Отважная лягушка (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна - Страница 17

Солнце, весь день стыдливо прятавшееся за облаками, внезапно выглянуло, заставив заиграть новыми яркими красками открывшуюся панораму с зеленью окружающих гор и пронзительной синевой вод, в которых отражалось покрытое белыми хлопьями небо.

— Хорошая примета, госпожа, — взволнованно проговорила рабыня. — Лучезарный Нолип приветствует нас на пороге Гедора!

— Угу, — машинально отозвалась хозяйка, рассматривая лежавший внизу город.

Сады и виноградники подступали почти вплотную к заполненному водой рву, за которым возвышались мощные крепостные стены с выступавшими вперёд зубчатыми башнями. А дальше теснилось великое множество одно и двухэтажных домов, среди которых изредка попадались и более высокие сооружения. Запутанная сеть узких улиц перемежалась с редкими площадями.

Набежавшая тучка вновь закрыла солнце, и с моря потянуло прохладой. Плотнее закутавшись в толстую накидку, путешественница торопливо зашагала за медленно удалявшимся фургоном артистов.

По мере приближения к городу дорога стала шире, скорость потока желающих попасть в город немного уменьшилась, а вот покидавшие его стали двигаться как будто даже быстрее. Упорядоченность чувствовалась даже в том, что они не перемешивались, мешая друг другу, а держались по разные стороны дороги.

"Левостороннее движение, — усмехнулась про себя Ника. — Как в Англии".

Продолжая оглядываться по сторонам, она обратила внимание на то, что облицовка рва с неторопливо текущей водой и крепостные стены выглядят изрядно потрёпанными. Хотя то тут, то там выделявшиеся выбоины нанесены явно не стенобитными орудиями врагов, а беспощадным временем. Ника подумала, что когда-то в Гедоре придавали большое значение оборонительным сооружениям, но теперь это скорее остатки былого великолепия. Очевидно, большая война давно не посещала эти места.

Над тёмным проёмом ворот красовался недавно подкрашенный барельеф тучной женщины с венком из колосьев поверх прикрытой накидкой головы. Ника узнала изображение богини земли Артеды, матери богов.

К повозке артистов подошёл раб с медной табличкой поверх добротного серого хитона в сопровождении двух сверкавших начищенными панцирями и шлемами молодых воинов.

— Кто такие? — скучным голосом спросил невольник, не поднимая глаз от зажатой в руке навощённой таблички. — Зачем пожаловали в славный Гедор?

— Служители славы Нолипа! — церемонно пророкотал Гу Менсин. — Собираемся с разрешения консулов порадовать добрых жителей вашего прекрасного города чудесными представлениями!

— Что им здесь мёдом намазано? — насмешливо фыркнул один из стражников, скорее всего ещё не получившего права гражданина, эфеб.

Не обращая внимание на его слова, раб, судя по табличке, принадлежавший городу, так же тускло продолжал:

— Въездная пошлина один обол, за повозку два. Итого — три обола.

Даже не пытаясь торговаться, старший урбы безропотно протянул ему деньги. Аккуратно спрятав медные монетки в висевший на поясе солидных размеров кошель, невольник подошёл к фургону Ники.

Поскольку актёр не назвал своего имени, она тоже не стала представляться, лаконично заявив:

— Путешественница. Еду в Радл к родственникам.

Услышав её голос, раб вскинул голову от записей.

— Вы… одна, госпожа?

— С рабыней, — девушка кивнула на притихшую Риату.

— Откуда вы, госпожа? — сверкнул великолепными зубами один из воинов.

— Из Канакерна, — спокойно ответила та.

— Ого! — недоверчиво усмехнулся второй эфеб. — Издалека. Не страшно было ехать?

— Не очень, — покачала головой Ника. — Мне небожители помогли и вон те люди.

Она кивнула на неторопливо удалявшуюся повозку артистов.

— Так вы с ними? — вскинул густые брови зубастый молодой человек, и его широкая улыбка тут же сделалась насмешливо-игривой.

— Я сама по себе! — строго нахмурилась девушка. — Мы просто вместе добирались до вашего славного города…

Заметив, что за её фургоном уже начинает образовываться очередь, невольник с кошельком торопливо проговорил:

— Въездная пошлина обол, и обол за повозку.

