Синичка в небе (СИ) - Гейл Александра - Страница 34

— Под угрозой весь процесс с участием Шульцева. Может, «ГорЭншуранс» и проживет без кусочка собственности, но я без головы — точно нет, — бурчала я недовольно, хоть и понимала, что Катерине до моих проблем никакого дела.

— Что ты там бормочешь? — растерянно отозвалась секретарша.

— А где Ванька? Может, у него идеи будут, как поймать неуловимого политика? — решила я поискать другие уши, а еще дополнительные мозги, которые порой работали на редкость оригинально.

— Ой, — скривилась Катерина, демонстрируя, что идея мне в голову пришла дурацкая. — Кто-то из его друзей из армии вернулся, и Гордеев разрешил ему взять парочку отгулов. — А затем она кисло посмотрела на дверь и вдруг сказала.

— За шесть лет работы на этом месте у меня было их всего три. Три! — выплюнула она.

— Что ты пытаешься сказать? — кисло спросила я, мысленно ухмыляясь. В конце концов, не тягаться же нам — простым смертным — с самим Иваном свет Гордеевым ака сыном Великого, Ужасного и Возлагающего на новое поколение огромные надежды.

— Что он жаловаться на Ваньку горазд, однако раздолбайству потворствует, — огрызнулась она совсем не тихо.

— Ты не в духе, — подметила я, опасливо стрельнув глазами в сторону двери начальника.

— Племянница в больнице. Акробатику осваивала — руку сломала, — призналась Катерина, удивляя меня необычной откровенностью. Я даже пару раз удивленно моргнула, подумав, что секретарша не осознает, перед кем открывает, так сказать, душу. — Мне бы не помешал отгул, чтобы принести ей гору мандаринов и пару новеньких мягких игрушек, но ведь нет — не отпустили. Новийский-Новийский- Новийский, больше никто не имеет значения. Будто если достаточно долго сидеть, мы его высидим!

Вот и выяснилась причина необыкновенной раздражительности.

— Наверное, все дело в мужской солидарности, — продолжала бунтовать Катерина. — Женские проблемы никого не волнуют, а как в запой с друзьями от жизни нескладной — пожалуйста.

— Думаешь, быть мужчиной лучше? — поинтересовалась я насмешливо.

— Нет, конечно. Им же приходится носить кальсоны! — на полном серьезе фыркнула она.

Я буквально покатилась со смеху. До того дня я ни разу не видела, чтобы Катерина сердилась, а оказалось, что у нее получается очень даже забавно. Однако мое мнение не все разделяли: внезапно нависший над столом Николай Давыдович казался очень недовольным.

— Вы совершенно правы, дорогие дамы, — произнес он ледяным тоном. — Ульяна Дмитриевна, поезжайте и найдите моего сына.

Не без труда я проглотила вопрос: «как вы себе это представляете?» А ведь он был бы абсолютно справедлив, потому что я ничего не знала о друзьях Ивана Гордеева, к которым его «отпустили». Меня с ними не спешили знакомить, номеров не давали, да я вообще ничего о них не слышала. А учитывая, что трубку Ванька не брал, я понятия не имела, как узнать, с кем именно он на короткой ноге. В тот день, пожалуй, впервые осознала, насколько плохо знала этого парня при том, что по работе мы с ним общались довольно тесно. А ведь он побывал у меня дома, в святая святых, куда никому не было доступа. Стало так обидно, что выяснить о нем хоть что-то превратилось в потребность!

Пришлось немало потрудиться, чтобы выяснить через соцсети, кто из друзей Ивана вернулся, а потом еще больше времени потребовалось, чтобы найти среди кучи «остроумных» способов заполнить поле «телефон» хоть один реальный номер, по которому можно позвонить и задать вопрос. В итоге, через пятьдесят рук и еще большее количество объяснений на тему «я не телефонная террористка, которая лезет в чужие дела», я обнаружила, что компания друзей Ивана собралась у какого-то Сан Саныча.

Ехать было далеко, а на улице стояла удивительно мерзкая погода, и тогда я решила, что с меня довольно. Взяла такси и выставила начальнику счет. В конце концов, я собиралась искать его сына, отпущенного его усилиями, по его требованию… и в свое рабочее время, которое можно было потратить с большей пользой.

