Выбери любимый жанр

Аид, любимец Судьбы. Книга 2: Судьба на плечах (СИ) - Кисель Елена - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

Я покосился на меч на поясе и поднял скипетр.

Прощальный подарок Циклопов.

Арг и Бронт вытащили меня из пиршественного зала через Гефеста – а потом сходу втиснули в руку это непонятное изделие. Двузубое копье, похожее на ущербный трезубец Посейдона, только под остриями еще и украшения.

Три недружелюбные собачьи морды.

Бронза на двузубце была отполирована до водной гладкости, так, что казалась сгустком холодных вод Стикса.

Для силы, значит, прогудел с высоты Бронт. – Тебе это… раз Владыка… ковали, значит. Нельзя, чтобы Владыке – и просто с мечом.

Арг засиял круглым глазом от удовольствия, когда увидел, как я поворачиваю в пальцах подарок. Был он тяжеловат – я никогда не был копейщиком – и лежал в руке не слишком удобно, и непонятно было, что с ним делать: ходить, опираясь, как на посох? Не на плече же таскать?

Перевернул остриями вверх, слегка стукнул тупым концом о плиты – мрамор опасливо загудел под ногами.

Силу, значит, чтобы, повторил Арг хрипловато. – Копье к щиту.

А что такая форма?

Бронт вдруг загоготал, хлопая себя по ляжкам, и от смеха заходили ходуном стены, хотя мы беседовали во внутреннем дворе.

Так хотели трезубец сковать… как Жеребцу… Среднее острие… того… го-го-гы… отвалилось!

Ну, тогда точно – под меня сделано.

И не с мечом же на эти створки бросаться.

Я поднял тяжелый, неприятно оттягивающий запястье двузубец, и взгляды трех псов пониже острий приковались к мордам сородичей на воротах. Вот-вот вцепятся – начнется собачья свара…

Размахнулся, приказывая власти хлынуть в чудесное оружие.

От удара содрогнулись близлежащие скалы, беспокойно подпрыгнул Стикс в своем русле, и медным стоном отозвался свод. Ворота секунду постояли, раздумывая, и горсткой праха ссыпались к ногам.

Всем растреплю, торжественно пообещал Гипнос в пустоту. – Вот только прибудем каждому встречному-поперечному…

Я свистнул, и четверка не посмела не откликнуться на прямой призыв. Грохотнули по древнему мосту копыта. Обожгло затылок горячее дыхание Эфона.

Владыка въезжал в свою вотчину как должно – выпрямившись, на колеснице, свысока озирая владения.

Владыка въезжал в свою вотчину как не должно: без приветствий подданных, без пира, без свиты…

Мир затаился нехорошо. В Стигийских болотах – и то ничего не плескало. Флегетон впереди вспыхивал нервно, и тьма была незнакомой: поднималось что-то неродное навстречу, теснило, давило, шипело: «Куда? Заворачивай назад! Владыка нашелся!» Словно единая воля во всем – от хрустящих под копытами квадриги асфоделей до самого воздуха под сводами, от безмолвия скал до глухого недовольства, идущего со стороны Коцита. Словно сторожевой пес предупредительно оскалился в лицо – еще не рыча, а только показывая зубы, предупреждая нежданного чужака, чтобы убирался, пока цел…

Слышат ли это остальные?

Что-то тихо тут, невозмутимо вещал Гипнос. – Будто кто-то мою чашу на весь мир пролил, или это я, пока победу праздновали? Да нет, вроде, полная. Ну что, Владыка, чем сперва займешься – во дворец, на трон?

И вечное раздражающее хихиканье.

Правда, когда понял, что правлю к Тартару, он замолк.

Черный проход в никуда расширился – или казалось? Сонно рокотали изнутри Гекатонхейры – шумно ворочались, устраивались поудобнее. И – черным ядом в темноту – выплескивалась изнутри обжигающая ненависть. Узников. Проигравших Титаномахию. Под ногами не хрустнул ни единый камешек, но они словно слышали, кто стоит над их бездной.

«Ты-ы-ы-ы?!»

Представилось: десятки рук тянутся вверх. Отдергиваются, не желая разбудить Гекатонхейров.

И опять поднимаются – в безумной, незамысловатой, как всё у титанов, жажде.

