Книга вторая. Магическая Экспедиция - Звездная Елена - Страница 51

— Милада, не стой, — раздался голос позади меня, — как я понимаю, вам требуется помощь. Идем.

Растерянно оглянувшись, я увидела Говорящего об Истинной жизни, чей вид и одежда никак и ни коим образом не отличались от одежд иных здесь. А значит, на этот бой главный жрец выйдет вместе со всеми.

— Поспеши, дитя, — позвал он, не оборачиваясь.

И я пошла следом, все убыстряя шаг и пытаясь понять, что именно они собираются делать. Это жрецы и жрицы Древуна, они будут защищать людей до последнего, значит, бой будет вестись как-то иначе, не затрагивая новострои и остальное поселение. Как? И что мне делать?

Говорящий уверенно провел от входа, возле которого я оказалась, пройдя через портал, к лестнице, ведущей на самый верх. От осознания того, сколько ступеней сейчас придется миновать, причем без перил (их вообще не было), я невольно содрогнулась, но напрасно — жрец провел меня к небольшому помещению под лестницей, где сидел задумчивый Верес. И Верес выглядел бы все тем же студентом УМа, если бы не одно «но» — в его правой руке был посох с головой медведя в навершии.

Я остановилась как вкопанная, едва поняла это. Верес поднял голову, взглянул на меня совершенно иначе — за синими глазами всегда серьезного парня теперь угадывался взгляд чего-то иного, гораздо более мудрого и древнего. Взгляд Древуна.

— Да, ты правильно поняла, я выпил медвежью кровь, — произнес Верес.

Не знаю, как я добрела до ближайшей скамьи и опустилась на нее. Ноги едва держали. Верес, как же так… Четыре года мучений, и ты сдался?! Медвежья кровь блокирует источник!

Блокирует напрочь. Для мага это как часть души заморозить — сколько бы времени ни прошло, а холод в груди останется навсегда.

— Верес… — с нескрываемым отчаянием прошептала я.

— Это был мой выбор, Милада, — с нажимом произнес он.

Кого убедить пытался? Меня или себя? Если меня, то напрасно — я еще помнила его на посвящении первокурсников и то, как он, тогда студент второго курса, мечтательно прикрыв глаза, уверенно говорил: «Я еще добьюсь всего, Милада, вот увидишь! Я покажу этим столичным, чего стоят настоящие охотники леса! Чего стоит простой деревенский парень!»… Много их тогда было, тех, кто старался что-то кому-то доказать, — ушли все. Все, кому было куда уходить, все ушли. Верес на их курсе оставался последним.

— Путь у каждого свой, Милада, — сделал мудрое замечание Говорящий.

Кивнула, соглашаясь. Путь у каждого свой, да, вот только… Верес мог стать жрецом когда угодно, а вот магом теперь не станет никогда.

— Не думаю, что у вас есть время предаваться печали, — вновь мудро заметил Говорящий. — Карта на стене, Милада.

Рассеянно кивнув, я подняла голову, глянула на стену и содрогнулась — гиблые деревеньки были перечеркнуты черным крестом… даже на первый взгляд их было чуть меньше половины из оставшихся.

— Красным помечены те, что переселить успели, — проходя за высокий стол, сообщил жрец. — Зеленым — те, в коих охорона выставлена, серым — непроверенные, синим — жилые. У стены подставку возьми, писать легче будет.

— Благодарствую, — прошептала я и, поднявшись, достала карту.

А затем стоя, быстро и в целом очень торопясь, перенесла на университетскую карту все, абсолютно все перечеркнутые крестами и переселенные деревни. То есть те, в которых ныне ни души не осталось. Надеюсь, королевские чиновники, посетив по осени все эти мертвые деревни, осознают масштаб происходящего!

Когда заносила в карту последнюю, услышала за спиной одобрительное:

— Добро, Милада, добро.

Едва обернулась, Главный жрец храма Древуна вновь вернулся за свой стол. Он двигался с поразительной легкостью для своего возраста и комплекции, он…

— Вы готовитесь к бою, — не смогла промолчать я.

Хотя понимала — отпустят без слов, причем сейчас же. Просто подальше отправят, может, тоже тайной тропой.

Мудрые, слишком мудрые для человека глаза посмотрели на меня из-под кустистых бровей, и жрец негромко произнес:

— Это не твой бой, девочка.

