Латая старые шрамы (СИ) - Кандела Ольга - Страница 39

Я решительно тряхнула головой, отгоняя прочь тяжкие воспоминания. Я нужна была здесь, сейчас. Ему. Ощущение собственной значимости придало сил и помогло не сорваться.Кормить мужчину с ложечки было странно, непривычно. И, когда вдруг стало получаться, я внутренне возликовало. Рей покорно съел весь бульон и вновь прикрыл глаза. Но мне еще нужно было напоить его отваром, приготовленным из трав, что дал доктор Орфин.

- Погоди, не засыпай. Я сейчас вернусь.

Отвар пах чем-то терпким, горьким и совершенно неприятным. Меня от одного только аромата перекосило. Но Рей ничего, выпил все до дна и даже не поморщился. Закралась мысль, что он готов уже на что угодно, лишь бы его оставили в покое и дали поспать.Покончив с лечением, вновь поднялась на второй этаж. На сей раз посетила хозяйскую спальню. Бардак тут стоял еще тот. Но сил возмущаться или хотя бы удивляться уже не осталось. Я стащила с кровати широкий шерстяной плед и, перекинув его через локоть, выглянула на улицу. За окном уже сгустились плотная тьма, но света придорожного фонаря вполне хватало, чтобы различить очертания повозки, стоящей на противоположной стороне дороги.

Проклятье! Они что, всю ночь тут караулить будут? И хорошо еще, если просто караулить. А вдруг как в дом полезут?

Сердце гулко застучало в груди. И я чуть не ринулась по второму кругу проверять дверные замки. Но вовремя остановилась, понимая, что толку от этого никакого. Если постараться, в дом можно и через окно залезть. Решетки-то только на первом этаже. Оставалось лишь надеяться, что проникновение не входит в планы наших наблюдателей.Я отстранилась от окна и напоследок оглядела комнату хозяина. Взгляд зацепился за толстый моток, висящий на спинке стула. Хлыст Рея. Медленно подошла, глядя на него, словно завороженная. Прохладная рукоять, обтянутая мягкой кожей, удобно легла в ладонь. На поверку хлыст оказался неожиданно тяжелым. Мне с таким определенно не справиться, тем не менее я прихватила оружие с собой, решив устроить его поближе к владельцу.

Спящего капитана по самый нос укутала пледом. И дров в камин подбросила, чтобы уж точно не замерз. У самой уже нещадно слипались глаза. А следовало еще затопить камин в собственной комнате. Сил совсем не осталось, и я на минутку присела в потертое хозяйское кресло. Глубокое и мягкое, оно будто окутывало со всех сторон. И я, сама того не заметив, провалилась в глубокий крепкий сон.Новый день принес новые хлопоты. Снова камин, снова готовка и отпаивание Рея. Да еще вода на кухне так некстати закончилась, и все-таки пришлось высунуть нос на задний двор. Колодец оказался глубоким. Неудобным. Деревянный вал крутился с напрягом. Но хорошо, хоть не промерз. Пока донесла воду на кухню, часть расплескалась. Сапоги залила и оставила мокрые дорожки на дубовом паркете. Еще и с тряпкой пришлось повозиться.

К обеду я совсем умаялась. И думала прикорнуть. Но сон отчего-то не шел. Мысли то и дело возвращались к повозке, что все это время стояла под окнами, или к Рею, который бормотал что-то невнятное во сне.И я вдруг представила, что стану делать, если в дом начнут ломиться неприятели. Кинжал капитана все так же лежал на журнальном столике, манил холодным блеском металла. Но вот обращаться с оружием я совершенно не умела. Стыдно даже как-то. Отец - военный генерал, брат – мастер оружейник, а я ни разу клинка в руках не держала. Расческой и той, наверное, смогу нанести больше вреда.

Оставался второй вариант – спрятаться, затаиться где-то в доме. Так, чтобы и поисковые псы не нашли. Да только, где тут спрячешься?

Хотя… Я ведь не весь дом изучила.

Недолго думая, поднялась с места и отправилась бродить по дому. Самым надежным уголком отчего-то казался чердак. Я поднялась на второй этаж, потом, по хлипкой лесенке в конце коридора, залезла наверх. Под самой крышей было тесно. Пыльно. Я инстинктивно пригибала голову, чтобы не удариться о какую-нибудь балку. А потом прямо надо мной вдруг раздался страшный грохот. Я испуганно вцепилась в дверной косяк и, лишь отдышавшись, поняла, что это сошел снег с крыши. Наверное, двор засыпало. Хотя, там и так было не особо чищено. А теперь, должно быть, и вовсе ступить некуда.

