Проклятие черного аспида. 1 книга - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 24

- Аш, пожалуйста.

- Пожалуйста замолчать или пожалуйста прекратить показывать тебе какая ты шлюха? – все быстрее и быстрее, ритмично и резко, глубоко и снова едва касаясь, лаская у самого входа, растирая пульсирующий клитор, все еще вдавливая меня в стол, - правила меняются, Шели, - дернул за волосы заставляя поднять голову, закрывая мне рот ладонью, - как примерная рабыня, ты будешь обслуживать меня так, как я захочу, - вытащил пальцы, погладив по ягодицам, - когда я захочу и где я захочу, - снова резко вошел обратно и меня начало нарывать волной наслаждения, унизительной и неконтролируемой, словно тело жило своей жизнью, оно предательски дрожало, как струна, которую дразнил умелый музыкант, удерживая одну, нужную ему ноту, истязая и в тоже время я знала, что как только он захочет, то порвет ее я захлебнусь в вопле агонии.

- Помнишь, как орала подо мной, помнишь, как просила «еще», как облизывала мои пальцы после того как я ими доводил тебя до оргазма?

Еще несколько толчков и я взорвусь под его руками, первые спазмы наслаждения уже подкатывают издалека и у меня нет сил сопротивляться.

Внезапно все прекратилось, и Аш рывком поднял меня со стола, развернул к себе, удерживая за волосы.

- И кончать ты будешь тоже тогда, когда я захочу.

Ухмыльнулся мне в лицо и демонстративно вытер пальцы о мое платье.

- Все понятно?

Я молчала, меня все еще трясло, лихорадило от того, что только что произошло. Неожиданно, грубо и грязно. Не так как когда-то, а пошло и унизительно.

- Я спросил – тебе все понятно?

- Да, Аш- едва слышно, чувствуя, как подгибаются ноги. Безумно хотелось притянуть его к себе, впиться в его сочные губы, почувствовать его дыхание и руки на своем теле. Вспомнить его другого, вспомнить, как это, когда он меня любит.

- Забудь про это имя. Для таких, как ты, оно под запретом. ДА ГОСПОДИН! Я жду!

На глаза навернулись слезы, но я не могла сейчас заплакать, они застряли в груди. Я задыхалась, не могла сказать ни слова.

- Я жду! Или забыла, как оно произносится, а рабыня?

- Я не рабыня, - едва слышно, а потом закричала, чувствуя, как внутри снова все разрывается от боли, - не рабыня! Ты дал мне свободу. Пусть этого никто не знает, но это знаем ты и я. Я не рабыня! Я родила тебе детей, я любила тебя!

- Любила? – он расхохотался, громко, гортанно и унизительно, - Идиотское слово, придуманное смертными, чтобы прикрыть похоть. Его ты тоже любила? А наших детей? Когда прощалась с ними и понимала, что никогда их не увидишь, ты любила их? Или себя, а может своего любовника, с которым вы вместе придумали как избавиться от меня? Так ты любила меня? Под ним?

- Что ты хочешь услышать? Что? Ты не веришь ни одному моему слову, и ты охотнее будешь слушать ложь, чем правду.

- Твоя правда чистит сапоги моим солдатам, больше никакая правда не нужна. Я смотрю на него и вижу всю правду. Вижу, как ты отдавалась ЕМУ, как рожала его сына, как предавала меня снова и снова.

- Нет!

- Да!

Ударил наотмашь и вцепился мне в горло.

- Да! Мать твою – ДА! И хватит лгать, хватит пробуждать во мне жалость. Ее нет и не было никогда. Только жажда сожрать твою боль. Нестерпимая жажда причинить тебе страдания, порвать на куски.

- Да! Не было! Ничего не было! Все пустое. Тебя в моей жизни не было и детей наших не было, ничего не было.

- А он был?

- И его не было! Никогда не было никого, кроме тебя.

- Лжешь, тварь!

Несколько секунд, прищурившись смотрел на меня, а потом схватил за волосы и вынес из комнаты, вниз, по лестнице. Я упиралась, пыталась освободиться, чувствуя, как от слабости и боли темнеет в глазах. Аш выволок меня наружу и потащил к конюшням, полуголую, босую. Я видела, как на нас оглядываются воины, но не смеют и слова сказать. Демон пронес меня через весь двор, вышиб дверь в загон ногой. Толкнул меня на пол.