Я не была в этом уверена. Может, он был моим не в той степени, как для Вереса, я не родом из Горлумского леса, но все же… все же…

— Королевские маги уже знают о происходящем, — торопливо, сбивчиво начала я. — Пограничная служба знает. Я уверена, король… — Нет, в короле я уверена не была, поэтому быстро исправилась: — Маги вмешаются! Я…

Я осеклась, увидев улыбку Говорящего.

Замолчала, позволив сказать ему, и жрец устало заговорил:

— Послушай меня, девочка. Забирай свою карту, забирай недоучей этих и одного зеленоухого дракона, и уходите. Сейчас. Да так далеко, как сумеете.

В моих глазах блеснули слезы непонимания. Я действительно не понимала почему. И Говорящий пояснил даже без вопроса:

— Вы все — энергия. Не для нас — для тех, кого ты называешь магами, но имя им — нелюди. И в бою вы не подспорьем станете, а оружием в руках ворога.

Он вновь вернулся к столу, а я уже не могла сдержать слез, стояла и чувствовала, как они текут по щекам.

— Но… — Имя называть не стала и выговорила только: — Дракон как же?

— Ты о беглом Владыке? — не глядя на меня, равнодушно спросил жрец, тем самым выдав, что ему прекрасно известно, с кем дело имеет. И не дожидаясь ответа: — Мощь драконов в том, что не властны над ними ничьи заклинания — ни магов, ни эльфов, ни даже мои. И тут, Миладушка, не сила большее значение имеет — знания. А знаний-то у дракона твоего нету. Уши зеленые есть, а знания с воспитанием отсутствуют.

И я поняла, о чем говорящий — Гаррат в отличие, скажем, от своего брата не всегда может противостоять заклинаниям. А значит, и его могут использовать как источник энергии, причем колоссальной энергии.

— Уходите, — все так же не глядя на меня, повторил жрец. И добавил мягче уже: — Иди, девочка, учись хорошо, магом стань, да таким, чтобы завидно всем недругам стало. Ведь коли мы против птенцов Воронира не выстоим, вам намертво стоять придется. Иди, Милада.

Я, едва ли не на ощупь нашла выход в храме.

Остановилась, запрокинув лицо и глядя вверх, туда, где прямо в воздухе у самой горловины открытого небу шатра висела огненная голова медведя, набирая и силу, и сияние. Слезы текли непрерывно. Горячие, соленые, стекающие по лицу, по шее, мерзко скользящие под ворот, пропитывающие ткань рубашки, противно прилипающей к телу. Я не могла остановиться. Я не знала, что делать. Умом понимала, что нужно уходить, забирать с собой Никодима и Владыку и уходить как можно дальше. Говорящий прав — нас могут использовать как оружие. Всех нас. А если убьют Владыку… драконы сровняют Горлумский лес с землей. Сровняют, у них не будет особого выбора, но уже есть повод — грассы.

И плакать я перестала.

Резко и зло вытерла слезы, достав платок, промокнула шею и решительно направилась к выходу. Потому что магов жители этого леса переживут, хотя бы частично, а вот драконов — нет.

Но не успела выйти из храма, как предчувствие, осознание или, может, даже интуиция отбросили меня назад! С такой силой, что, резко отшатнувшись, я сначала упала, затем подскочила и метнулась в сторону, под прикрытие одной из статуй медведя, дико испуганная и оглушенная биением собственного сердца.

Потому что там, в небе, кружили три подлетающих к храму дракона!

И ведущего в этой тройке я узнала еще даже до того, как поняла это.

Порыв ветра!

Сильный, настолько сильный, что загасил большую часть свечей в храме.

Шорох отброшенных кусков шкур на входе и до дрожи знакомый повелительный, не терпящий возражений голос:

— Где Говорящий?

Я перестала дышать.

Вжавшись в статую настолько, что спиной чувствовала все выступы, сквозь грохот собственного сердца, я напряженно пыталась расслышать происходящее. Но почему-то слышала, как наяву, гул: «Я не желаю вас больше видеть! Никогда, ни коим образом, ни даже по самой обоснованной причине! Попадетесь мне на глаза еще раз, и клянусь, наплевав на чувства благодарности и жалости, я возьму все то, на что имел полное право с первого мгновения!»