной фантазии, тяну его с порога к машине.

Это наша первая вылазка из «Атласа» с тех пор, как Шэ’ар заявил о своем намерении упечь Ма’ну под опеку санитаров. И с каждым днем я все больше убеждаюсь, что он не просто так сказал об этом в лоб. Рассчитывал, что Ма’ну испугается и сбежит, или снова натворит глупостей, или - этот вариант самый мерзкий - хотел таким образом ударить его неокрепшую психику. Лиса, попавшая в капкан, способна отгрызть себе лапу, лишь бы освободиться, а Ма’ну устроен в миллион раз сложнее.

Я немного нервничаю, но быстро успокаиваюсь под взглядом мужа. Эти перемены в нем не могут не радовать. Как там в сказке? «Рос не по дням, а по часам»? Так вот, мой лунник становится скалой куда быстрее. Больше не ворочается ночами в постели, не ходит по ночам, застывая в лучах лунного света. Спит крепко и без сновидений. И пресекает все мои попытки разузнать, что происходит в лабиринтах его разума.

— Ты же не против, если мы возьмем не породистого котенка? - спрашивает он, уверенно ведя машину одной рукой. Поворачивает голову, и я вижу себя в отражении темных стекол солнцезащитных очков.

— Совершенно не против.

— Я хочу заехать кое-куда.

Я обращаю внимание, что он принял это решение самостоятельно, так что просто пожимаю плечами и отдаю бразды правления в его руки.

На перекрестке он не сворачивает в пригород, а едет по шоссе в город. Волнение атакует меня липкими мыльными пузырями. Знаю, что пообещала во всем ему доверять, но все равно не могу сдержать вопрос:

— Ты уверен?

— Абсолютно, Аврора.

Мне не хватает его глаз, и он наверняка нарочно прячет их за очками, потому что погода далеко не солнечная.

— Я знаю, что делаю. Тебе не о чем волноваться.

Через сорок минут мы в столице: едем по наводненной полуденными заботами дороге, словно нарочно выставляясь под прицел невидимого снайпера. Но Ма’ну полностью расслаблен и на каждый мой взгляд отвечает спокойной полуулыбкой. Что он задумал - тяжело предугадать, но это явно не сиюминутный порыв.

Он паркует машину около старинного здания центральной библиотеки.

— В наше первое свидание ты водил меня в музей, - посмеиваюсь я. - Нужно было догадаться, что ты останешься верен себе.

— Не хочу тебя расстраивать, Аврора, но мы здесь по очень важному делу. - Довольная ухмылка не соответствует серьезному тону и, в конце концов, мы улыбаемся друг другу, обмениваясь беззвучными сигналами понимания и доверия.

— Будем читать старые городские сплетни? Искать заначки в старых пыльных фолиантах? - перечисляю я.

— Все не так романтично. Всего лишь искать семью моей матери.

Мы пробираемся через настоящую полосу препятствий из строгих работниц: заполняем какие-то формуляры и анкеты, выслушиваем монотонную лекцию о том, что старинные книги и газеты требуют бережного обращения. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем нас запускают в архив. Девушка в очках и кофточке серой мышки помогает разобраться в хитросплетениях каталогов, а потом нехотя уходит, на прощанье чуть не прожигая в моем муже дыру. Невзрачная и тихая, а по взгляду так настоящая хищница. Я не глядя хватаю с полки первую попавшуюся книгу и даже успеваю замахнуться, но Ма’ну перехватывает мою руку.

— Боюсь, это противоречит параграфу три пункту два, - открыто насмехается он. И так же не скрывает, что наслаждается моей ревностью.

— Тому, где сказано, что к работницам нельзя применять изощренные пытки? - все еще злюсь я.

— Порча драгоценных книг, злюка.

Ладно, ну и пусть живет засранка. А я спускаю пар, хватая Ма’ну за галстук и вынуждая его наклониться для поцелуя. Его губы твердые, а на подбородке суточная щетина, от покалывания которой меня атакуют микроскопические разряды удовольствия. Я слишком чувствительна к этому парню. Чересчур, иначе почему вдруг думаю о том, что массивный деревянный стол выглядит достаточно крепким, чтобы выдержать небольшое цунами.

— Сначала дела, дорогая, - дразнит интонацией мой лунник, и я фыркаю, как кошка, которую окатили ледяной водой. - Может все-таки скажешь, что именно ты хочешь найти?

Ма’ну прикусывает кончик большого пальца, и в который раз подкидывает мне непростую задачу: вот о чем он сейчас думает? Почему как будто сердится, но и смеется одновременно?

— Хочу найти доказательство того, что не только Нана вышла замуж за «принца».

Я знаю, что мой Ма’ну не сумасшедший и точно не фантазер, и нет ни единого повода подвергать разумность его слов сомнению, но меня так и подмывает спросить, что именно он имеет в виду. И что за неожиданное поразительное озарение на него нашло.

— Аврора, я правда не знаю, как объяснить. - Ма’ну потирает переносицу и разводит руками, отвечая на мои безмолвные вопросы. - Ты поверишь, если я скажу, что это просто интуиция? Ну и капелька рассуждений о том, ради чего человек пойдет на сделку с совестью.

Я киваю. Конечно, я ему верю. Не понимаю - возможно, но доверяю настолько, что беру первую стопку со стеллажа и сажусь за стол. Страницы кое-где выцвели, но большая часть текста читается легко. Нас с Ма’ну даже заставили одеть специальные перчатки, чтобы мы не стирали недолговечные буквы.

И так, страница за страницей, заметка за статьей, я понемногу узнаю историю семьи Ма’ну. На фотографиях его мать красива, словно неземной цветок: светлая, голубоглазая, с кожей, словно подсвеченной изнутри серебристым сиянием. Чистокровная лунница из тех, чьи предки ведут свой род от Перворожденных. Даже на черно-белых снимках видна ее невинность. И еще - Ма’ну полностью похож на нее. Те же волосы, тонкие черты лица, узкий подбородок и просто фантастические губы. Мы вместе рассматриваем фотографию и молчим, любуясь совершенством.

— Я не помню ее такой, - говорит Ма’ну с грустью. - Наше с братом рождение очень подкосило ее здоровье. Физическое, но больше душевное.

Мы находим заметки о том, что девушку собираются отдавать замуж за наследника крупной корпорации и это будет не только свадьба века, но и грандиозное слияние капиталов. Готово свадебное платье и на торжество приглашены все сливки общества. А потом - кричащий заголовок: «Наследница миллиардного состояния тайно вышла замуж за простого банковского служащего!»

И я даже не удивляюсь тому факту, что со множества старых фото на меня смотрит молодой Шэ’ар. Конечно, он не совсем «простой» и газетчики как всегда все приукрасили ради громкого скандала. По чуть-чуть мы с Ма’ну выуживаем крупицы истины, словно две Золушки, которые раздумали ехать на бал, а вместо этого с упоением отделяют чечевицу от кукурузы. Шэ’ар был амбициозным, подающим надежды молодым мужчиной, который точно знал, чего хочет от жизни: несколько коротких интервью наполнены грандиозными, но приземленными планами на жизнь, среди которых нет места ни романтике, ни внезапности. Одно только это говорит о том, что и свадьбу на единственной наследнице он тщательно спланировал. Но она выглядит счастливой и почти везде так или иначе прижимает руку к животу.