Злобный леший, выйди вон! (СИ) - Аведин Илья - Страница 21

- Слушай сюда, я был в лесу одну ночь и такого страху натерпелся, что теперь туда даже смотреть не могу, а он там провел целый день и целую ночь. И вернулся живой! Лишь царапина на руке осталась, да и та зажила на глазах. Как ты это объяснишь?

- Удача.

- Может. Либо он и правда видел Лешего и тот его выпустил из лесу.

- И зачем бы ему было это делать?

- Может, Леший правду любит. Дал мальчику возможность разобраться с нами. С теми, кто врал ему.

- Хей! С кем это нами? Я тут не причем. Не надо меня в вашу шайку вписывать. Ты и Бокучар, вот и все. Больше виноватых нет.

- Ты что, мальчишку тринадцати лет испугался, Мокроус? Так ты возьми змеиный меч и отрави парня, а? Да ты в жизни никого убить не сможешь, и не потому что руки твои словно тряпки висят. Ты нутром своим тряпка!

- Сколько меня не оскорбляй, - сказал Мокроус, - а умирать сейчас пойдешь ты. Последний раз спрашиваю, возьмешь меч?

- Нет.

- Тогда пошли. Будешь кулаками биться, потому как больше мечей у меня нет.

Они вернулись к крыльцу.

- Что же так долго? У нашего дорогого Сизого привередливый вкус? – спросил опричник.

- Настолько изящный, что не смог выбрать? Где меч-то? – спросил второй.

- Не подошли ему наши мечи, - сказал Мокроус.

- Ай, ладно. Пошли к пруду, там уже наши все. Давыд скажет, как поступить.

Все четверо обошли усадьбу и оказались у пруда. На заднем дворе собрались все, кто вчера сидел за столом. Большинство с трудом держало больные головы прямо. Давыд сидел на скамье подле Бокучара и что-то объяснял ему, размахивая руками. Невнятное вялое бурчание прекратилось, когда опричники заметили Сизого.

- Почему без меча? – спросил Давыд.

- Не нашлось ничего.

К ногам Сизого в тот же миг упал меч.

- И не брезгуешь ты ему меч давать? – обратился Давыд к Якову.

- Я же не портками с ним поменялся, - сказал Яков под одобрительный гул.

- Тогда подними меч, Степан. У меня нет желания тянуть с этим.

Только Сизый наклонился за мечом, главарь нанес удар, который должен был пробить голову бывшего мечника, словно спелый фрукт. На счастье последнего воинские привычки дали о себе знать. Сизый повалился на бок и подтянул оружие.

- А старик еще что-то может, – посмеялся Давыд. – Давай, вставай.

Сизый подскочил. Кровь в жилах бурлила. Он снова почувствовал дикий жар внутри, услышал животный рык в голове. Давно забытое ощущение битвы вернулось. Меч Якова отлично сидел в руке, был легок и свиреп. Одно удовольствие, а не оружие.

- Скажи, ты хотя бы помнишь тот день? Помнишь связанного мальчонку в углу избы, где вы надругались над женщиной?

- Разве мы пришли разговаривать?

- Сука!

Давыд снова напал, но теперь нанес косой  удар снизу. Мечник ушел легким полуоборотом и выкинул в ответ удар, который пришелся бы опричнику прямиком в печень, но тот успел парировать. Первый раз мечи столкнулись.

Опричники тем временем окружили противников и встретили звон одобрительным гулом.

- Старик то неплох, - сказал кто-то из них на ухо соседу.

Давыд задвигал мечом, словно рисовал кистью в воздухе какие-то магические знаки.

«Трюк, старый как мир», - подумал Сизый.

Он заметил выпад еще в зародыше и парировал. Ответный удар также не достиг цели. Все-таки опричник был моложе и быстрее Сизого, но из-за ярости не мог воспользоваться преимуществом в полной мере. Сизый же усмирил животный вой в голове и уравнял шансы. Расчётливый старый ум столкнулся с раскаленным от ярости сердцем. Удары с одной стороны встречались защитой и контрударами с другой. Соперники стоили друг друга. Живая арена улюлюкала от удовольствия и удивления. Главарь, на их глазах, встретился с кем-то хоть приблизительно равным по силам. Несколько опричников пожалели, что хотели вместо Давыда выйти на бой с Сизым. Еще вчера храбрые лизоблюды, сегодня утром благодарили богов, что Давыд не согласился.