Добраться бы. Разорвать. Раскидать по кусочку невидимки: кусочек в Коцит, кусочек в Стикс, пару кусочков в Лету, остальное – Флегетону и Эребу…

И еще послышалось: «Рано или поздно». Хотя это некому было говорить, потому что голова у него была разрублена надвое.

Нужен Гефест, сказал я. – Пусть окует выход. Хоть адамантием, хоть железом. В общем, пусть сделает стены. И ворота. Покрепче. Гефест…

Или Циклопы, наконец открыл рот Танат.

И чем же ты их сюда заманивать будешь, братец? – развеселился Гипнос в воздухе. – После того, как они сами тут столько веков просидели? Это разве что им бабу можно пообещать, только опять же – где возьмем? Не тебя ж наряжать.

Гефест, повторил я. Слово тут же всосала в себя жирная тартарская темнота.

А его ты как сюда заманишь? – уперся Гипнос. – То есть, как у остальных отберешь? Мирную жизнь-то надо кому-то ковать? А военные разрушения восстанавливать?

Убийца, поможешь?

Танат пожал плечами – почему нет?

Исчез.

Вернулся через пару минут в сопровождении синего от смеха Гермеса.

Радуйся, Влад-ика! – икнул гонец богов. – Громовержец посылает тебе своего сына в помощь, чтобы, как и обещано, ты смог укрепить стены Тартара. И впредь, если что-то понадобится – Гефест придет тебе на помощь с радостью. Зевс-кроноборец также предлагает тебе без стеснения обращаться за услугами Гермеса Быстрокрылого, поклонился с довольной ухмылкой, если возникнет надобность что-то передать.

И вот тут уже шепотом и с хихиканьем:

Только придержи ты при себе своего Железносердного! Ты хоть воображаешь, что началось, когда он среди пира объявился?! Там и некоторые боги под столы полезли – забыли, что бессмертны…

Гефест обещал явиться через десяток дней: нужно было отпировать, собрать подручных, прихватить инструменты, материалы…

Мало ему тут материалов?

Гермес собрал складочкой лоб, припомнил, что мне с подземным миром отошли все богатства земных недр…

Пять дней, сказал перед тем, как улететь.

Пора было решать дела – с вотчиной и подданными.

И с дворцом.

Строение выглядело уныло, как Пан с похмелья. Скорбно торчала недостроенная башня. Пустые базальтовые залы каждый шаг превращали в мрачную музыку. Кое-где не хватало и стен между покоями, и всезнающий Гипнос с серьезным видом пояснил, что худо-бедно отделан во дворце только гинекей[1].

В гинекее и впрямь было теплее. В общей спальне расположилось пышное ложе, устланное шкурами барсов. Потрескивали по стенам факелы – будто только что зажженные. Стояли тяжелые, дубовые столы и стулья, которых я навидался в жилищах титанов. Ванна для омовений. Вереница пузатых амфор с благовонными маслами.

Они царя ждали или Афродиту?

Убрать на мужскую половину, велел я, тут ни к чему. Нужно найти мастеров.

Где-то на Олимпе еще мои трофеи с Титаномахии – валяются, небось, пыльной грудой. Послать кого-нибудь, отыскать… не Гипноса же посылать или Таната? Использовать сыновей Ночи как посыльных и распорядителей – и для меня чересчур.

Из местных свиту набрать получится?

Убийца сегодня самого себя превзойдет в хмыкании.

Смотря для чего.

Мы сидели в недостноенном мегароне – безобразно огромном и безобразно же пустом. Прихлебывали, разбавляя, вино, пифос с которым обнаружился при осмотре гинекея (Гипнос предположил, что вино в гинекее прятали строители). Сидели по-походному – на расстеленных на камне плащах.

Гипнос вино умудрялся лакать прямо из своей чаши, а потому разбирало его изрядно.

Аха-ха, если, скажем, для утех… то точно не получится. Ты, Аид… виноват… Владыка… Гекату видал? Вот у нас тут через одну такие. Кто не такие, те страшнее. Вот глянь только: Эмпуса, Ламия, Эринии (хотя Алекто ничего, особенно когда бич в руки не берет), Ехидна. У Гекаты в свите, правда, хватает хорошеньких демониц-чаровниц… но у них характер такой, что уж лучше с Ехидной. Стикс в муже души не чает, да к ней только безумный и сунется, Лета вечно где-то витает и имя свое через раз забывает… вот так и живем. Правда, вот Эос-заря…

2
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело