Каюсь. Том Второй (СИ) - Раевская Полина - Страница 23

Мама пока еще была на больничном, хотя рвалась в бой. Но врачи категорически запрещали, и я полностью их поддерживала, хоть и видела, как ее угнетает сложившаяся финансовая ситуация. Не знаю, как бы мы справились, если бы не Олег. Большая часть денег, что он перечислил мне после нашего расставания, пошла на погашение кредита, который мама с бабушкой брали на лечение, а также реабилитацию. На остальную сумму я сняла квартиру, дабы продолжить обучение и устроится на работу, после чего треть зарплаты отсылала маме, так как жить на одну бабушкину пенсию не представлялось возможным. Все это очень тяжело было для мамы, привыкшей нести на своих плечах груз многих забот. Она ужасно переживала за меня, с ума сходила, что не в силах ни помочь, ни уберечь, ни защитить.

-Дочурка, боюсь я за тебя,- гладя меня по лицу, прошептала мама, сжимая в объятиях.

Мы с ней легли спать вместе, как в детстве и полночи говорили. Я рассказывала про поездку, про Олега, его дочь, про наши запутанные отношения, не слишком вдаваясь в подробности, но мама сама дорисовала картинку и теперь тяжело вздыхала, качая головой.

-Мам, ну, чего бояться – то?!- улыбнулась я снисходительно, и дабы успокоить ее окончательно, весело прибавила, - Главное, что с универом теперь нет проблем, а остальное… Не страшно.

-Вот как раз –таки все остальное страшно в сравнении с твоим универом, - возразила мама,- Ты меня –то не обманывай. Что я не вижу, что ты вся в этом своем Гладышеве. Глаза вон светятся, как новогодняя елка.

-Ну, я и не говорю, что он мне до фонаря.

-Еще бы ты говорила!- хохотнула мама. – Я нашу породу знаю. Отчаянные в любви, гордые и дурные. Поэтому и боюсь. Не сможешь ты терпеть, доня. А с таким мужиком придется, иначе ни черта не выйдет.

-Мам, ну, что терпеть –то?- закатила я глаза.

-Да все! –воскликнула она. –Бахнул по столу, и ты сразу под стол должна, Януль, понимаешь?! Ты так сможешь?- вопрошала она. Мне же стало смешно от ее трактовки.

-Прекрати, мамуль, нагнетать. Олег, конечно, не самый легкий человек, но и не жесткий тиран, - мягко возразила я, хотя сама понимала, что вру. Если Гладышев что-то решил, то хоть умри, свое решение он не изменит.

-Ага, рассказывай маме сказки, -закатила она глаза, и тут же поцокала,- Еще дочь у него. О-е-ей, как ты будешь, я вообще не представляю?! Ты же у меня, как бомба без чекушки: чуть не по тебе и разнесла все к чертям собачьим. Вот только, в первую очередь, сама пострадаешь, и этого я боюсь. Потом же свет не мил будет, не то, что какой-то универ. А собрать себя-это очень тяжело, дочурка. Порой, жизни мало, – задумчиво закончила она, погрузившись в свои какие-то мысли.

Я не знала, что сказать. Понимала мамины опасения. Все они были справедливыми, конечно. Да, я импульсивна, не сдержанна, молода и глупа, но сейчас мне не казалось это такой уж проблемой. Мы с Гладышевым прекрасно ладили, и мне казалось, что так будет всегда. Как же я ошибалась тогда….

Но маме я пообещала, что прежде, чем что-то сказать и сделать, буду по ее совету отсчитывать до ста матов в адрес того, кто меня бесит. Когда мама предложила эту тактику в качестве успокоительного, я долго хохотала, но решила, обязательно попробовать.

Десять дней дома прошли чудесно. Мы с мамой каждое утро бегали в парке, болтая обо всем на свете. Иногда мама тренировала меня, как в старые добрые. Большую часть времени, конечно же, проводили на даче, но иногда ходили в кафе и кино, пару раз даже выползли в клуб, где к маме привязался симпатичный молодой человек. Я ухохатывалась , наблюдая эту картину и, позвонив Гладышеву по скайпу, повеселила и его. Олег, впервые увидев мою маму, сказал, что он удивлен, как еще весь клуб не собрался у ее ног.

Будучи немного навеселе я, конечно же, перевела разговор на себя любимую, и стала допрашивать Гладышева, отчего это он так спокоен, когда вокруг самой красивой девочки на свете столько мужчин. На что он самодовольно заявил, что равных ему нет, а потому и переживать не о чем, если я конечно, не совсем ку-ку.

