Как влюбиться в дракона (СИ) - Ручей Наталья - Страница 60

— Понимаю твое желание принять нашу моду за исключительно мой дурной вкус и кривые руки, но нет, — разочаровала мужчину.

Он еще раз взглянул на меня, заметил, что теперь я смотрю на него двумя глазами и снисходительно оценил: видимо, все же, не хотел портить отношений с братом.

— Что ж, как шарфик это выглядит вполне симпатично.

— Это и есть шарфик, — отбил неловкий комплимент Харди. — Ты по делу или так, поболтать не с кем?

— По делу, — мужчина притворился обиженным, что его заподозрили в праздных шатаниях по пещере. — У меня пропала книга, которую я недавно купил — ты не видел? И еще, ты ничего на обед не готовил? Ужасно хочется есть.

— Что за книга? — спросил Харди и многозначительно посмотрел на шарфик.

— «Леший с тобой» — с такой, симпатичной девушкой на обложке. Она у тебя?

Пока Харди делал вид, что задумался, шарфик, тихо ойкнув, осторожно потянулся к книге, которая лежала на полу, прикрытая ковриков. Подцепил ее, подтянул вверх, положил на кресло и улегся сверху клубком, скрыв все следы.

— Нет, — заметив эти манипуляции, честно ответил Харди.

Блэм с секунду смотрел на него, потом кивнул. Видимо, уловил, что не лжет.

— А обед?

— Тоже нет.

— Ясно. А у тебя так хорошо получалось готовить… Когда уже вернутся девушки, желающие угодить голодному сыну лэрда? Наверное, от голода и не дождусь их! — Он вздохнул, оглянулся на меня и ткнул пальцем в скрученный шарф. — А теперь это похоже на кучку…

— Блэм!

Он притворно вздрогнул от окрика брата и задом начал пятиться к двери.

— Ухожу-ухожу. На радость вам, даже улетаю. Туда, где покормят. Туда, откуда не выгонят, пока у меня есть деньги. Все! До поздней ночи!

Он вышел за дверь, но прикрыл ее неплотно, так что был слышен громкий всхлип. Не дождавшись утешений и заверений, что сейчас будет ему и книга, и ужин, какой хочет, лишь бы не уходил, он тяжко вздохнул и зашагал из пещеры.

— И куда он? — отсмеявшись, спросила я.

— В кафе. Хочешь — как-нибудь слетаем?

— Нет. Ты все равно есть не будешь.

— Я — да, но ты…

— Нет.

— Какая строгая! — восхитился Харди и поманил меня пальцем.

Я удивленно приподняла бровь, а он с улыбкой поманил снова и добавил:

— Не пожалеешь.

— Вы меня отвлекаете! — подхватив книгу, шарфик взлетел вверх, вылетел из комнаты и предусмотрительно плотно прикрыл за собой дверь.

А я поднялась с кресла и направилась к мужчине, который заманивал к себе с таким обещанием в темно-синих глазах, что не было сил отказаться…

— Спасибо, — шепнул он, когда документы были отложены в сторону, а я легла рядом с ним, вдыхая так близко запах дождя.

— За что? — прижалась еще чуточку ближе, позволяя обнять себя, заглянуть в глаза.

— За то, что рискнула и пришла в этот мир. За то, что ты меня ждешь. За то, что думаешь над тем, чтобы остаться. За то, что подарила мне новый повод просыпаться каждое утро.

Его пальцы нежно перебирали мои короткие пряди, и я, пожалуй, впервые пожалела, что когда-то давно срезала длинные волосы. Невинная ласка была очень приятна. А перевернувшись и нависнув над мужчиной, который с нескрываемым желанием смотрел на меня, я пожелала об этом дважды. Потому что когда я склонялась за поцелуем, мои волосы могли затронуть его лицо, погладить, но…

Что ж, я сделаю это губами. Поглажу скулы, подбородок, виски, медленно пробегусь по лбу и вернусь к чуть приоткрытым устам. Чувственные, ждущие, они искали и хотели только меня, а я…

А я была рада найтись, открыться под натиском, который последовал, и отдать ведущую роль.

Он — мужчина. Он — лидер. Он — доминант.

Перевернув меня на спину, он не доказывал, не утверждался, а просто напомнил об этом. Губами, которые впитывали в себя стоны и поцелуи. Руками, которые блуждали по моему телу. Дыханием, которое сплеталось с моим и сближало, казалось, сильнее прикосновений.

