Оторва: Страсть без запретов - Снежин Эдуард - Страница 6

— Какой?

— Придешь — увидишь.

— На какие шиши?

Я знал, что в ящике стенки, куда бросал деньги, осталось только на пару дней до получки.

— Получила стипу.

— Вам еще и платят? — искренне удивился я.

— Мы же вундеркинды. Не теряй меня, сегодня задержусь, пойду вечером к подруге зубрить алгебру!

— Тогда я тоже вечером поработаю.

На моем столе скопилась приличная куча бумаг, работу я забросил совсем, надо было разгребать.

Пришел поздно, часов в десять. Ларисы еще не было. Над столом висело новое овальное зеркало, вместо прежнего, прямоугольного. Теплое чувство нежности к девочке объяло меня.

— Любит, любит, — шептал я.

Однако за окном смеркалось, а ее все не было. Я проглотил стакан бюракана, пища в горло не лезла, и вышел на улицу.

«Где искать ее? — думал я, бросая одну сигарету за другой. — На ее квартире? Бесполезно. Связка ключей брошена на тумбочку рядом с телефоном».

Все-таки я вернулся за ключами и дошел до дома, где жила девушка — на краю города. Но мне никто не открыл.

«Что случилось? Скоро двенадцать».

Наш город выстроен в лесу, от моего дома он зеленеет через дорогу, и по всем кварталам тоже разбросаны островки невырубленного леса.

Я перешел шоссе и пошел по асфальтовой дорожке вдоль деревьев.

Вдруг я вспомнил про Виктора: «Она там! Он же здесь рядом живет!»

Лихорадочно ускорил шаг. Почудилось: Лара где-то рядом! Напряженно всмотрелся в глубину леса. Послышалось всхлипывание, я увидел бредущую в темноте девушку. Родной голос!

Она совершенно голая, спотыкается о корни деревьев, чуть не падает. Я подбегаю, она падает мне на грудь и рыдает. Ее ротик источает неповторимый аромат рижского бальзама. Без сомнения, идет от Виктора — в городе этот напиток не продается.

— Что случилось?

— Пойдем домой, я замерзла!

Ее на самом деле трясет. Снимаю с себя и надеваю на нее свитер.

Пострадавшая рыдает до самого моего дома и, залпом захлестнув полный стакан бюракана, всхлипывает:

— Я думала — как пойду голая по городу?

— Ты была у Виктора?

— Да, у этой сволочи.

— Ты же не хотела встречаться с ним!

— Он позвонил мне и слабым голосом попросил прийти — тяжело болен.

— Сыграл на жалость?

— Конечно. Здоров как бык.

— Что потом?

— Стандартная программа: выпивка, приставание.

— Разве можно оставаться одной с мужчиной и пить? Он явно расценит, что девушка пришла трахнуться!

— Я такая дура! — плачет Лариса.

Молчу. Она цепко ловит мой взгляд:

— Не думай, ничего не было. Я тебя люблю!

Не мешаю ей высказаться.

— Он пытался взять меня силой, не вышло, я тоже сильная. Тогда он изодрал мое платье и трусы и вытолкнул на площадку. Думал, что попрошусь назад, но я сбежала и проскочила в лес.

Подымаюсь со свирепым видом.

— Ты куда?

— Бить ему рожу!

— Не надо, не надо, милый! — вцепляется в меня Лариса. — Не сегодня, мне страшно оставаться одной!

«Ладно, куда он денется», — думаю я, в глазах красавицы ужас. Вдруг сознание отмечает, что мстить Виктору хочется больше не за то, что он надругался над девушкой, а за то, что предал нашу мужскую дружбу.

«Господи, какие мы все эгоисты», — ужасаюсь я.

Усталая гуляка задремала и пресекла на этот раз всякие попытки близости, хоть мной и овладело дикое желание овладеть ею, как и в тот раз, когда она рассказала об изнасиловании.

Утром я собрался «чистить Витьке рожу», пока он не ушел на работу.

— Опоздал, — усмехнулась Лариса, — он сегодня в отпуск уехал, кстати, у него был билет на самолет и для меня.

— Что ж вчера не сказала?

— Зачем? Я не сучка, а ты не кобель, чтобы драться за самку.

