Ночь Охотника - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 25

– Да, – выпалила Кэтти-бри в тот же миг, когда Дзирт страстно воскликнул:

– Нет!

Дзирт и Кэтти-бри повернулись друг к другу, и вид у обоих был такой, как будто их ударили по лицу холодным мокрым полотенцем.

– Я не собираюсь лгать ради того, чтобы сделать наше путешествие более приятным, – заявил Вульфгар. – Разумеется, я ее люблю. Всегда любил и всегда буду любить.

– Вульфгар… – начала было Кэтти-бри, но он продолжал, словно не слыша ее слов:

– И я всегда буду любить его, глупого дворфа, который подарил мне жизнь из милосердия, хотя всегда отрицает, что ему присуще милосердие. И тебя, – добавил он, глядя на Реджиса. – Когда-то я прошел до самого края Фаэруна, чтобы найти тебя, и сделал бы это снова, с песней на устах, и если бы погиб при этом, то счел бы это хорошей смертью! – Обернувшись к Дзирту, он протянул ему свою огромную лапищу, и Дзирт взял ее. – А ты, мой брат, мой друг, – обратился к нему Вульфгар. – Ты боишься моей любви к твоей жене?

Дзирт долго, пристально всматривался в глаза Вульфгара, и на губах его медленно появилась уверенная улыбка.

– Нет.

– Я никогда и ни за что на свете не предал бы тебя, – сказал Вульфгар.

Дзирт кивнул.

– Никогда, – повторил Вульфгар. Затем оглянулся на Кэтти-бри. – И она тоже, разумеется, но ты и без меня это знаешь.

Дзирт кивнул.

– Ты сказал «во второй раз», – заговорила Кэтти-бри, привлекая их внимание. – Что ты узнал?

Вульфгар взял ее руку, поднес к губам и легко поцеловал.

– Мой друг, – произнес он. – Я научился улыбаться.

Кэтти-бри посмотрела на Дзирта, на Реджиса, и все трое обменялись улыбками, смысл которых вряд ли поняли бы посторонние.

– А сейчас прошу меня извинить, – усмехнулся Вульфгар и с большим усилием встал на ноги – очевидно было, что он поднял немало кубков во время долгого рассказа Бренора. Он кивнул в дальнюю часть зала, и друзья, проследив за его взглядом, заметили симпатичную женщину-дворфа, которая смотрела прямо на него. – Хорошенькая, и мне всегда было интересно… – рассмеялся Вульфгар.

– Правда, что ли? – удивился Реджис.

Вульфгар оправил рубаху и штаны, повернулся к хафлингу и подмигнул:

– В конце-то концов, живем один раз, правда?

И неторопливо направился прочь.

Реджис фыркнул, покачивая головой.

– Иди присмотри за ним, – попросила Кэтти-бри хафлинга, но когда Реджис уже встал со стула, Дзирт жестом остановил его.

– Ты что-то знаешь? – спросила Кэтти-бри.

Дзирт не сводил взгляда с уходившего варвара.

– Я знаю, что он хочет радоваться жизни. У него легко на душе.

Кэтти-бри собралась возразить, но передумала. Она тоже посмотрела на Вульфгара, отметив очевидную легкость его походки.

– Он завершил свое путешествие в первый раз, – заметила Кэтти-бри, обращаясь скорее к себе, чем к остальным, и подумала, что эти слова дадут сейчас ответ на любые вопросы. Но когда она посмотрела на Дзирта и Реджиса, то поняла, что они ждут продолжения.

– У него были жена, дети, – объяснила она.

– И внуки, – добавил Реджис. – Никого из них уже нет в живых.

– Ну вот, он прожил жизнь в соответствии с правилами и традициями, – сказала Кэтти-бри. – Он выполнил долг перед своим народом и перед своим богом.

– А теперь? – спросил Дзирт.

Кэтти-бри снова посмотрела на Вульфгара, отплясывавшего с молодой дворфской красоткой, и пожала плечами:

– А теперь он будет развлекаться.

– Для него все это лишь игра, – сообразив, в чем дело, кивнул Реджис. – Время, подаренное ему богами для развлечений и приключений. Такого ни один смертный не может просить, не может ожидать, не может надеяться получить.

– Он свободен, – произнесла Кэтти-бри с таким выражением, словно только что поняла это.

Дзирт посмотрел на могучего варвара и, к своему изумлению, обнаружил, что в этот миг завидует Вульфгару. Но момент миновал, и дроу твердо решил учиться жизни у своего друга-великана.