Я отчетливо помню момент, когда мои брюки были небрежно откинуты на пол, но когда он соблазнительно улыбнулся и опустил вниз длинные пальцы… когда погладил ими…

Мир покачнулся и рухнул.

Я задохнулась, прикосновения казались огненной лавой, которую едва сдерживало тонкое кружево. Как долго я продержусь в этом танце у грани? Как долго смогу не упасть? Я не слышала биения сердца, я боялась, что упаду в пустоту без возврата и я задыхалась от нежности и нереальности происходящего.

— Дыши, — приказал он, удерживая мой взгляд. — Дыши, иначе я не сдержусь. Ты сводишь с ума. Твои губы искусаны, твоя плоть такая горячая, что я хочу погрузиться внутрь. Твое дыхание обволакивает, как сладкая паутина, в твоих зрачках отражаюсь я. Дыши, Иванна! Твои хрипы сводят меня с ума. Дыши! Вот так. Умница… Вот так, моя девочка…

Он требовал подчинения даже тогда, когда я не могла себя контролировать. Но я попыталась. Глубокий вдох, выдох, за время которых он, наблюдая, медленно водил пальцем вокруг, а потом улыбнулся и, убрав кружево в сторону, проник внутрь.

— Хотя бы так, но внутри тебя, — страстный шепот, от которого я вновь начала задыхаться и хватать воздух рывками. — Дыши, милая, это только начало!

Начало?

В глазах потемнело, ресницы стали свинцовыми, но как только я поддалась соблазну нырнуть в темноту, мое ухо лизнул горячий язык и обдал жаркий шепот.

— Открой глаза, — последовал новый приказ. — Смотри на меня. И дыши. Это важно. Хочу, чтобы ты усвоила, чтобы смирилась… Твое дыхание — это я. Никто больше. Только я, Иванна. Смотри на меня! Запоминай! Чувствуй! Я!

К его пальцу, который уверенно вел себя внутри меня, присоединился второй, а потом и третий. Я изогнулась, резко выдохнула и открыла глаза, как он требовал. Я не выдержу больше!

— Выдержишь. Когда я войду в тебя. Ты очень узкая, но я все равно буду внутри тебя. Здесь, где ты ждешь, — его пальцы нежно погладили меня изнутри и снова набрали ритм. Четвертый палец попытался войти, но, передумав, закружил над пульсирующей точкой, а потом из меня выскользнули все пальцы и я недовольно всхлипнула.

— Харди!

С коварной улыбкой светловолосый мужчина медленно стянул с меня трусики и, скользнув губами от шеи к животу, заменил языком свои пальцы.

— Харди… — снова мой вздох и невольное движение бедрами, с нескрываемым требованием, жаждой большего.

— Я здесь, — на секунду отвлекшись, он уверенно заскользил языком, и я перестала дышать. Перестала думать. Перестала существовать.

— Харди! — вскрикнув, дернулась и взлетела, но сильные руки удержали и вернули к себе.

Быстрые поцелуи скользнули от живота и бедра к груди, а потом — к губам, даря незнакомый вкус и возвращая дыхание.

Непривычно. Неприлично. И правильно.

Я потянулась за еще одним поцелуем, и только когда получила его, смогла снова ровно дышать.

На груди у мужчины это было делать особенно сладко.

Тем более, если этот мужчина — твой.

— Закрыто! — откуда-то издалека послышались возмущения духа. — Тебе что, сказать на древнедраконьем? Так я могу на тридцати двух языках повторить то же самое: пещера закрыта!

Приподнявшись на локте, я вопросительно взглянула на Харди. Тот улыбнулся и прижал палец к моим губам, предлагая послушать. Едва моя голова снова коснулась его груди, он стал перебирать мои пряди, и я расслабилась, впитывая умиротворение.

— Хватит стучать! — послышались новые возмущения. — А я тебе говорю: хватит мне тут бухтеть!.. Кто-кто… Не твое дело кто, все равно не открою, так какая разница?.. Домой иди, я тебе говорю, нечего тут приличных драконов будить… Чего?.. И людей тоже нечего! И меня отвлекать нечего, вот… Ага, так я и признался, кто я. Не дракон и не человек — думай сам. Вот уйди и подумай!

— Кто-то пришел, я правильно понимаю? — рисуя пальцем линии на мужской груди, виднеющейся из выреза туники, проявила ленивый интерес к миру по ту сторону двери.

— Да, — не менее ленивый ответ.