Любимая воина и источник силы (СИ) - Черникова Любовь - Страница 46

— Не тронь меня!

Я толкнула его в грудь и, шатаясь, забежала в комнату. Кое-как удерживаясь на ногах, добралась до кровати, забилась в уголок, зажмурилась, закрыв лицо руками.

— Они это сделали с тобой, Тили-ли? — раздался рядом тихий голос Кэсси, кровать прогнулась под весом брата. — Джентор, уйди! — рявкнул он так, что стены затряслись. Заботливая рука погладила по плечу, легонько сжала. — Все кончилось, сестрёнка. Я здесь. Прости, что не мог прийти раньше, их было слишком много…

Всхлип. Второй. Не в силах больше держаться, я расплакалась.

— Поплачь, поплачь, милая, — брат продолжал осторожно гладить, и я, вскочив, заключила его в объятья. — У тебя что-то болит? Эй, лекарь, тащи сюда свою задницу!

Моей головы осторожно коснулись чьи-то руки, унимая истерику, погружая в тягучее безразличие. Затем осторожно прошлись по телу, хорошему врачевателю не обязательно видеть повреждения, достаточно их почувствовать.

— Спасибо, Севиндж. Кэсси, я хочу вымыться, — голос прозвучал ровно.

Не задавая вопросов, брат аккуратно взял меня на руки и принёс в ванную. Усадив на маленький пуфик, открыл воду, щедро добавив ароматной пены из первого попавшегося пузырька.

— Я буду здесь рядом, прямо под дверью, сама справишься?

Молча кивнув, дождалась, пока та закроется.

Вода быстро наполнила глубокую чашу, накрывая тело тёплым одеялом, а я никак не могла поверить, что все закончилось, и то и дело поглядывала на дверь, убеждаясь, что она закрыта. Что на пороге не стоит исписанное рунами одуревшее страшилище. От синяков, оставленных грубыми рукам и зубами, почти ничего не осталось, спасибо Севинджу, но для меня они все ещё здесь. Перед глазами сама по себе возникла картина того, о чём я не хотела помнить.

Я не хочу это помнить! Не хочу жить с этим! Не хочу…

Странное безразличие, наведённое спокойствие позволило сделать, то на что я почти решилась.

Вода сомкнулась над головой, а я, очистившись от мыслей, просто слушала биение собственного сердца.

— Ты что творишь?! — меня выхватили чьи-то руки, закутали в белое пушистое полотенце. — Эй, парень!

— Да, милорд, — раздался голос Кэсси.

— Следи за ней лучше! — прямые брови сурово насупились. — Больше не смей! — это уже мне.

Советник передал меня брату из рук в руки, а я смотрела и не могла оторвать взгляд от светло-серых с неестественной тёмной обводкой зрачков, расширенных в гневе.

Внезапно мне стало стыдно за столь малодушный поступок.

— Лорд Сатем, простите! — прошептала уже в удаляющуюся спину.

Советник достиг порога, но услышал и вернулся, а я, высвободившись, из рук Кэсси, шагнула навстречу.

Лорд осторожно взял мокрую прядь моих волос, и посмотрел в глаза, долго, пытливо. Брови нахмурились, дёрнулись и застыли желваки, напряглись мускулы, превращая постаревшее разом лицо в непроницаемую маску:

— Сможешь ли ты простить меня, девочка? — голос звучит почти ровно, но я всё равно улавливаю всю гамму горечи и вины, которую не в силах скрыть мужчина.

Я без труда поняла, что в моём лице он извиняется перед всеми, кто уже не станет прежним, после пережитого. Советник снова попытался покинуть комнату, но я схватила его за руку раньше, чем он успел сделать шаг, и, прежде, чем понял смысл моего дерзкого поступка, провела рукой по его груди. Щедрый поток энергии жизни, льющийся от моей ладони, такой мощный, какого я и не ожидала, не оставил от глубокой раны и следа. Лорд Сатем взял мою руку в свою и легонько сжал, благодарно кивнув:

— Спасибо, — осторожно выпустив мою ладошку, оставил нас наедине с Кэсси.

— Тили-ли, хочешь чаю? — брат протянул мне кружку.

Поставив её на стол, отошла к кровати и, без ложной скромности отбросив полотенце, надела халат. Вернувшись к столу, сделала большой глоток травяного настоя.

— Что у вас там случилось? — указала глазами вверх, имея в виду ветвь Кэсси.

— Если вкратце, в нашу ветвь ворвались культисты. — я нахмурилась, и брат поспешно продолжил: — Мы, как могли, организовали оборону, но, похоже, напавших мы особо не интересовали. Они просто перекрыли выход из ветви и, укокошив парочку храбрецов, весьма однозначно дали понять, что не нужно и пытаться выбраться. Из этого напрашивался вывод, что где-то что-то происходит. Теперь я понимаю — здесь. Им нужны были девушки-друидки. Парни, у кого имелись амулеты, стали связываться с родными, но просто так на территорию академии не попасть, а портальный комплекс они заблокировали.

— Но фанатикам удалось использовать порталы! Они появились прямо здесь — посреди комнаты! Как это случилось и как им удалось отпереть все двери?

— Они хорошо подготовились. Райд Эллэ весьма удивился, когда не смог вернуться порталом. Он использовал один из стационарных за защитным периметром и открыл проход, чтобы проникнуть внутрь. А здесь его ждал новый сюрприз. На территории академии уже шло сражение, но ни одного бойца своего отряда, он не увидел, зато обнаружил обороняющих подступы к Древу преподавателей. Уверенные, что внутри безопасно, они стояли не на жизнь, а насмерть, не ожидая удара в спину, и никак не могли понять отчего Ректор не вступает в битву. Пробившись к ним, Райд сунулся внутрь и, мгновенно оценив обстановку, понял как они ошиблись. Организовав магов в отряды, он пробился наверх. Один из таких отрядов добрался до административного яруса, где и обнаружили полумертвого Ханимуса Каррэ.

— Кто-то чуть не убил Ректора?! — от удивления я едва не подавилась чаем.

— Это сделал проректор Пай, — ответил Кэсси, старательно хлопая меня между лопаток. — Ещё до того, как здесь началось светопреставление. Оно и верно, ведь иначе Каррэ бы смог почувствовать сигналы Древа и задействовать силу Источника для защиты академии. На деле оглушённого Ханимуса обнаружил Лорд Сатем, когда пришёл разбираться насчёт нашей практики в Сатор-Юти, и Ректор попросил найти предателя как можно скорее, пообещав, что сам справиться и защитит всех, но он поздно понял, что не может подключиться к Источнику. Тем временем люди советника перехватили проректора в одном из приграничных городков, когда тот стремился попасть в Файбард. Странно, что у него не было при себе ключа от мобильного портала, и добирался он таким дурацким способом. Отец Льяры его допросил, трус быстро раскололся и сдал нанимателя — это Галэн, принц Файбардский.

— Почему я не удивлена? — мне стало страшно, в чьи руки могла попасть Льяра. И страшнее вдвойне от того, что не известно, где подруга сейчас.

— Доктор Хрост был его сообщником, — продолжил Кэсси. В любом случае, Пай на допросе, поехал. То плакал, то радовался, что всё равно слишком поздно, и что академию уже не спасти, и Источник сменит хозяина и окрасится в красный, чтобы это не означало.