- Последний раз спрашиваю! Посмотри на меня и скажи правду. Может я и убью тебя, но это будет быстро. Ты трахалась с ним? Или это, блядь, непорочное зачатие, как в сказках у смертных?

- Не было! Я не помню! Ничего не помню! Я сошла с ума после смерти наших детей, я не узнавала даже себя.

Стояла на коленях и смотрела на него, уже дрожа от страха.

- Я помогу тебе вспомнить.

Я не понимала, что он хочет сделать, пока не увидела в его руке длинный раскаленный штырь с клеймом для лошадей, а потом меня ослепила дикая боль в плече, завоняла паленной плотью и я начала проваливаться в беспамятство, слыша, как сквозь вату его голос:

- Начинаешь вспоминать? Хотя бы это ты помнишь? Добро пожаловать в Ад, смертная. Здесь не сбываются желания, а только самые жуткие кошмары. И мы начнем освежать твою память с сегодняшнего дня.

ГЛАВА 11

{Там, где древние скалы уходят в туман, 

Стоял мой маленький дом на самом высоком утёсе, 

И в его одиноких окнах с видом на океан 

Проплывали вечерние звёзды. 

И в камине пылал огонь, 

И мерцали блики на стенах, 

Зачарованный лунный луч скользил по оконной раме, 

И поскрипывало перо, 

И таял воск откровений, 

И строки ложились на мягкий пергамент.

©Флёр  }

Царский дворец возвышался на вершине черной скалы, напоминающей гигантский столп жидкости, застывшей в воздухе. Говорили, что когда-то из недр скованной льдом мертвой земли вырвался живой огонь, из него и появились драконы. Вышли из языков пламени в облике человеческом и заставили всех склонить пред ними колени, ибо пришла с их появлением на землю весна после тысяч лет холода и голода. Так говорят старинные летописи, сохранившиеся рисунками на скалах и на окружающих ее стволах могучих дубов и елей. Читать их могут только жрецы и волхвы, имеющие дар смотреть в глубину времени и повелевать стихиями. Дар этот передавался от отца к сыну.

Дворец был отлит из осколков подземной породы, раскаленных в огне. Представители тысяч рас сложили здесь свои головы и кости. Издалека царский дворец словно выныривал из черного фонтана брызг и светился на солнце огненными сполохами. Скалу окружал ров с кипящей лавой, и многотысячная армия воинов Нави выстроилась кольцом, создавая живую изгородь. К царскому дворцу не подступиться ни с какой стороны.

Со вчерашнего вечера здесь проходило празднество – ожидание прибытия избранниц. Отчет велся развешанными вокруг шпилей башен огненными знаменами с изображением черного дракона. Когда невесты будут доставлены во дворец, будет вывешено последнее знамя, протрубят горны и наступит затишье перед отбором. А потом самое сочное веселье – когда избранница войдет в царские палаты и… либо выйдет наутро об руку с мужем, либо исчезнет навсегда. В первом случае над замком будет вывешено белое знамя, и по всей навской земле будет объявлен праздник великий, народ перестанет оброк платить в драконью казну ровно год, и сто тысяч душ вернутся домой из рабства в честь такого великого дня. А во втором случае будет вывешено черное знамя. Их будет потом ровно столько, сколько и избранных невест. Когда все они будут преданы огню, сезон объявят закрытым, и до следующей весны празднеств уже не будет.

Простые смертные да и нечисть навская верили, что рано или поздно чудо сбудется, да костры жгли и свои жертвы приносили пред изваяниями черных драконов. А кто и вовсе своих женщин на гибель гнал к скале – отдавать во власть дракону в надежде на лучшую жизнь и сокровища несметные. В деревнях знахарки всякие появлялись, девкам и матерям их головы морочили за золотые да за еду, или меха. Пророчили великое будущее с самим Вием и наследников царских. Люди верили и сами на закланье детей своих отдавали, а Вий и не брезговал. Падок он был на женский пол. Нравилось ему девок портить и драть, а потом огню предавать. Только время шло, а наследник все не появлялся, и настоящим царем Вий никак не мог стать.