Отважная лягушка (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна - Страница 83

Едва дождавшись, когда тюремщик отойдёт, девушка громким шёпотом повторила:

— Кто?

— Госпожа Аста Брония, — немедленно отозвался собеседник, разглядывая её так пристально, словно пытался прочитать мысли.

Ника хорошо помнила, что в числе рекомендательных писем Румса Фарка имелось послание и к этой женщине. Но как оно оказалось у адресата? Ответ напрашивался сам собой.

— Риата! — не в силах сдержать радостный крик, охнула арестантка. — Моя… рабыня!

— Да, госпожа Юлиса, — улыбнулся, глядя на неё адвокат. — Помня о долге перед хозяйкой, ваша невольница проявила достойную всяческих похвал преданность. Она не только отыскала дом госпожи Бронии в чужом, незнакомом городе, но и смогла убедить её в вашем происхождении.

Почувствовав в словах собеседника некую двусмысленность, девушка торопливо смахнула тыльной стороной ладони набежавшие слёзы.

— А вы, кажется, ещё сомневаетесь?

— Я, скажем так, пока не уверен, — сейчас же посерьёзнел молодой человек. — Не обижайтесь, госпожа, но слишком эта история… невероятна.

— Когда хотят обмануть, господин Ротан, придумывают правдоподобные рассказы, — наставительно проговорила Ника и тут же решила блеснуть эрудицией. — В мире случаются и более удивительные вещи. Царь Древнего Радла Прегам проспал целый год, потом проснулся и правил ещё семь лет. Генерал Муций Аттил Форус проиграл битву с логабами из-за голубя, попавшего ему в лицо. Так что же вас смущает в моей истории? Разве Риата не показала вам письма к дяде Итуру Септису Дауму и другим родственникам?

— Я их видел, — кивнул собеседник. — Но она говорила ещё о каком-то кольце?

Глянув через плечо на сокамерниц, которые старательно и безуспешно делали вид, будто её разговор с молодым человеком их совершенно не интересует, попаданка, почти вплотную приблизившись к решётке, вытащила из-за ворота платья висевший на кожаном шнурке перстень.

— Теперь вы видели всё, господин Ротан, — сказала девушка, торопливо пряча печатку.

— Почему ваш отец не обратился за помощью к своим родственникам? — неожиданно спросил собеседник. — Я не видел в вашей шкатулке ни одного письма к Юлисам. Между тем, среди них есть очень богатые и влиятельные люди. Они могли бы помочь в признании ваших прав.

Никак не ожидавшая подобного вопроса девушка растерялась. Она знала, что кроме младших лотийских Юлисов есть ещё и старшие, кроме того, существует палатийская и регелийская ветви их древнего рода.

Рассказывая о несчастье, постигшем его семью, Наставник не раз подчёркивал, что знатные родственники отца не пытались вступиться за него, а кое-кто даже поспешил отречься от какого-либо родства с сенатором Госпулом Юлисом Луром.

Поэтому неудивительно, что его сын не верил в какую-либо помощь со стороны Юлисов. Их и так слишком много в Радле, поэтому вряд ли они обрадуются ещё одной девице.

Наставник больше рассчитывал на кровное родство, сосредоточив внимание приёмной дочери на родственниках жены, предоставив им право решать: стоит ли обращаться за помощью ещё к кому-нибудь?

Однако, девушка понимала, что столь прямолинейный ответ прозвучит слишком пренебрежительно к влиятельному аристократическому роду и может принести ей неприятности в будущем.

Пришлось срочно импровизировать, на ходу воспользовавшись лицемерием и местным представлением о роли женщины в обществе и семье.

— Я не спрашивала об этом, господин Ротан, — пожала плечами Ника, стараясь не прятать глаза под пристальным, оценивающим взглядом собеседника. — Видимо, ему виднее. Он часто говорил, что дочь ближе к матери, а сын к отцу. Возможно, этим объясняется то, что он не стал тревожить дальних родственников? Или имелись ещё какие-то веские причины, связанные с прошлым? Как я могла спрашивать у отца то, что он не хотел говорить? Но почему это вас так заинтересовало?

— Потому, что мой покровитель, сенатор Касс Юлис Митрор, принадлежит к роду старших лотийских Юлисов.