Глядя на Вульфгара, Дзирт не мог отрицать, что его, словно аура, окружают свет и радость, ниспосланные богами. Рассмеявшись от души, Дзирт поднял руку и щелкнул пальцами, подзывая дворфа, разносящего кувшины с пивом.

Действительно, почему бы не выпить еще?

Глава 6

Д’аэрмон Н’а’шезбернон

– Драуки, – доложил воин. – По меньшей мере трое, прячутся в задней комнате бывшей часовни.

Мать Квентл посмотрела на Громфа.

– Меларн, – подтвердил он.

Квентл Бэнр взглянула на Вадальму Тлаббар, одну из трех верховных матерей, сопровождавших ее в тот день. Вадальма руководила своей семьей религиозных фанатиков, Домом Фаэн Тлаббар, меньше ста лет, но за это время успела заслужить репутацию изощренной садистки и распутницы, совершенно неразборчивой в связях. Говорили, что она способна совокупляться с кем угодно и убить кого угодно, и иногда за первым сразу следовало второе.

А еще Мать Бэнр знала, что Вадальма вечно плетет какие-то интриги, точно так же, как ее покойная мать, Генни’тирот. Да, точно так же. Воспоминания Ивоннель, полученные от иллитида, открыто предостерегали ее от общения с фанатичными Тлаббарами.

– Значит, мне следовало убить их тогда, сразу? – спросила Мать Квентл у своих спутниц.

– Да, – немедленно ответила Мать Миз’ри Миззрим: из Пятого Дома, что вызывало смех Зирит К’Ксорларри. Отвечая, Миз’ри многозначительно посмотрела на Вадальму.

Остальные поняли, что Миз’ри тоже слышала о втайне готовящемся альянсе. Дом Фаэн Тлаббар и Дом Меларн, считавшиеся двумя самыми фанатичными в служении Паучьей Королеве, но совершавшие свои ритуалы и церемонии по разным канонам, едва ли относились друг к другу дружелюбно. Их жрицы в Арак-Тинилит постоянно спорили – иногда весьма яростно – о том, как следует демонстрировать свою любовь к Госпоже Ллос. И все же, несмотря на разногласия, в Мензоберранзане шептались, будто агенты Дома Меларн недавно обратились к Верховной Матери Вадальме с предложением некоего союза.

Это имело смысл, и все четыре женщины слишком хорошо понимали это. После того как Дом Ксорларрин покинет город, в Правящем Совете освободится престижное место, и все Дома, стоявшие ниже в иерархии, начнут соперничать за высокое положение. Дом Меларн мог пойти войной на Дом Миззрим, Пятый Дом, и подняться до положения Четвертого; а в это время Дом Фаэн Тлаббар, тайный союзник в их интригах против семьи Миз’ри, займет свободное третье место.

– Мать Вадальма? – с невинным видом спросила Мать Квентл.

– Мне кажется, вообще глупо убивать драуков, принадлежащих к какому бы то ни было Дому, – ответила глава клана Тлаббар. – Их жизнь – это ад. Именно для этого они были превращены в драуков.

Мать Квентл с ухмылочкой обернулась к Громфу.

– В этих словах есть смысл, – согласился архимаг.

– Выкурите их оттуда и захватите в плен, – приказала Бэнр. – Отведите их в путах в Дом Бэнр для… переобучения.

– Мать Жиндия Меларн будет возражать, – предупредила Зирит Ксорларрин. – Хотя она всегда возражает, верно?

– Скольких драуков из тех, кто состоял в тайном союзе с ее Домом, мы уже одолели? – поинтересовалась Мать Квентл, подходя к перилам балкона верхнего этажа, и взглянула вниз, в огромный приемный зал, где собрали сопротивлявшихся. Некоторые оставались живы, закованные в кандалы, мертвые тела были свалены в кучу. – По какому праву Мать Меларн пользуется этим зданием? – Резко развернувшись, она в ярости уставилась на своих спутников: – По какому праву вообще кто-либо входит сюда, в это самое проклятое место во всем городе?

– До сегодняшнего дня? – подхватила Мать Зирит. Они с Матерью Квентл заранее отрепетировали этот разговор.

– До сегодняшнего дня, – отозвалась Мать Квентл. – Но сейчас мы действуем по приказу богини. Так говорит верховная жрица Сос’Умпту Бэнр, верховная жрица Храма Богини, который расположен неподалеку отсюда.

– И так говорит верховная жрица Кирий Ксорларрин, – сказала Зирит.