***

По адресу, который мне дали, как выяснилось, располагалась не шикарная квартира, в которой устроили оргию, а спортзал. Я совершенно не ожидала, несмотря на то, что впервые в жизни встретила Ивана Гордеева одетым в спортивный костюм. До последнего не верила и, входя в двери, чувствовала себя жестоко обманутой.

Этот визит, однако, стал моментом моего триумфа. Будучи по природе далеко не самой привлекательной девушкой, я не привыкла к повышенному вниманию, однако при полном отсутствии женской составляющей коллектива, сейчас удостоилась взглядов двадцати пяти пар мужских глаз. Даже боксеры на ринге прервались, чтобы поглазеть на удивительную гостью. Это было на удивление неприятно.

— Простите, эээ… — начала я неловко, чувствуя себя полной дурой. — Я ищу Ивана Гордеева.

Надеяться на то, что все здесь знали друг друга поименно, было бы смешно, однако попытаться выяснить хоть что-то стоило. Едва переступив порог спортзала, я решила, что ошиблась адресом или что кто-то решил разыграть слишком назойливую, лезущую не в свои дела девушку, но оказалось, что Сан Саныч, которого парень на ринге любовно назвал сенсеем, обитает именно тут. Мой внутренний скептик, конечно попытался возразить: мало на свете Сан Санычей, но градус недоверия все-таки пошел на спад. И, напоследок невольно окинув спортзал взглядом, направилась к двери, за которой, если верить парню на ринге, притаился тот, кого я опосредованно искала.

Ожидания Сан Саныч оправдывал в полной мере. Не знаю, как должны выглядеть владельцы спортзала-тире-духовные наставники, но этот обладал невысоким ростом, едва заметным под одеждой брюшком, добродушным выражением лица и самыми шикарными усами из всех мной виденных ранее. Гусарские, с улыбчиво загнутыми вверх кончиками. И глаза у него были такие хитрые-хитрые, очень веселые. Это все так подкупало, что мне сразу же захотелось с ним подружиться… а потом обсудить его с Ванькой.

— Добрый день, красавица, — своеобразно обратился ко мне сенсей. Скрытый смысл в его словах я искать не стала, но обычно раздражающая меня фамильярность была приятна. — Чем обязан?

— Вы Сан Саныч? — спросила. И, получив утвердительный кивал, продолжила: — Может, я не права, но мне сказали, что вы знаете, где Иван Гордеев.

Я надеялась, что не придется рассказывать долгую историю о том, как я это выяснила. И еще мне было очень странно называть при нем Ваньку по полному имени. Казалось, что раз он сам Сан Саныч, да еще и сенсей, то и у подопечных должны быть какие-то забавные клички.

— А ты, наверное, Ульяна, — погрозил он мне пальцем, щурясь лукаво. — Пройдоха о тебе рассказывал.

— Ваня? — удивилась я искренне, не без удовольствия смакуя кличку. Ему очень шло! — Рассказывал обо мне?

— Конечно. Ты ему нравишься.

Это обескураживало, но было так приятно, что я не сдержала довольную улыбку. В конце концов, мы с Гордеевым-младшим стояли на пороге каких-то совершенно новых отношений, которые пока невозможно было идентифицировать. Если бы весы качнулись хоть в какую-нибудь сторону, можно было бы уже о чем-то говорить, но после поцелуя мы остановились ровно посередине чего-то неизведанного, и я не знала, чего ожидать.

— Не веришь? — тем временем, заметил мои колебания Сан Саныч. — Нравишься-нравишься. Он мне обычно ни о ком не рассказывает, — подмигнул Сан Саныч. — А о тебе — постоянно.

— Что ж, спасибо, наверное, — пожала я плечами.

— Проходи давай, — толкнул он дверь, пропуская меня в помещения для персонала.

В первой из маленьких, как кладовая, комнат, было что-то вроде склада. Гантели валялись вперемешку с разодранными перчатками, в углу жалко ютилась старая боксерская груша, вокруг которого стопками лежали блины разного веса — большинство со сколами. Все это оборудование было покрыто пылью. И все это каким-то неведомым образом очень шло мужчине с гусарскими усами. Во всяком случае, больше вылизанного спортзала за дверью.

— Проходи скорее, — отвлек меня Сан Саныч и толкнул пошире вторую дверь.