Педофил: Исповедь чудовища (СИ) - Крыжановский Пётр - Страница 27

«Это за мной… Он вернулся!» — заволновалась Лили, кинув испуганный взор на двери своей комнаты.

Подождав несколько мгновений, убедившись, что ей ничего не угрожает, она встала по центру комнаты и, сосредоточившись, стала прислушиваться.

Внезапно она услышала звук, напоминающий сигнал клаксона машины. Кто-то посигналил дважды. Буквально через несколько мгновений она почувствовала, как легкая вибрация пронеслась по потолку. Кто-то постучал в двери.

«Это точно не Джейсон», — проскочило в голове Лили.

И этого оказалось достаточно, чтобы в ничего не чувствующем детском сердце, в осколках души, среди ее ошметков, возникла искра надежды.

Лили глубоко задышала и, суетясь на месте, оглядываясь по сторонам, стала искать способ как-то привлечь внимание, чтобы дать понять гостям, которых испугался Говард, что она и дети здесь. Но в западне, кроме лампочки и матраса, ничего не было.

Тринадцатилетняя девочка собралась с силами и, превозмогая иступляющий страх, подошла к дверям.

— Помогите, — выдавила она из груди, тихо запинаясь, захлебываясь, проглатывая звуки.

На глаза Лили выступили слезы.

— Помогите, — заставляла она себя повторять сквозь дрожь.

Вдруг ее руки поднялись, и маленькие бледные кулачки стали стучать по двери.

— Помогите!!! — прокричала Лили так громко, что голова ее закружилась. — Мы здесь!!! Помогите!!!

***

Говард распахнул двери в подвал и сбежал вниз, перепрыгивая ступеньки через одну. Держа в руках скотч, он подскочил к детям. Упав рядом с ними на колени, он, отрывая небольшие куски, стал заклеивать рот дрожащим и не понимающим, что происходит, ребятишкам. Закончив, окинул их больным взглядом. Он встал с бетонного пола и подошел к открытому шкафу со старыми забытыми инструментами. Покопавшись немного среди пыльной дурно пахнущей кучи, он достал кусок арматурного прута, примерно полметра в длину. Ухмыльнувшись и осмотрев находку, Говард подошел обратно к напуганным прикованным к стене детям.

— Чтобы я вас, суки, не слышал. Услышу хоть звук — изувечу.

Говард замолчал, по нему было видно, что он боится и чего-то ждет. Подъехавшая к дому машина просигналила два раза. Говард дернулся и угрожающе уставился на взволнованных детей. Кто-то подошел к входным дверям и постучал. Заметив в глазах похищенных ребятишек огонь надежды, Говард сжал зубы.

— Молчать!

Всего спустя мгновение из-за крепких металлических дверей, за которыми жила странная бледная редко появляющаяся девочка, стал доноситься еле слышный крик, вслед за которым — грохот кулаков.

***

Стив сидел в машине и настраивал струи теплого воздуха так, чтобы все они шли только на него. Он наслаждался тем, как его тело все больше оттаивает, превращаясь из куска льда в нечто осязаемое, то, что он привык постоянно ощущать. Для полного счастья ему не хватало лишь горячего кофе и, может быть, чего-то сладкого.

Из-за угла дома вдруг показалась его напарница Хеллен.

— Ну наконец-то, — с недовольной улыбкой пробормотал Стив.

Не дойдя до машины всего пару метров, его напарница вдруг остановилась. Вид у нее стал озабоченный и несколько растерянный. Хеллен обернулась и, подняв голову, посмотрела на дом.

— Что еще? — негодовал Стив.

Офицер полиции подошла к дверям, за которыми сидел ее напарник, и с крайне недовольным видом открыла их.

— Иди сюда.

— Зачем? Мне и здесь хорошо. Тепло, уютно.

— Выйди, блядь, из машины! — будто ударила по лицу, приказала Хеллен.

Стив выскочил из автомобиля, не понимая, как ему реагировать — грубить в ответ или молча слушать, чего от него хотят и чем так озабочена его напарница.

— Эй, ты поаккуратней со словами.

— Слушай.

— Что?

— Тихо… Прислушайся, — зло прошептала Хеллен.

Стив хотел было послать зарвавшуюся напарницу, но, уняв свой гнев, послушно стал прислушиваться к окружающему шуму. Внезапно замерев, он понял, о чем говорила его напарница.