Клинки звенели и смеялись. Воздух пел, когда лезвия разрезали его. Тяжелое дыхание воинов то и дело прерывалась криками. Музыка битвы заворожила окружающих. Сизый задышал тяжелее соперника. Возраст напомнил о себе в самое неподходящее время. Воздух для мечника сгустился, завяз как мед и он, словно оса, прилетевшая на запах, тонул в нем. Опричник заметил это и перешел к штурму. Сизый уже не так шустро парировал удары, а о нападении вообще позабыл. Давыд стал поджимать все сильнее. Сделав очередной полуоборот, старик отбежал к противоположному краю живой изгороди.

- Долго ты бегал от смерти, старик. И опять бегаешь?

- Неужели, ты сопляк считаешь себя моей смертью? Много чести!

Давыда словно ударили обухом по голове. Как может старик, стоя на краю жизни говорить такое? Где страх, где трепет? Весь вид Сизого ответил на незаданный вопрос. Старик был готов умереть.

- Достаточно поплясали, пора кончать.

Давыд в несколько шагов оказался возле врага. Он взял мечом очень большой размах, в надежде пробить оборону старика. Он легко бы перерубил этим ударом ни одну кость, но старик сделал то, что надолго запомнилось наблюдавшим опричникам. Такого сочетания силы, ловкости и чувства боя они еще не видели.  Когда меч Давыда поднялся над стариком, тот легким ударом левой руки по кистям опричника изменил направление удара в сторону от себя. Сделав небольшой шаг навстречу Давыду, Сизый  выбил опорную ногу опричника и легким толчком плеча в грудь окончательно лишил того равновесия. Давыд упал и потерял меч. Возгласы удивления донеслись со всех сторон. Сизый встал над безоружным Давыдом. Опричники замерли в изумлении, пораженные происходящим. Никто даже не подумал остановить Сизого, когда тот вскинул меч и словно копье кинул его в лицо Давыда. Меч вонзился в траву, оставив лишь тонкую красную полоску на лице главаря.

- На этом все? – спросил Сизый Давыда. – Мы решили вопрос?

Никто не ответил и Сизый спокойным, уверенным шагом побрел прочь с арены мести. Опричники разошлись, чтобы пропустить его. Давыд, пришедший в себя, после столь неожиданного поражения, вскочил на ноги и выхватил самострел у одного из опричников.

- Решили вопрос? Сейчас решим! – сказал он, вскидывая самострел.

Давыд прицелился в голову Сизого, который даже не думал оборачиваться. Бывший мечник услышал, как взводится механизм и зажмурил глаза.

Давыд потянулся к курку, но в этот момент кто-то выбил самострел из его рук.

- Яков! Какого черта?

- Он тебя честно выиграл, Давыд. А ты его хочешь в спину самострелом.

- Он разбойник и тварь, которую так и надо кончить!

- Это уже не тебе решать. Его выкупили и с тех пор он чист перед князем, а значит и перед нами. А свою месть ты только что совершил. Неудачно. Ты же понимаешь, что должен быть мертв?

- Он должен умереть! Не я, а он!

- Ничего он больше не должен, - сказал Яков, стирая кровь с меча. – Мы не разбойники, а люди чести. Ты хотел честного поединка, я тебе не мешал. Но после, ты попытался совершить мерзкое убийство, а этого я допустить никак не могу.

- Будь ты проклят Яков! Будьте все вы прокляты, –  сказал Давыд.

Последний слова Сизый услышал из-за угла усадьбы. Совершенно вымотанный он побрел прочь. Дыхание все не могло восстановиться. Что-то кололо в левом подреберье, ныло колено, болело плечо, дрожали руки от самых плеч.

«Вот она старость», - подумал Сизый.

Несмотря на разбитое состояние, он остался доволен собой, ведь победил соперника, который вдвое, если не втрое, моложе. А ведь шел он на верную смерть, но та лишь заглянула в окошко и прошла мимо, как ни в чем не бывало.

Люди со всей деревни собирались для работ в поле. Сбивались группами и забирались в повозки. Сизый запрыгнул в одну из них.

- Что с тобой такое, Сизый? Замученный какой-то.

- Ничего. Немного проучил молодежь.

- Сына что ли? Нашелся-таки?

- Нет, - шумно выдохнул Сизый, - Не сына...

Олег проснулся уже после ухода Сизого. В этот день он решил все-таки появиться на учениях Чарухи.  Один раз повезло, второй раз вряд ли. Так, быстро собравшись, он отправился к ее избе. По пути ему встретилась Марыська.