Княгинины ловы (СИ) - Луковская Татьяна - Страница 16

- Ну, что, Мстиславна, в путь-дорожку? - подмигнул Елене Вышата.

- Поедем, пожалуй, - ответила княгиня, лихо запрыгивая на Ярого. Конь радостно заржал, подскакивая на передних ногах.

Димитрий бросился к Елене. Стараясь быть вежливым, он осторожно спросил:

- Ты, что же, княгиня, на Яром ехать собралась?

- Да кто ж мне запретит? - насмешливо сверху вниз бросила красавица.

- Не разумно то, дорога дальняя, трудная, а комонь норовистый, ненароком скинуть может. На возу с девками удобней будет, - Димитрий, как мог, старался быть приветливым. - А комоня Карпушка следом поведет.

- Уж и решил все за меня, - так же с издевкой ответила княгиня, - чай, князь, когда дарил, уверен был, что комонь неопасен подружье, а то б и дарить не стал? На Яром поеду!

Щеки Димитрия предательски загорелись.

- Не опасен вокруг монастырской городни кататься, а за сотню верст ехать и бывалый ратник от его прыти устанет.

- На комоне княжьем поеду, - упрямо отрезала Елена.

- Слезай! - взбесился Димитрий, дергая ее за сафьяновый сапожок.

- Да как ты смеешь, холоп! - побагровела и Елена.

- Это как ты смеешь меня холопом обзывать, заноза залесская, даже покойный князь Андрей боярам честь оказывал, ни разу никого из них холопом не назвал!

- Так ни один из бояр подружью его за ноги не хватал! - перебила его Елена. - Вот увижу князя, все ему о тебе порасскажу! Пущай знает, каков у него боярин!

- Не увидишь ты князя!

Елена насторожилась:

- Это почему же?

Димитрий набрал побольше воздуха и выложил то, что собирались дорогой таить:

- Князь тебя отсылает к отцу, не супружница ты ему больше.

Княгиня окаменела в седле, только руки, вцепившиеся в повод, мелко задрожали. Румяные щеки Елены стали меловыми. Сейчас она была похожа на Фотинью, такая же бледная, с потухшим взором.

- Врешь ты все, - как-то устало выдавила она.К чему мне врать, все ж и так скоро откроется, - сухо ответил Димитрий, краска по-прежнему жгла ему лицо. Увидев такую резкую перемену в княгине, он уже пожалел о сказанном, но взять свои слова обратно было невозможно.

- Что же я такого сделала, что князь прогневался?

- Отец твой заставу нашу повоевал, враг он теперь наш.

Елена удивленно подняла глаза:

- Полуночную? Так то не он был, я точно знаю! Не мог так батюшка поступить! Прибегали с заставы к нам с вестью дурной, я им ратников своих отрядила, отбились с Божьей помощью. А потом я грамотицу отцу отослала, так он ответил, что нет его вины ни в чём, и воев на нас он не насылал. Я батюшке верю.

- Так ты что же без ведома князя войсками распоряжаешься да с врагом переписку ведешь, удел Успенский себе создать захотела?! - Димитрий был потрясен, в его понимании приказы могла отдавать только вдова, и то по необходимости, а при живом супружнике молодая баба командует - так это уж просто срам.

- Я не с врагом, я с батюшкой списалась, а заставу спасать надо было, от вас далече, и спросить-то не у кого, - оправдывалась Елена. - Да разве в том в глазах князя вина моя?

И она испытывающе посмотрела на Димитрия:

- Крест целуй, что в том причина опалы моей. Ну...

- Не нукай, не запрягала, - жалость к молодухе растаяла без следа, захотелось ей сделать еще больнее. - Не мое это дело, за что на тебя князь прогневался!

- На другой он жениться собрался, - вдруг сказала Добронега, до этого молча наблюдавшая в сторонке.

Елена медленно слезла с коня, сунув в руку Димитрию повод. Тот бросил злой взгляд на Пересветовну, но она, словно не замечая его недовольства, продолжила:

- Княгиня Заозерская, Улита, вдова Юрия, дитя от князя нашего нагуляла.

- Выходит, князь вместо медведедя на княгинины ловы-то ездил, - стараясь сохранять остатки самообладания, пошутила Елена. Только Вышата грустно улыбнулся ее шутке.

- Куда же меня теперь, сразу к отцу? - совсем тихо спросила она воеводу, на Димитрия Елена больше не смотрела.