— Точно, шум ветра. Ни хера себе! Да ты, напарница, Старски и Хатч в одном лице. Только брутальней, с нецензурной бранью.

— Я почти уверена, что слышала детский крик.

Стив развел руками.

— Ты совсем сдурела?

Хеллен была уверена только отчасти. Но она что-то слышала — отрывками, не постоянно, неразборчиво.

— Я не смогла разобрать, по-моему, просто орал ребенок. Вот прислушайся, вроде и сейчас слышится крик.

Напарник Хеллен упер руки в боки и глазами, полными неуважения и где-то даже презрения, молча обмерял ее с ног до головы.

— По тебе психушка плачет. Да ветер это!

После этих слов Стив вернулся в машину, при этом демонстративно сильно хлопнув дверью.

Его рука потянулась к ключам, торчавшим в замке зажигания.

Хеллен, продолжая сканировать доносящийся отовсюду шум, пыталась выхватить из потока постоянного свиста, порождаемого ветром, тот самый детский крик. Внезапно загудел мотор, а за лобовым стеклом показались глаза напарника, полные недовольства.

— Мудила, — под нос себе прошептала Хеллен.

Оставив попытки что-то расслышать, она смирилась со своей практически очевидной неправотой. Тяжело вздохнув, она вернулась в машину, сев за руль.

— Выйди, блядь, из машины? Это что, мать твою, такое? — возмутился Стив, как только машина тронулась с места.

Хеллен, обернувшись, сдавала назад, пытаясь развернуть автомобиль.

— Повторю тебе, мне показалось, что я слышала, как кричит ребенок. Вначале я просила тебя выйти из машины нормально, но ты сделал вид, что не понял меня.

— Свинья ты порядочная, Хеллен. Напишу-ка я прошение, чтобы мне дали другого напарника.

Офицер полиции Эскамилла не отличалась гипертрофированной гордостью. Скорее напротив, в обычной жизни, в отличие от рабочего времени, она была сговорчивой и миролюбивой. К сожалению, таким людям, как она, всегда хочется попросить прощения первой, даже тогда, когда они правы. Это делает их слабыми в глазах тех, кому на все наплевать. Тех, кто не понимает, что суть — не в слабости, а в любви к тому, кого утратил из-за конфликта. Да, именно такой была Хеллен Эскамилла в повседневной жизни, но только не на ­работе.

— Да ради Бога. Пиши, что и когда хочешь, — сдерживая негативные эмоции, сказала она. — Только когда в следующий раз твой новый напарник будет тебя звать, предположи, что это важно. И не веди себя как член, рассказывая, что тебе очень тепленько в машине. А то придется еще одно прошение писать.

Развернув машину, Хеллен переключила передачу и, нажав на педаль газа, стала удаляться от белого деревянного дома, застывшего меж полем и лесной рощей.

Смотря в зеркало заднего вида на удаляющееся строение, она не могла отбросить сомнение или скорее даже смятение. Видимо, интуитивно она ходит вокруг чего-то, что пока еще сама не понимает, и не способна сформулировать свои подозрения и размышления. Однако теперь она точно собирается это сделать, даже если ей для этого придется самую малость преступить закон и проникнуть в дом без ордера и напарника, когда хозяев там не будет.

***

Услышав, как проворачивается в замке ключ, Лили резко перестала кричать и тарабанить по двери. Сделав два шага ­назад, она, забившись в угол, села на корточки и, прижав колени к груди, стала с ужасом ожидать того, что сейчас произойдет.

Дверь распахнулась, и внутрь ворвался вспотевший от гнева и страха рассвирепевший Говард. Пальцы его левой руки сжимали арматурный прут. Остановившись над девочкой, которая смотрела на него с опустошающим ужасом, он многозначительно вздохнул.

— Ты что же это творишь, сука? Я понимаю, ты надеешься, что рано или поздно ты выберешься отсюда. Но ты здесь сгниешь, — возникли в его голосе нотки удовольствия. — И если не Джейсон тебя убьет, то я точно, обещаю.

Говард резким рывков выкинул арматурный прут куда-то себе за спину, в дверной проем. Опытный в таких вопросах мужчина понимал, что с его силой он просто переломает кости тринадцатилетней девочке. А калечить любимую игрушку Джейсона ему пока не хотелось. Мало ли, вдруг он рано или поздно вернется.