Ловец (СИ) - Мамаева Надежда - Страница 5

<p>

– Галерный двор, – я обхватила себя руками.</p>

<p>

Мне было холодно от мыслей, от картин, что стояли перед глазами и от цинизма, что сквозил в колком взгляде этого Колчегогого Алаира.</p>

<p>

– Подвезу в лучшем виде, забирайтесь внутрь, леди. Отчаливаем.</p>

<p>

«Леди», – за весь разговор он впервые обратился ко мне, как полагается по статусу. Деньги, пусть и в виде золотой лозы, созданной два века назад ювелиром – это лучшие учителя этикета и манер. А как быстро они прививают уважение…</p>

<p>

Я поднялась по скрипящему на все лады трапу и оказалась в узкой, душной гондоле. «Пригнитесь» капитана прозвучало с запозданием: я, несмотря на свой невысокий рост, уже успела поприветствовать затылком низкий потолок.</p>

<p>

Лавчонки, что стояли вдоль стен, были забиты. Кого тут только впритирку не сидело: мужик с испитым лицом, две словоохотливые бабищи с корзинами под ногами и сгорбившийся старик в коротком и ободранном пиджачке, настолько заскорузлом от грязи, что драп уже чем–то напоминал рыцарский доспех. И вонял обладатель кургузого одеяния не хуже, чем немытый пару месяцев тамплиер.</p>

<p>

Я тихонечко присела на свободный край скамейки, когда одна их теток подвинулась.</p>

<p>

Под потолком раздался усиленный рупором капитанский голос:</p>

<p>

– Отправляемся. О промежуточных остановках объявлять заранее и громко, поскольку капитан глухой и не успевает сразу нажать протезом на тормоз. А еще напоминаю, что в стоимость проезда аварийный дыхательный амулет не вхо...</p>

<p>

Окончание прочувственной речи потонуло в скрежете хвостового винта, который наконец–то оказался в воде. Я буквально спиной почувствовала вибрацию, что передавалась от лопастей по всему борту судна.</p>

<p>

«Если эта посудина развалиться в воде, будет обидно утонуть, едва избежав смерти в огне», – пришла в голову мысль. Руки же тем временем вцепились в засаленное и отполированное сотнями тысяч задов деревянное сиденье.</p>

<p>

А две дородные тетки словно и не заметили стона ржавого железа. Достав семечки, они принялись с упоением лузгать их, сплевывая шелуху в кулак. Лишь когда посудина сделала резкий крен, одна из них крикнула в капитанский отсек:</p>

<p>

– Эй, полегче там на поворотах! Меня, между прочим, дома семь детей и муж ждут!</p>

<p>

На что ей тут же каркающе отозвался старик:</p>

<p>

– Ха, и эта женщина кричит об осторожности!</p>

<p>

– А ты не завидуй, пенек замшелый, – не осталась в долгу бабища.</p>

<p>

Не знаю, до чего бы дошло, но именно в этот момент капитан объявил: «Галерный двор!», – и я поспешила покинуть батискаф.</p>

<p>

Торопилась. Буквально бежала по верфи. Мимо стапелей, мимо снующих рабочих, дымящих паровых котлов и бухт каната, что выше моего роста.</p>

<p>

Входная дверь. Узкий, но чистый коридор и ступеньки. Много ступенек. Я практически задыхалась, мечтая лишь об одном: поскорее бы увидеть мужа.</p>

<p>

Дверь в приемную была не заперта, а вот секретарши почему–то на месте не оказалось. Но мне на это было наплевать. Я уже потянулась к массивной латунной ручке, чтобы войти в кабинет Грега, как услышала:</p>

<p>

–… милый, ну сколько мне еще ждать? Ты обещал, что женишься на мне этим летом. И вот оно уже на исходе, еще пара дней – и осень…</p>

<p>

Шуршание ткани и влажные звуки, словно кто–то решил высосать сок из перезрелого помидора, прокусив кожуру.</p>

<p>

– Кларисса, я не отказываюсь от своих слов. Потерпи немножко….</p>

<p>

Прерывистое дыхание и вновь шелест ткани.</p>

<p>

– Но та невзрачная болезненная бледная моль, которую ты по ошибке называешь женой, все же носит твой обручальный браслет.</p>

<p>

Скрип лакированного дерева, царапающий уши.</p>

<p>

– Благодаря этой серой моли у нас с тобой вскоре будет состояние. Потерпи еще немного…</p>

<p>

Шлепающие звуки. Ритмичный скрип. Я лишь приоткрыла дверь, но и того, что я увидела, было достаточно.</p>

<p>

Белокурые волосы, разметавшиеся по письменному столу, ноги в чулках, обхватившие поясницу Грега, который стоял со спущенными штанами – все это казалось столь нереальным, что меня будто ударило током.</p>

<p>

А эти двое так увлеклись друг другом, что не заметили чуть скрипнувшей двери. Я плотно закрыла ее, стараясь отгородиться от увиденного. Хотя бы этим покрытым лаком деревом, если уж мысленный заслон не поставить. Слезы, которые не выплакала по дороге к мужу, полились ручьем.</p>

<p>

Кто сказал, что самое сильное горе захлебывается в вое и рыданиях? Ложь. Беззвучные слезы – вот спутники отчаяния и боли, идущих из глубины души.</p>

<p>

Перед глазами все плыло, когда я спускалась по лестнице. Туман застил глаза, а я искренне сожалела, что не умерла сегодня утром. Жить с пониманием предательства казалось гораздо тяжелее, чем вытерпеть пару мучительных секунд смерти.</p>

<p>

Я поравнялась со строительными лесами, когда Престололикий услышал мои мольбы. Раздалось громогласное: «Па–а–аберегись» и сквозь слезы я увидела, как на меня падают здоровенные жерди.</p>

<p>