Любовь на спор. Дилогия (СИ) - Азимут Кристина - Страница 39

— Тогда оставляю все, как есть, — твердо ответила я, запив вином и успокаивая нервное волнение. — Не зря же мне эту защиту поставили, да и поздновато уже так кардинально менять жизнь и становиться ведьмой, — не сдержала улыбки, чувствуя, как интуиция просигналила, что решение правильное.

Нет, пожалуй, даже ради Кости не хочу рисковать. Тридцать лет прожила без магии, и дальше обойдусь. На лице Северова мелькнуло неподдельное облегчение, он с одобрением посмотрел на меня и склонил голову.

— Мудрое решение.

Мы помолчали, уделив более пристальное внимание ужину, а потом я решила уточнить:

— Значит, снять ее можно только через мою кровь?

— Да, и только ведьме, — подтвердил Костя.

— Угу, — я прожевала очередной кусок и молча пообещала себе не иметь дела ни с одной ведьмой даже близко.

Еще бы уточнить у Кости, можно ли как-то их распознать, ну там, амулет какой, что ли, и дорого ли стоит такая штука. Наверняка же есть. Хотя, если носители дара могут видеть ауры, они им не нужны… За рассеянными размышлениями я не заметила, как доела ужин и допила вино, и только поставила пустую посуду на стол, как наткнулась на пристальный взгляд Северова и его ленивую, предвкушающую усмешку. Ой. Что-то мне кажется, что господин темный маг задумал нечто оригинальное и с очень неприличным подтекстом. Я бы даже сказала, непристойным. Сердце сбилось с ритма, как и дыхание, горло пересохло, и пришлось сглотнуть. Отвести глаза было выше моих сил, и вот кто скажет, почему я с нетерпением жду, что же озвучит сейчас Северов?

— Ви-и-ик, — тягуче произнес Костя, и нежным жестом убрал мне за ухо упавшую на лицо прядь. — Пришло время обсудить твое наказание, строптивица моя.

Уставилась на него, нервно облизнувшись, и попыталась свести все к шутке:

— Может, я извинюсь и пообещаю больше так не делать? — только вот голос звучал слишком уж неуверенно…

А еще хуже то, что обидеться на его слова или хотя бы просто возмутиться не получалось. Ведь по сути, Костя прав, я подписала договор и при этом пыталась диктовать свои условия. Ох, черт. Вспомнилось, как… он наказывал меня в своей спальне, и щеки опалило жаром, а низ живота неожиданно сладко подвело. Я… хотела, чтобы Северов повторил? Боже, кажется, я сошла с ума. Костя же улыбнулся шире, придержал мою голову за подбородок и наклонился, почти касаясь.

— Ты слишком упрямая, чтобы я поверил тебе на слово, Викуля, — мурлыкнул маг, погладив нижнюю губу, и мой рот приоткрылся в ожидании поцелуя.

— И… что ты придумал? — едва слышным шепотом спросила, завороженно глядя в его глаза, и внутри все затрепетало от предвкушения.

Костя ухмыльнулся, подмигнул и выпрямился, потянув за собой.

— Пойдем.

Я молча встала и пошла за ним на подкашивающихся ногах, чувствуя, как мечется сердце от волнения и смутного ожидания. И куда подевались мои принципы и осторожность? С этим мужчиной они перестали работать, а мы всего-то знакомы несколько дней. А еще, исчез страх. Не то, чтобы я доверяла Северову целиком и полностью, но верила в то, что плохого он мне не сделает. И подчиняться ему нравилось, ой, как нравилось, будем честными, Вика. Даже его жесткость, а местами и грубость не отталкивали, наоборот, привлекали еще больше. Сильный, красивый, уверенный в себе самец, за которого хотелось спрятаться, прижаться к надежному плечу и позволить ему быть главным. Все по законам природы, да… Сколько я ни пыталась казаться сильной, все же я — женщина, всего лишь женщина. И мне нужен мужчина, который сможет защитить и позаботиться… Только вот, захочет ли Северов стать таким для меня? Или через пару-тройку недель новизна схлынет, и наш договор закончится?.. Не хочу об этом думать. И не буду, пока мы вместе. Потом… Вот когда это "потом" наступит, тогда и посмотрим.

