Чудо. Встреча в поезде - Уэст Кэтрин - Страница 26

— Потрясающе! — сказала я. — Слышали когда-нибудь все те люди о непотизме^[9]?

— Думаю, что нет. Этот термин не для арабов. Арабы не доверяют никому, кроме как собственным своим семьям. Это почти средневековье, особенно в Саудовской Аравии. Но вас не должно это смущать. Как я уже сказал, это лишь облегчает вашу задачу. Спрашивать о семье гораздо проще, чем о компьютерной защите. Разве для девушки не естественно проявлять интерес к королям и принцессам? Спросите вашего юного саудовского друга, встречался ли он со своим королем? Если да, то это ведь памятное событие. Как это случилось? Кто его представлял? Знает ли он кого-либо из принцев? О, неужели принц его кузен? Потрясающе! А вот вам еще не доводилось встречаться с принцами… Каков он из себя? И так далее и тому подобное. Ну как, сможете?

— Смогу, — сказала я, слегка ошеломленная. — Постараюсь. Что-нибудь еще?

— Это достаточно большое задание. Но вам придется поговорить с ним и о компьютерах… В вашем отчете есть место, которое не дает мне покоя. — Он взял мой отчет и перелистал страницы. Одно предложение было подчеркнуто красным. — «Дай-ка я пока напечатаю пароль файла», — прочел вслух мистер Авриль. — Зачем ему это делать? — Он посмотрел на меня, как будто в самом деле ожидал услышать ответ.

— Не знаю, — сказала я. — Я даже не знаю, что это значит. Я просто записала.

— Пароли всех законных пользователей компьютером хранятся в специальном файле. Это означает, что он сделал копию этого файла на свой собственный компьютер. Вопрос — зачем? Эти пароли зашифрованы и, следовательно, не могут быть им использованы, если он только каким-то образом не проник в код шифрования.

— Что такое шифрование? — спросила я.

— Программа шифрования берет каждую букву пароля и меняет ее на какой-нибудь символ. Пароли хранятся в компьютере в зашифрованной форме. Когда вы вводите свой пароль, программа шифрует его и сопоставляет с паролем файла. Если все сходится, вам разрешено подсоединиться. Если нет, то пароль отвергается. Так что если он заполучил зашифрованный пароль файла, то тот ему не пригодится, если только он не ухитрился сделать обратную транскрипцию. Многие специалисты считают, что теоретически это невозможно. Едва ли это что-либо подобное, но тем не менее… Так что если будет повод, спросите его об этом. Проникнуть в код шифрования — это и вправду нечто, чем хэкер может похвастаться.

— Хорошо, — сказала я. — Короли и принцы, братья и кузены. А также пароли файлов и коды шифрования. Что-нибудь еще?

— Да, последнее. Записи его сеансов проникновения в компьютеры. То, что, по его мнению, искало ФБР и не нашло. Согласно вашему отчету, он держит их в файлах на жестком диске своего компьютера. Вы оказали бы нам существенную помощь, если бы смогли добыть копии тех файлов.

— Как это сделать?

— Вы можете скопировать файлы, если он оставит вас одну в своей комнате. Это не займет много времени. Не надо их распечатывать, просто скопируйте на гибкий диск. Конечно, такой возможности может и не представиться, но если представится, то будет жаль ее упустить. Запись его нелегальных проникновений в огромной степени упростила бы нашу задачу. У нас была бы ясная картина того, насколько далеко он зашел и каковы его методы.

— Будет сделано, сэр, — сказала я. Я не осмеливалась сказать мистеру Аврилю, что не знаю, как копировать файлы на гибкий диск. Ясно, что он не имеет никакого представления о степени моего невежества. Ничего, я научусь, как это делать, подумала я. Я научусь всему необходимому, чтобы стать хорошим шпионом.

— Я понимаю, Марина, что прошу о многом, — сказал Зви Авриль. — Но я верю в ваши способности. Я основываю это убеждение на вашем первом отчете. Я также хочу подчеркнуть, чтобы вы не торопились. Спешка губит многое. Понятно, что Али Шалаби только лишь начал свою шпионскую деятельность. Вы его рано засекли. Не спрашивайте его обо всем сразу, иначе у него возникнут подозрения. Я желаю вам успеха.