- Нет, к княгине Анне сперва, она желает тебе приданое вернуть, покаяться пред тобой да потом к отцу с честью проводить, - так же тихо ответил Вышата.

- Каяться ей есть в чем, разлучнице, да мне ее покаяние не нужно, домой я сразу поеду, местные меня через Утицу переправят.

- Куда ты поедешь, то не тебе решать, - Димитрий встал между Еленой и воеводой. - Раз княгиня сказала к ней, значит, к ней и повезем!

- Не боишься? Все ведь княгине про тебя поведаю, - в голосе Мстиславны опять слышалась насмешка, даже в горе она продолжала поклевывать боярина.

- Переживу, - сухо ответил Димитрий.

Елена подошла к Марфе:

- Слышала, матушка, как оно все обернулось. Можно было мне, дуре, и догадаться, раз так долго не ехал, стало быть, и не нужна я ему, - в глазах Елены блестели слезы, одна предательски уже катилась по щеке. Княгиня быстро смахнула ее. - Не дождутся они моих слез, не стану я пред ними рыдать, много чести...

- Все наладится, княгинюшка, не отчаивайся. Молись Богородице да на иконку Параскевы Пятницы, что тебе княгиня Анна подарила. Вернется он, узнает, какая ты у нас славная, да и вернется.

- Не нужен он мне, нет у меня супружника более.

- Не гневи Бога, смиряй гордыню. А перед боярином этим, - и Марфа указала на насупившегося Димитрия, - повинись.

- Не стану я пред ним виниться! - с негодованием округлила глаза Елена.

- Коли любишь меня, так повинишься. Узнала я его, больно на отца похож... зла он тебе не желал, порода у них такая - вспылят, потом сами не рады.

- Прощай, матушка, наверное, не увидимся.

- На все воля Божья, дитятко.

Пахомий, который все это время растерянно молчал, тихо шепнул Вышате:

- Выходит, заставу нашу княгиня молодая спасла.

- Выходит, - улыбнулся в усы Вышата.

Елена села с притихшими девками на возок, обоз тронулся в путь.

За монастырскими воротами собралась толпа, всем хотелось проводить любимую княгиню. На берегу стояли ряды лодок, это приплыли залесские соседи с той стороны попрощаться с Мстиславной.

Елена приказала остановиться, горделиво выпрямилась, весело улыбаясь успенскому люду, низко поклонилась направо и налево.

- Прощайте, люди добрые, спасибо за все, за приют и за ласку. Пора мне теперь княгиней Чернореченской стать. Про вас не забуду, выпрошу у князя, чтобы воев для защиты оставил.

Толпа одобрительно зашумела. «Как держится. Словно княгиней Чернореченской впямь быть собирается, будто и не было разговора нашего, - дивился про себя Димитрий. - Гордыня правду сказать не дает».

Солнце медленно перекатило за полдень, отряд так же неспешно двигался по пыльной дороге. Нагруженные добром телеги не давали ускориться. Колеса мерно скрипели, нагоняя сон. Ратники клевали носом в седле. Димитрию все время хотелось обернуться назад и посмотреть на княгиню. Сначала он боролся с этим желанием, потом украдкой стал оглядываться так, чтобы Пахомий и Вышата не заметили. Елена тихо сидела с краю, отвернув лицо в сторону леса, виден был только ее красивый белый убрус.

Вскоре обоз выкатил на большую поляну, покрытую яркими летними цветами.

- Цветы, цветы! - заволновалась самая младшая Параша. - Княгинюшка, как веночек сплести охота!

- Останавливаться нельзя, ехать надобно, - равнодушно глядя на цветочный ковер, вздохнула Елена.

- И останавливаться не надо, - подмигнула Забава, она махнула рукой молодому кудрявому вою, с которым всю дорогу переглядывалась.

Тот сразу же подъехал, кланяясь Елене, а потом девкам. Забава поманила его, что-то быстро зашептав на ухо. Он кивнул и отъехал.

- Какая ты бесстыжая, Забава, - укорила ее рыженькая Арина, - разве так можно, себя и нас позоришь!

- Оставь ее, - заступилась Елена, ей не хотелось перебранки.

Вой подъехал к Димитрию:

- Девки просят цветов для них собрать, венки будут дорогой плести.

- Сорви, пущай плетут, - махнул рукой Димитрий, опять покосившись на Елену, но она по-прежнему отрешенно смотрела на север, туда, где за лесом раскинулась ее родина.