Мы поднялись на второй этаж, вернулись в спальню. Комнату окутывал сиреневый сумрак, лишь слегка разбавленный неверным серебристым светом молодой луны. Я остановилась, не сводя взгляда с кровати, волнение зашкаливало, заставляя кровь бежать по венам с бешеной скоростью, сбивая пульс. Спиной остро ощущала Костю, буквально каждой клеточкой, и чутко прислушивалась, не решаясь обернуться. Теплые ладони легли на плечи, стягивая тонкий шелк, он невесомо скользнул по телу, рождая волну щекочущих мурашек, и осел вокруг ног блестящей лужицей. Горячие пальцы медленно погладили изгиб шеи, перекинув волосы на грудь, приласкали выступавшие позвонки чуть ниже затылка, спустились до самой поясницы, оставляя след из огненных искорок. Я прерывисто вздохнула, прикрыв глаза, и слегка выгнулась под мимолетной лаской.

— Знаешь, что я сделаю с тобой, моя ведьмочка? — вкрадчиво спросил Костя, и его рука обвилась вокруг талии, мягко прижав к сильному телу.

Хотела упрямо возразить, что я не его, но… Промолчала. Где-то в самой глубине души я желала быть его ведьмочкой, это правда. Мать твою, Северов, когда ты успел забраться в мою душу, которую я так тщательно оберегала, настолько глубоко? И смогу ли выковырять тебя оттуда, когда все закончится? А оно закончится, я знала.

— Что? — выдохнула я, и по телу прошла горячая дрожь предвкушения.

— Свяжу тебя и снова отшлепаю как следует, а потом мы займемся сексом, — откровенные слова отозвались тягучим томлением между ног, а вовсе не возмущением, как можно было бы ожидать.

Но я уже перестала понимать себя и пытаться объяснить собственные желания, а потому лишь сильнее выгнулась, прижавшись попкой к твердой выпуклости и послушно прошептала:

— Как скажешь.

Мелькнула суматошная мысль: "Что ты делаешь, Вика?" Однако она растворилась в поднявшейся волне эмоций и разраставшегося желания. Костя вдруг резко развернул к себе и впился горящим взглядом в мои глаза, и казалось, они смотрят прямо в душу. Внутри все замерло, и я пропустила вдох, утопая в расплавленном серебре. Несколько долгих мгновений он молчал, потом коснулся моих губ безумно нежным поцелуем, погладил тыльной стороной ладони щеку.

— Ложись на живот и вытяни руки, — ласково произнес Костя, медленно улыбнувшись, и отпустил.

Я забралась на кровать, чувствуя, как гулко колотится в груди сердце, легла, уткнувшись лицом в подушку и скрестив руки над головой. Прислушалась к шорохам — Костя что-то доставал из шкафа, — потом постель прогнулась под его весом, и мои запястья обвил прохладный шелк.

— Ты в самом деле согласна, Вика? — раздался около уха тихий голос, и теплое дыхание пощекотало шею.

Он в самом деле спрашивал мое мнение. Удивительно… Между нами что-то происходило, что-то неуловимо менялось, связывая нас невидимыми путами, делая ближе. Я чуть повернула голову, вновь встретившись с его глазами.

— Да, — так же тихо ответила, сжигая все мосты.

Договор, не договор, но сейчас наши желания полностью совпадали, пусть раньше я в себе и не замечала тяги к играм на грани фола. Но раньше мне не попадались такие мужчины, как Северов. Те, которым хотелось принадлежать. Те, которым хотелось доверять, несмотря ни на что. Костя медленно выдохнул мне на ухо, и притянул запястья к спинке кровати, аккуратно привязав. Снова беспомощность, но она больше не пугала, ведь я знала, что плохого мне не сделают.

Теплая ладонь медленно провела по спине до талии, огладила ягодицы, слегка помяв их, и тело инстинктивно выгнулось навстречу, кожу как горячими искрами присыпало от этих прикосновений.

— У тебя красивая попка, Вика, — произнес Северов, продолжая поглаживать упомянутую часть тела. — Такая аппетитная, упругая…

Через мгновение на месте ладоней оказались губы. Жаркие, жадные, они оставляли чувственные узоры из поцелуев, а пальцы настойчиво проникли между ног, добираясь до самого сокровенного. Прерывисто вздохнув, я зажмурилась и приподнялась, раздвинув ноги и открываясь для смелых ласк. Тут же мне под живот подсунули подушку для удобства, и я почувствовала деликатное прикосновение к влажной плоти. Да-а-а, та-а-ак… Я почти забыла о том, что говорил Костя насчет наказания, медленно погружаясь в пряный сироп удовольствия. Его пальцы неторопливо скользили, раздвигая нежные складки, трогали набухший бугорок, посылая уколы острого удовольствия по всему телу, а губы продолжали блуждать по моей попке, делая кожу сверхчувствительной. Потом поцелуи перешли на бедра, и Костя убрал руку, отчего я чуть разочарованно не захныкала, нетерпеливо заерзав. За что тут же получила несильный шлепок и ахнула в голос от неожиданности.