Я задумался над поведением Виктора. Наверно, он не сомневался, что покорил сердце девчонки, а мне подсунул ее для проверки, пощекотать нервы.

И завибрировал, когда понял, что роскошное чудо бросило его.

«Имеем — не жалеем, потерявши — плачем», — вспомнился мудрый стих.

«Что делать с отпуском?» — размышлял я. Еще до знакомства с Ларисой я приобрел путевку в санаторий «Ерино» под Москвой, престижный — в нем отдыхали космонавты.

Путевка с первого июля, а подруга сообщила, что у нее день рождения третьего числа — ей исполнится шестнадцать.

«Господи, все у нас с ней — яркая короткая вспышка, слишком большая разница в возрасте. Жизнь моя превратилась в полную зависимость от ее тела, не потяну я долго такие сексуальные упражнения с постоянными выпивками и стрессами. А отбиваться от кобелей, посягающих на совершенное тело? Сказать ей спасибо за то, что излечила от Татьяны, а там… все перемелется и жизнь пойдет своим чередом».

«О Господи! — возражал другой голос. — Уеду, а Лара, конечно, найдет, с кем праздновать день рождения, а раз я ее предал, именно так оценит она мой поступок, то пустится во все тяжкие, даже не желая этого. Выходит, я сделаю подлянку. Ладно, скажу пока только про путевку».

— Что ты выдумал? — возмутилась девушка. — Хочешь бросить меня?

— Но, Лара, все хотели получить эту путевку, а досталась мне.

— Не воображай себя стариком. Тебе многие молодые могут позавидовать.

Я неуверенно молчал.

— Ну что же, поезжай, — уже спокойно сказала Лариса. — В июле у меня кончатся экзамены, и я прилечу к тебе.

— Зачем такие жертвы?

— Дурачок! — Девушка прижалась ко мне. — Я боюсь тебя потерять. Знаешь, — вдруг зажглась она, — я собиралась после экзаменов к предкам в Волгодонск — поехали вместе!

— Сколько лет твоим «предкам»?

— Маме сорок пять, папе сорок восемь, старички по сравнению с тобой.

— Шутишь?

Лариса отскочила от меня:

— Да тебе тридцать не дашь!

— Да уж! — усмехнулся я.

— Нет, правда! А ты знаешь, какая на Дону рыбалка, какие пляжи? Курорт получше твоего «Ерина». И, главное, рядом я. Вадик, если я тебе не девушка, то кто?

Я обнял, поцеловал встревоженную богиню и сказал:

— Путевку сдам. Давай думать, кого пригласим на день рождения?

— Девочки мои — мужики твои, но пусть приходят без «самоваров».

До сих пор мы с Ларисой жили самодостаточно, вполне хватало друг друга. Кто-то являлся без приглашения, например, лучший мой друг Сашка — партнер по кооперативу, но Лариса быстро находила предлог для удаления незваных гостей.

Красавица была неотразима для мужского пола, при виде ее терялся даже татарин Фаукат, другой мой товарищ, мент-«расстрига», уволенный из органов за дерзкие гулянки. На подчеркнуто вежливую просьбу девушки «Мы устали и хотим отдохнуть» татарин, обычно нахальный, моментально испарялся: «Ухожу, ухожу!»

С сильным полом Лариса умела ладить, мужчины попадали под гипнотическое обаяние цветущей внешности и милой непосредственности, свойственной только юным девушкам.

На день рождения явились: Сашка, Фаукат, долговязый Игорь, сосед Женька. Этот пришел «со своим самоваром» — с Ольгой.

Лариса пригласила Марину, Юлю, сексапильную задумчивую брюнетку лет двадцати, жившую тоже без родителей в собственной однокомнатной квартире, и единственную подружку из колледжа шестнадцатилетнюю Свету — яркую блондинку, такую же акселератку, как она сама.

Мужики были в отпаде. Какие девушки!

Включили Токарева, его обожал Фаукат:

Девчонки с визгом крутили задницами, кобели подпрыгивали и крутились, стремясь перещеголять друг друга.

Наметились пары.

Фаукат, старше всех, конечно, запал на самую младшую — Светку. Лариса сама подтолкнула молодушку к любвеобильному татарину, чтобы тот отстал от нее самой.