Отважная лягушка (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна - Страница 37

Несколько минут все вокруг кричали, придумывая для Сфина Батула всё более изощрённые муки.

Вдруг Менран громко заплакал, и выбросив недоеденное яблоко, крепко обнял за шею мать. Тут же, опомнившись, все замолчали, стыдливо пряча глаза. А путешественница с горечью поняла, что никто из них не собирается ни устраивать покушения на мерзавца, ни сжигать его усадьбу, ни мстить каким-нибудь другим способом.

Но оказалось, что на счёт последнего она сильно ошиблась.

— Помните, в позапрошлом году мы устраивали представления в Ароере? — внезапно спросил Гу Менсин, оглядев собравшихся. — Я там ещё встретил старинного друга Косуса Аква Онума, бывшего центуриона?

— Это тот, кто купил себе трактир со шлюхами и молодую жену? — уточнил Анний Мар.

— Да, — важно кивнул старший урбы. — Мы тогда с ним крепко выпили, и он по пьянке проболтался, что у них в городе живёт настоящий волшебник, способный насылать смерть!

— Какой-нибудь ярмарочный жонглёр, — презрительно фыркнул Корин Палл. — Вроде тех, которые у нас перед представлениями вытаскивали яйца из ушей!

— Нет! — яростно рявкнул старый актёр. — Это настоящий колдун! Он десять лет учился чародейству у келлуанских магов! Акв рассказывал, что к нему обращаются всякие богачи, даже аристократы за тем, чтобы он убил их врагов, и ещё никто не упрекал его в обмане!

— Это, наверное, стоит кучу денег? — робко предположил Превий Стрех.

— Акв говорит, что меньше чем с тысячью империалами к нему не ходят, — подтвердил Гу Менсин.

— А как же колдун узнает, кого надо убить? — недоверчиво нахмурился Корин Палл. — Он же живёт в Ароере?

Грустно усмехнувшись, старый артист достал из-за пазухи скомканную тряпочку, и медленно развернув, продемонстрировал несколько волосков, пояснив:

— Это Сфина Бетула. Крина добыла.

— Он мне самой чуть все волосы не выдрал, — криво улыбнулась разбитыми губами женщина.

Собравшиеся возбуждённо загомонили, послышался злорадный смех, а Ника вновь почувствовала себя одинокой зрительницей в театре абсурда.

— Теперь колдун его обязательно отыщет, — убеждённо заявил Анний Мар, а Превий Стрех, злорадно хихикая, довольно потирал маленькие, плохо вымытые ладошки.

— Осталось только найти где-нибудь тысячу золотых, — криво ухмыляясь, испортил всем настроение Корин Палл.

— Мы обязательно отыщем эти деньги, — с твёрдой уверенностью в голосе заявил Гу Менсин. — Заработаем или украдём. Как распорядятся боги. Но сейчас надо отдохнуть.

— Останемся здесь до утра? — с надеждой спросил Вальтут Торнин.

— Да, — секунду подумав, кивнул старший урбы. — До… представления я кое с кем поговорил в усадьбе Сфина Бетула. Тут неподалёку большая деревня. Завтра попробуем устроить там представление. Плату возьмём едой. После сбора урожая крестьяне не скупятся.

— Что будем показывать? — деловито поинтересовался кто-то. — Опять "Змею и кувшин"?

— Почему нет? — пожал жирными плечами толстяк. — Простаки её хорошо принимают.

Не желая слушать пустые разговоры и опасаясь ляпнуть что-нибудь лишнее, Ника торопливо пошла к своей повозке.

Подумать только! Вместо того, чтобы немедленно начать подготовку к нападению на Сфина Бетула, не важно, где и как, или хотя бы горячих клятв с обещанием вернуться и отомстить за себя и детей, эти чудаки на букву "м" собираются… нанять чародея!!! Прямо Хогвардст какой-то! Не хватает только волшебных палочек и уроков зельеварения!

Пыхтя от возмущения, девушка взялась за облучок, чтобы взобраться на тележку, когда за спиной раздался громкий, полный боли стон, легко перекрывший возбуждённый гомон артистов.

Обернувшись, она увидела, как Крина с другими женщинами устремились к фургону, под которым кричал и бился, отбросив в сторону одеяло, Хезин.