Получив монеты, он поспешил к начинавшему нервничать мужчине с двумя мулами, навьюченными плотно увязанными тюками.

Не дожидаясь распоряжения, Риата тронула прутиком задумавшегося о вечного ослика. Её хозяйка, повинуясь внезапному порыву, обернулась. Эфебы, переговариваясь, таращились ей вслед, а воротный раб уже принимал денежки у очередного желающего попасть в город.

— Это что же, те, кто привозит груз во вьюках, заплатит только один обол? — обратилась Ника к спутнице.

— Нет, госпожа, — покачала головой собеседница. — Здесь имперские порядки ввели. Деньги за животных берут, хоть в повозке, хоть под седлом. На них содержат специальных городских рабов, которые собирают навоз и поддерживают в городе чистоту.

За воротной башней, как и положено, располагалась небольшая, густо заполненная людьми и повозками площадь. Риата слезла с фургона и взяла осла под уздцы.

Вслед за артистами они повернули направо. Внезапно налетевший порыв ветра принёс резкий, противных запах, заставивший девушку поморщиться. Недоумевая, что может так вонять в относительно чистом городе, она встала на скамеечку и, приподнявшись, заглянула за тянувшуюся рядом каменную ограду. Между рядами небольших квадратных водоёмов расхаживали одетые в лохмотья рабы. Тут же на длинных жердях сушились полотна разноцветных тканей.

"Красильная мастерская", — догадалась путешественница, от души надеясь, что рекомендованный Гу Менсином постоялый двор находится подальше от этого отравляющего воздух места. К счастью, потом потянулись какие-то лавки, швейные и ткацкие мастерские, где хозяева трудились в компании двух-трёх невольников.

"Рабовладельческий строй", — философски вздохнула Ника, вновь усаживаясь на скамеечку.

Увидев впереди здание, построенное в виде буквы "П", со стоявшими в центре повозками, Ника поняла, что они наконец-то прибыли туда куда нужно. С шумом втянув носом воздух, она с облегчением убедилась, что пахнет только навозом и прочими городскими нечистотами.

Старший урбы уже беседовал с пожилым благообразным дядечкой в тёмно-коричневой тунике с привязанными рукавами. Судя по кошельку и связке ключей на поясе, это был либо сам хозяин заведения, либо управляющий.

Кивнув Гу Менсину, он окликнул мальчишку-раба. С поклоном выслушав хозяина, маленький невольник, поправив сползавший с плеча рваный хитон, бросился помогать Аннию Мару распрягать мулов.

Его господин, обернувшись, встретился глазами с Никой. Угадав в ней потенциальную клиентку, он остался поджидать путешественницу, а старший урбы направился к центральной двухэтажной части постоялого двора.

— Да будет благословлено богами это место и его хозяева, — подчёркнуто любезно поздоровавшись, девушка ловко спрыгнула на загаженную мостовую, заставив брови мужчины скакнуть на лоб и тут же вернуться обратно.

— Спасибо за добрые слова, прекрасная госпожа, — с лёгким удивлением поклонился тот. — Я Аппий Герм Струдуб, и мой дом готов предложить вам всё своё гостеприимство.

Собеседник выжидательно посмотрел ей за спину, словно надеясь увидеть кого-то ещё, потом перевёл ещё более озадаченный взгляд на Нику.

— Надеюсь, у вас найдётся отдельная комната, господин Герм? Или мне поискать в другом месте?

Хозяин оценивающе оглядел её когда-то дорогое, но уже изрядно застиранное платье, пропылённую накидку и медленно с расстановкой проговорил:

— Есть, госпожа. Только это обойдётся вам в пять риалов за день.

— Цены у вас высокие, господин Герм, — покачала головой девушка. — Но, полагаю, в сумму входит оплата конюшни и овса для моего ослика?

— Конечно, госпожа, — снисходительно усмехнулся дядечка. — Это же Гедор!

— И баня? — продолжала допытываться будущая постоялица.

Скрестив руки на груди, Аппий Герм важно кивнул.

— Тогда меня это устраивает, — согласилась путешественница, тут же начав отдавать распоряжения. — Прикажите кому-нибудь помочь моей рабыне занести вещи.