Под гипнозом (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 31

Глава 23

Оливия

Ехать до офиса Марлоу было недалеко, но мне показалось, что прошло ужасно много времени. Я так нервничала, что уронила деньги, когда пыталась расплатиться с таксистом, и мне пришлось собирать их по всему полу машины.

Водитель оказался порядочным человеком.

- Вы уверены, что мне не следует подождать, пока вы дойдете до двери? Осторожность в наше время не помешает.

- Уверена, всё будет в порядке, - сказала я.

После того, как он отъехал, я задумалась, не следовало ли мне попросить его остаться и подождать меня. Улица была абсолютно пустынна, царила жуткая тишина, к тому же первые несколько ключей оказались неподходящими.

Я пробовала все большие ключи на двери, пока, наконец, замок не повернулся.

С облегчением, я распахнула дверь и тут же крепко закрыла её за своей спиной. Сигнализация начала пищать. Берилл дала мне код в прошлый раз, когда проскользнула ко мне, и я ввела его. Пищание прекратилось. Я не включила ни одну лампу. Единственный свет исходил от аварийных огней на лестничной площадке, но этого было достаточно. Я чувствовала себя подобно вору, когда осторожно поднималась по деревянным ступенькам. С третьей попытки я нашла ключ от офиса Марлоу. Я вошла и остановилась в темноте. Какая-то часть меня страшилась того, что я собиралась сделать.

Но уже слишком долго вызывающие любопытство видения, подсказки и всплывающие образы застают меня врасплох и иногда даже пугают. Глубоко внутри моего разума было осознание некоторой затенённости, некоей расплывчатой беспорядочности, которую было необходимо выпустить из моего прошлого в будущее. Я плавно двигалась в тени, медленно, словно призрак, позволяя своим пальцам путешествовать по стене, столу, серому кабинету. Я видела перед собой пар от своего дыхания.

Мне нужно было это сделать. Я менялась. Каждый день я все сильнее становилась частью чего-то, но пока все мои воспоминания остаются иллюзией, все, которые принадлежат мне, я не смогу по-настоящему стать собой. Всё всегда упиралось в мои воспоминания. Это было важно. И я хотела получить их назад. Какими бы они не были, они были моими.

Я заглянула в звукоизолированную комнату. Там было совершенно темно. Поэтому пришлось включить свет, после чего я подошла к звукозаписывающему оборудованию. От сильного волнения всё моё тело пробирала дрожь. Отступив назад, я уставилась на него. Пробежала пальцами по гладкой черной панели, она казалась такой запретной и опасной. Экран загорелся. В верхнем левом углу значилось:

Свонсон, Оливия.

В кнопках разобраться было легко. Все мои сессии были датированы, с ними можно было ознакомиться, нажав нужную клавишу. Я кликнула по квадрату с заголовком “Сессия 1”.

Экран заполнился белым шумом. А потом на экране выскочило изображение Марлоу и меня в ночном видении, я вдруг почувствовала воодушевление. Мой живот сжался от нервного волнения. Наконец-то. Наконец, я собиралась встретиться со своим прошлым.

Я подошла к стулу, на котором обычно сидел Марлоу, и смотрела на себя. Сначала это было шокирующе, видеть себя безвольную, как кукла. Но потом моё тело справилось с шоком, и я подалась вперед в изумлении. Сессию за сессией, я таращилась в экран до тех пор, пока мне не показалось, что он вот-вот завертится у меня перед глазами.

Мой собственный голос издевался надо мной.

Что? Как это может быть? Я - проститутка? Это нелепо. Тайное Общество? Я не могла в это поверить. Отказывалась поверить в это. Это должно быть синдром неправильных воспоминаний. Да, вот что это было. Даффи была права все это время. Это была ошибка подвергнуть меня гипнозу. И Марлоу верил во всю эту гниль! Я разозлилась. В моем животе образовался твёрдый и тяжелый ком.

На записи Марлоу спрашивал у загиноизированной меня:

- Сколько мужчин в комнате?

- Двенадцать, - отвечала странная я.