— Так вы коскид, — догадалась попаданка, стараясь не улыбнуться, произнося странное, немного смешно звучащее по-русски слово, не имевшее более-менее понятных аналогов в её родном языке. Это не раб, не слуга и даже не "ближний человек", или тем более родственник.

Наставник в ответ на её вопросы довольно подробно объяснял это чисто радланское явление, не встречающееся нигде кроме Империи.

Будучи лично свободным и обладая всеми правами гражданина, коскид в обмен на поддержку и покровительство оказывал своему патрону разного рода услуги: от выполнения мелких поручений, вроде сопровождения на форуме и в банях для придания солидности, до работы или торговли с выплатой определённых процентов в пользу благодетеля, то ли как знак большого уважения, то ли как оброк.

При этом коскид и его покровитель имели друг перед другом целый ряд взаимных обязательств, установленных как законами, так и традициями Империи. С большой натяжкой Ника находила в этом сходство с отношениями между сеньором и вассалом в средневековой Европе, только без земельных ленов и рыцарских турниров.

Значит, сейчас перед ней человек, лично зависимый от сенатора Касса Юлиса Митрора из рода старших лотийских Юлисов.

— Да, — ни мало не смущаясь, подтвердил её догадку Ротан, и не без гордости продолжил. — Я родом из Радла. Изучал юриспруденцию и риторику, наизусть знаю Кодекс Тарквина и берусь защищать вас в суде.

Он сурово нахмурился.

— Но для этого мне надо знать, что вы натворили, госпожа Юлиса? Почему преподобный Клеар обвинил вас в столь тяжком преступлении?

— Клянусь… Анаид, Фиолой и всеми небожителями, я не знаю! — честно призналась девушка, в порыве чувств прижав руки к груди, но, заметив кривую усмешечку собеседника, предложила. — Давайте, я расскажу вам, что со мной приключилось этой ночью, а уж вы сами решите, в каком таком святотатстве обвинил меня верховный жрец Дрина?

— Только покороче, госпожа Юлиса, — поморщился адвокат. — Мне ещё домой возвращаться, а на улице уже темно.

— Я вас надолго не задержу, — пообещала арестантка, однако для начала решила немного прояснить ситуацию. — Мне понятно, почему госпожа Аста Брония обратилась к вам, но как вы сами здесь оказались? С моей точки зрения это тоже немного странно. Этригия довольно далеко от столицы. Что делает здесь коскид сенатора? Или вы сопровождаете в дальней поездке своего покровителя? Тогда позволит ли он вам заниматься моим делом? Поймите меня правильно, господин Ротан, это отнюдь не праздное любопытство.

Судя по мимолётной гримасе, её слова собеседнику явно не понравились.

— Я служу писцом на руднике "Щедрый куст", совладельцем которого является господин Касс Юлис Митрор.

— Благодарю за то, что ответили на мой вопрос, который, возможно, показался вам несколько бестактным, — чуть поклонилась Ника и честно поведала о предпринятой артистами урбы Гу Менсина попытке ограбления, о своём бегстве, о погоне в лесу, о том, как пряталась с рабыней в расщелине серой скалы.

Девушка умолчала лишь о том, что наблюдала за процессией, направлявшейся к священной, как оказалось, горе. По её словам выходило, что, увидев всадников с факелами, они затаились в углублении и совершенно ничего не видели, хотя и слышали разговоры неизвестных воинов и пение.

— Почему же вы не вышли к этим людям? — нахмурился молодой человек.

— Испугалась, — честно ответила собеседница, а заметив лёгкую усмешку собеседника, тут же перешла в наступление. — Интересно, а как бы вы поступили на моём месте, господин Ротан? Я недавно в Империи, ещё плохо знаю местные законы и обычаи, а тут вооружённые всадники с закрытыми лицами. Честным воинам ни к чему прятаться. Мне уже приходилось встречаться с легионерами и пограничной стражей. У них совсем другие шлемы. Я понятия не имела, кто это!

— Стража посвящённых, — понизил голос адвокат. — Они специально следят, чтобы никто из посторонних не мог помешать церемонии или нарушить её святость.

— Но я то откуда знала? — голос Ника предательски дрогнул, а на глаза набежали слёзы. — Я же всю жизнь провела в Некуиме, а отец никогда не рассказывал ничего подобного.