Похоже, что это был конец собеседования. Консул встал, я за ним.

— Я вызову вам такси, — сказал он. — Между прочим, сколько вы заплатили? — Я протянула ему квитанцию. — А вот этого не нужно, — сказал он и порвал ее. — В нашем деле квитанций нет. Также с настоящего момента больше не пишите свое имя на отчетах. Я знаю, что это вы. А другим знать не нужно.

— Хорошо, — сказала я. Мне вдруг пришло в голову, что тем другим я должна быть известна под кодовым именем. Интересно, каким? Я была убеждена, что Зви Авриль мне его не назовет, хотя что плохого в том, если бы я его знала. Но я так и не осмелилась его спросить. Боялась показаться несерьезной.

Зви Авриль вызвал машину и дал мне денег на поездку в оба конца. Это почему-то напомнило мне сидение на дому с детьми, чем я иногда подрабатывала по вечерам. На прощанье мне всегда давали денег на дорогу, хотя не так много, поскольку дальше Квинса я никогда не забиралась.

— Чем вы, Марина, планируете заняться после колледжа? — спросил Зви Авриль, пока мы ждали машину.

Я заколебалась, неожиданно смутившись. Или теперь, или никогда, сказала я себе.

— Я хочу работать на Моссад. Вы не поможете мне подать заявление? — Я почувствовала, что покраснела, сказав это, пусть даже и заслужила право на такие слова.

— А на кого, по-вашему, вы сейчас работаете? — весело спросил он.

— Я имею в виду работу в самом Моссаде. Я бы хотела поехать в Израиль, получить подготовку и стать профессиональным агентом. Вы мне можете помочь?

— Не в правилах Моссада вербовать в американских студенческих городках, как это ни прискорбно, — с улыбкой сказал консул. — Даже лишь с точки зрения наших общественных связей это было бы несчастьем и для Израиля, и для Соединенных Штатов. У ЦРУ, естественно, тут и без того хватает проблем. Но в вашем случае, возможно, будет сделано исключение. Я смогу дать вам рекомендацию… — Он, кажется, хотел еще что-то добавить, но в этот момент с улицы просигналила машина. — Ваше такси пришло, — сказал он. — Давайте обсудим это более подробно в следующий раз. Дайте мне знать, когда у вас появится что-то для отчета. А пока я желаю вам успеха, и, пожалуйста, помните, что надо быть осторожной.

Он протянул руку, и я пожала ее.

— Я постараюсь, — снова повторила я.

11

Вернувшись домой, я тут же позвонила Али, пока нервы мои не расшатались. К моему облегчению, его не было дома. Его автоответчик был включен, но я не смогла себя заставить раскрыть рот. На следующий день была суббота, и, позвонив, я снова наткнулась на его автомат. Я сказала: «Привет, Али. Это Марина. Пожалуйста позвони мне», — и бросила трубку. Руки мои были мокрыми. О, Господи, как я ненавижу эти автоответчики! Я никогда им ничего не говорю, разве что в случае крайней необходимости, а если говорю, то всегда чувствую себя дурой и путаюсь в том, что хочу передать. И я снова поклялась себе никогда не приобретать автоответчик, даже в отдаленном будущем, когда я смогу себе это позволить.

Почти весь день я прозанималась дома, но Али не позвонил. В воскресенье я решила снова ему позвонить, но не смогла себя заставить. Я продолжала ждать его звонка, пребывая в постоянном нервном напряжении. Мне пришло в голову, что я веду себя скорее как сопливая девчонка, которую бросили, чем как агент Моссада.

В понедельник от Али по-прежнему не было ни слуху ни духу. Я решила подождать до вторника. Главная моя ставка была на Западную цивилизацию. Во вторник утром я проснулась ни свет ни заря и не смогла снова заснуть. Я была в состоянии крайнего возбуждения. Куча времени ушла у меня на одежду, прическу и макияж, при этом я старалась, чтобы все было в меру, не нарочито.

На Западной цивилизации я оказалась самой первой. В классе было пусто. Я решила, что войду еще раз, потому что хотела сесть рядом с Али. Я подумала, что если сяду первой, а он со мной не сядет, то ему покажется слишком подозрительным, что я сама к нему пересяду.