- О, мой Бог! - Мой голос вышел звуком удушья. Как он мог поверить в такое обо мне? Я - шлюха? Почему? Зачем я это делала? Я не нуждалась в деньгах. Это всё было так глупо, так смехотворно. Я закрыла глаза и увидела себя, сидящую на красном с позолотой стуле, одетую лишь в блестящие черные сапоги. И накладные ресницы. Я через силу открыла глаза. Видение исчезло. Я снова была в кабинете клиники, с записью камеры ночного видения, которая всё ещё шла. У меня заболела голова. Я была так смущена. Мне нельзя было приходить сюда. Я поднялась, чтобы уйти. Но подойдя к двери, услышала свой голос, который монотонно произнес: “Они поднимаются по лестнице.”

Меня вдруг начало трясти. Мурашки поползли по коже со скоростью лесного пожара. Что-то начало затуманивать мой разум. Я тряхнула головой. Нет. Нет. Я вышла из звуконепроницаемой комнаты, но всё ещё слышала свой собственный голос. Я подошла к двери. Нет. Нет. Я открыла дверь. Что они со мной сделали? О, мой Бог! Я не могла как следует видеть. Мои глаза наполнились слезами. Я старалась сморгнуть их, но их стало еще больше. Я подошла к лестнице, сделала один шаг вниз и оступилась, пытаясь зацепиться за перила, я размахивала руками, и в те несколько секунд моего падения у меня возникло очередное видение.

Это было почти как электрошок. Звуки были слишком громкие, цвета слишком яркие. Образы - острые, как иглы. На этот раз я не была наблюдателем. Я была участником этого. Это было более реалистично, чем то, что происходило в комнате, где я сидела. Холодная кожа стула под моими ногами, холод и твердость перил, боль в моем колене, которое я ушибла о стену, холод ступеньки под моей ступней, когда я потеряла свою туфлю.

Я не смотрела видение. Я его переживала.

Я шла по коридору из моих повторяющихся снов. Было холодно. Только сейчас я узнала его совершенно точно, это было восточное крыло Мальборо Холла. Мы с мамой там жили. Я была напугана странным сном, в котором вороны звали меня, и я шла к маме. Пока я шла, мне становилось все страшнее и страшнее. Я подошла к маминой двери, повернула ручку и увидела это.

Я увидела Ивану. А она увидела меня. Медленно она повернула свою голову и посмотрела на меня. Казалось она не спешила. Она держала подушку над маминой головой, и её глаза - её глаза были холодными. Она ненавидела меня. Я уставилась в изумлении. Не знала, что делать. Мамины руки сжимали простынь. Я не могла даже закричать. Она оставила маму и двинулась ко мне. Я развернулась и побежала. Я бежала в конец коридора, к лестнице. Она добралась до лестницы одновременно со мной.

Я почувствовала, как её руки толкнули меня, и я стала падать. Я падала и падала, и падала. До тех пор пока пол не открылся подо мной, и всё не провалилось в черную дыру: ступени, боль, голос Бланки, выкрикивающей моё имя из кухни, мои воспоминания - всё провалилось туда.

Какое-то время я не могла перевести дух, потом задышала вдвое быстрее и меня вырвало. Запах ужаснул меня. Я схватилась за поручень и сбежала вниз по лестнице из офиса Марлоу. Я открыла дверь и выбежала на улицу. Я выбежала с криком. На мне не было обуви, но я не чувствовала холода.

Марлоу

Крик был душераздирающим. Волосы на затылке встали дыбом. Это был её голос. Я побежал на этот крик и нашел ее на дороге. Её ступни были босые и грязные. Она развернулась при моем приближении, её руки поднялись, как будто она хотела ударить. При свете уличных фонарей её глаза казались дикими и безумными, как у кровожадного хищника. Её губы были практически синими на фоне поразительно белого лица. На одной щеке у неё был синяк. Она открыла свой рот в громком реве и набросилась на меня. Но не в атаке.

Она хотела укрыться в моих объятьях.

Я поймал её слабую, беззащитную и напуганную, и крепко прижал к своей груди. Её трясло, тело было холодным, как у трупа. Я увел её с дороги на обочину.