Сгорбившись и втянув голову в плечи, путешественница торопливо влезла на повозку и, протиснувшись внутрь, рухнула на расстеленные шкуры, зажимая ладонями уши. Что бы она не думала о трусости актёров, мальчиков погубила именно её жадность. От ненавистной очевидности этого Нику скрутила почти физическая боль. Врать себе не имело никакого смысла: получи Сфин Бетул свои четыре тысячи риалов, он отпустил бы маленьких пленников, и не было бы ни позорной ночи артистов, ни мучений их детей. Скрипнув зубами, Ника подумала, что отдала бы всё, лишь бы вернуться на сутки назад. Знай обо всём заранее, разве пожалела бы она золота? Прикусив губу, девушка заплакала почти без слёз. Если Хезин всё же умрёт, именно себя она будет считать главной убийцей! Имея возможность спасти ребёнка, не захотела, пожалев металлических кругляшей с профилем императора.

Ей и раньше приходилось отнимать чужие жизни, но лишь защищая свою.

— Врёшь! — выдохнула путешественница, вспомнив, как матросы напали на мирных гантов, покинувших деревню из-за эпидемии. Именно она рассказала о случайной встрече с аборигенами. Капитан корабля послал в лес разведку, и мореходы превратились в людоловов. Тогда тоже погибли люди, и смерть их тяжким грузом легла на душу Ники. Но это случилось по глупости, от недостатка знаний о местных реалиях. А сейчас же во всём виновата исключительно её жадность!

Услышав громкий стон мальчика, Ника обнаружила, что убрала ладони от ушей, и тотчас вернула их обратно. Разум человека двадцать первого века с трудом смирялся с осознанием того, что подобная открыто происходящая мерзость, включавшая в себя помимо прочего попытку убийства ребёнка, останется безнаказанной. В наличии имеются жертвы, преступники, куча свидетелей. Всё есть! И никому нет никакого дела!

Пусть даже часть вины лежит на ней. Но не она же мучила этих детей и издевалась над их родителями! И если нет никакой возможности наказать мерзавцев по местным идиотским законам, то куда смотрят родственники?! Вместо того, чтобы отомстить: подкараулить и зарезать, сжечь усадьбу, да хотя бы отравить как-нибудь Сфина Бетула и его собутыльников; они мечтают о каком-то колдуне!

— Идиоты! — фыркнула она по-русски. — Дебилы!

Путешественница твёрдо знала, что с удовольствием помогла бы актёрам свершить их личное правосудие. Но вот отдавать деньги какому-то местному экстрасенсу, она не собиралась. Странно, но от осознания этого, боль, терзавшая душу, слегка, совсем чуть-чуть, притупилась, а продолжавший утешать внутренний голос заметил, что артисты не дали бы и медного гроша, чтобы выручить её из неприятностей.

Вновь в который раз ужасно захотелось, чтобы всё вокруг оказалось лишь кошмарным сном. Вот сейчас она откроет глаза, проснётся и снова окажется…

Ника зло ощерилась. Возвращаться обратно в инвалидное кресло? Ну уж нет! Громко со вкусом высморкавшись, она призналась себе, что эта жизнь нравится ей больше. Тем более там, в родном мире, она убила себя, а здесь уже второй год как-то умудряется выживать.

Со стоном вытянув ноги, Ника, закрыв глаза, с напряжением стала ожидать новых криков больного, а может уже и умирающего мальчика. Но сквозь дощатую стенку фургона доносились только негромкие голоса артистов. Именно под их бормотание путешественница и заснула…

Хотя лучше бы ей остаться бодрствовать, потому что она вновь оказалась в своём родном городе у заброшенной стройплощадки, где всё ещё громоздились не вывезенные новыми хозяевами бетонные блоки. Из густой, чернильной темноты ночи, перед которой казался бессильным яркий свет уличных фонарей, медленно материализовались знакомые чёрные фигуры, похожие на сгустки ещё более глубокого, инфернального мрака. И весь тот ужас, та боль, которую когда-то перенесла Виктория Седова, вновь обрушились на девушку кипящим потоком.

Чувствуя, как сильные руки легко преодолевают сопротивление её мышц, гибкие, холодные пальцы, похожие то ли на дождевых червей, то ли на щупальца неведомых тварей, жадно елозят по телу, забираясь в самые потаённые уголки, Ника дико закричала, отчаянно вырываясь из мягкой паутины кошмара. Но прежде, чем ей это удалось, в ушах явственно прозвучал злой шёпот: "Мальчики тоже это пережили".