На чердаке, как и полагается любому старому дому, обнаружилась целая свалка ненужных вещей. Мебель поломанная, картины. Массивные, потрескавшиеся со временем рамы. Коробки с чайным сервизом и какими-то безделушками. Сундук с непонятным тряпьем – видать чье-то приданное, неведомым образом сохранившееся.Я схватила стул с поломанной спинкой и подтащила поближе к каменной кладке в глубине чердака. Должно быть, за ней находился дымоход - камни на ощупь оказались теплыми. А потом начала неспешно перебирать безделушки.Керамические статуэтки, диковинные шкатулки, в которых должны были быть спрятаны несметные богатства, но оказались лишь старомодные украшения, не представляющие ценности. Столовые приборы – потемневшее серебро и тонкое филигранное кружево. Множество мелочей, когда-то украшавших этот дом, ныне потемневших и утративших свой былой блеск.Однако, среди всего этого барахла мне приглянулась пара безделиц. Я решила, что их вполне можно почистить и отложила в отдельную небольшую коробочку.

В одном из углов нашлись расколотые часы. И запылившиеся портьеры, сваленные в большую кучу. А вместе с ними и проеденные молью гобелены. Копаться в грязи желания не было никакого. Но стопка облокоченных на стену картин не осталась без внимания. Я смахнула пыль с верхних корешков и начала аккуратно листать холсты.Света, что проникал сквозь круглое окошко, было не так много, но я вполне могла различить, что изображено на картинах. В основном там были портреты. Незнакомые лица глядели на меня с выцветших холстов такими же выцветшими глазами. И виделось мне в их взглядах странное молчаливое неодобрение. Будто я влезла куда не надо.И вдруг среди портретов мелькнуло грубое мужское лицо. Я на секунду задержалась на нем, вглядываясь в знакомые черты. А потом резко отпрянула, выпустив из рук стопку пролистанных картин. Они упали на пол с тяжким грохотом. И страшный знакомец с портрета, казалось, теперь смотрит прямо на меня. Я испуганно охнула и, резко развернувшись, рванула к выходу, в глубине души все же надеясь, что мне привиделось.

Рейнар

Неясный шум монотонным прибоем лез в уши, словно где-то под боком волновалось море. Странно, я никогда не видел его по-настоящему, только на картинках, да еще рассказы слышал.С трудом повернул голову, преодолевая зашевелившуюся тупую боль, и разочарованно вздохнул. Никакого моря рядом не было – только мутное пятно света, как из окна на другом конце темного коридора. И свет этот отнюдь не был добрым – холодный, грозный, с серо-голубым отливом, он напоминал открывающийся портал.Я привычно потянулся к шее, нащупать портативный ключ, но рука моя безвольно упала, и костяшки пальцев глухо стукнули об пол. Наверное, об пол, хотя, точно определить, где сейчас нахожусь, я не смог. Последнее, что всплыло в воспоминаниях – мерзкая тянущая боль, с которой доктор Орфин прочищал раны, да хищное звяканье медицинских инструментов.Мне стало мерзко. Чувствую себя, будто только что родившийся щенок – слепой, слабый. Нет, если я еще не умер, нужно как-то выбираться из этого места. Или состояния.

Снова попробовал поднять руку и нашел пальцами плотную ткань. Похоже на гобелен. И свет перед глазами стал ярче, расплылся, помягчел. Шум распался на отдельные звуки, кажется, кто-то о чем-то говорил. Определенно женский голос. Перед глазами встало лукавое лицо с падающими на лоб завитками черных волос. Нейа… как хорошо, что ты здесь…

Я попытался позвать подругу, но, кажется, вышло невнятно. Губы были сухими, а язык еле-еле отлип от шершавого нёба. Рядом раздалось тяжелое дыхание и что-то влажное коснулось здоровой щеки. Поцелуй? В сердце шевельнулась нежность, и я с трудом, но разомкнул веки.Прямо перед моим носом торчала счастливая собачья физиономия, а свесившийся из пасти язык, похоже, снова подбирался к моему лицу.