Я хохотала до слез с такой самоуверенности, а потом начала дразнить и подначивать Олега, выводя на ревность, но он был спокоен, как удав, и только насмехался над моими ужимками и пьяными выходками, зная, что рядом мама и если что, есть, кому всыпать. Закончился тот разговор довольно неловким знакомством мамы и Олега.

Когда она заметила, что я разговариваю с кем-то по скайпу, подумала, что звонит тетя Катя, влезла в камеру и послала воздушный поцелуй. Надо было видеть лицо Гладышева и мамы – бесподобная картина. Мама покраснела, как рак и, смеясь, извинялась долго. Я от волнения и изрядного количества алкоголя в крови смеялась на пару с ней. Гладышев, кажется, тоже смутился и, натянуто улыбнувшись, кивнул в знак приветствия, а затем быстро свернул разговор.

В последующие дни до самого отъезда я слушала мамины впечатления: как молодо выглядит, какой красивый, приятный, ухоженный, неужели ему правда тридцать восемь и как такой мужчина может быть не женат?

-Ну, скоро будет женат, - заявила я, хотя уверенности в этом не было ни грамма, мама тоже, кажется, не особо в это верила, но комментарии оставила при себе. Просила только не рубить с плеча и стараться эмоции придерживать, переваривать, а потом уже нести в массы.

С такими напутствиями я поехала в Москву. Олег же уехал к дочери и родителям в Бийск, поэтому нам предстояло еще неделю жить в разлуке. Я эти дни провела в обществе тети Кати и Кристины.

Крестная на перемены в моей жизни только покачала головой. И вся ее долгая речь свелась к совету не быть дурой и брать, как можно больше и чаще, ибо мужики все козлы и хрен знает, что будет завтра, а жизнь, она длинная. В общем-то, с ее позицией я была согласна. Вот только не очень представляла, как буду у Гладышева что-то канючить. Хотя… почему бы и не попробовать?

Правда, руководствовалась я исключительно любопытством и азартом. Хотелось узнать границы дозволенного, испытать свои чары и примерить разок, интереса ради, роль меркантильной стервы.

Глупости, конечно, и пафос, но, тем не менее, мне нравилось фантазировать на данную тему, представляя себя эдакой фифой, которая способна одними надутыми губками и томным взглядом положить к своим ногам весь мир.

Но после встречи с Кристиной весь этот бред быстро вылетел из головы. Мы с ней просидели всю ночь за бутылкой коньяка и разговорами. У нас уже стали традицией такие вот коньячные посиделки. Я рассказала ей все: про поступление, Леру, Макса, и конечно же, про Гладышева.

Когда она услышала, что мы с Олегом снова вместе, как-то даже ожила, а потом вдруг спросила, видела ли я Мишу.

Я не сразу поняла про кого речь, а потом когда дошло, то от промелькнувшей догадки охренела и воззрилась на подругу шокированным взглядом.

-Не смотри на меня так, - прохрипела она и, опрокинув в себя рюмку коньяка, закашлялась.

-У вас с ним с зимы отношения?!- пораженно воскликнула я, и последовала примеру подруги - осушила рюмку.

-Да какие отношения…,- отмахнулась Крис и с горьким смешком дала им определение, которое я не совсем поняла, - Диофантово уравнение.

-И что это значит?- не поняла я.

-Ничего, Януль, ничего это не значит. Я замужем, у меня сын, а у него - жена…

-Сука, - вставила я, вспомнив эту стервозную Вику.

-О, да!- подтвердила Крис с невеселой усмешкой, а потом взглянула на меня в упор пьяным, но решительным взглядом, и строго наказала.- Не лезь к этому Максу! Даже, если это он устроил всю эту херь с поступлением, не лезь! Ты с Гладышевым счастлива?- спросила она прямо, но, не дожидаясь ответа, так как он был написан у меня на лице, продолжила.- Вот и радуйся! А к этому не лезь. Баба с тенью плохо кончает! Рядом должен быть только один мужик, как солнце освещать весь твой путь! В тени, конечно, хорошо, когда солнце сильно печет, но без солнца вообще жизни нет. И Леру эту выкинь из головы. Как говорится перед тем как мстить, вырой две могилы. Зло оно имеет свойство возвращаться, так что не порть себе карму.