Журавль в ладонях (СИ) - Гейл Александра - Страница 85

— Ну что, готов поговорить? — спросила она ехидно, явно думала, что за прошедшие два дня он окончательно остынет и успокоится.

— Я хочу выкупить твою часть агентства, — неожиданно даже для себя сказал он.

— Во-первых, ты один не потянешь. Во-вторых, ты весь в долгах.

— А в-третьих, ты сделала все, чтобы подмочить мне репутацию.

— Ты сам постарался, переспав с женой подопечного, — сказала она безжалостно.

— Обычно такие ситуации остаются между тремя людьми, а еще в сплетнях между знакомыми. Но ты сделала так, что весь Петербург узнал об этом.

В этот момент зазвонил телефон, и Ваня снял трубку. Это была Ульяна, и он, поморщившись, отвернулся от напарницы, жалея, что та невольно стала свидетельницей слишком личной сцены.

— Я договорилась с одной девочкой, в завтрашнем выпуске газеты выйдет статья- дополнение к прошлой. Рассказ из прошлого.

— Что? — опешил Ванька. — Зачем?

— Затем, что журналистика — удивительная вещь. Если подать с правильного ракурса историю нашего с тобой общего прошлого, то тебе не придется терять агентство. Одного злодея вполне достаточно.

— Не смей! — рявкнул он, примерно представляя, что увидит. — Тебе сначала нужно выиграть суд об опеке.

Раздался грустный смешок.

— Если Сергей захочет меня потопить, он это сделает в любом случае. Я просто хочу опередить его и использовать информацию с максимальной выгодой для себя. Его право — трепать нашу с ним жизнь, но не нашу с тобой. Все решено. Я просто предупредила, чтобы ты был готов.

Ванька молчал, подавляя желание стукнуть излишне самостоятельную особу. Если бы он знал, к каким последствиям приведет ночное признание… С другой стороны, а чего еще было ожидать, изливая душу журналистке? Саф всегда умела работать с информацией, этим ее талантом восхищался даже отец, а он никому не дает баллов за просто так.

— И еще… — вдруг замялась Ульяна. — Я оставила машину у дома. Ты не подвезешь меня к садику вечером? Ну, посмотреть на сына… Я боюсь, что Новийский может заметить, если я приду просто так.

— Конечно, — согласился Ванька.

Ульяна

Илона на нее наорала. Несмотря на наказ Ули, она не хотела отдавать Новинскому Алексея. И не стала. Завязалось безобразное перетягивание ребенка, которое привело к крокодильим слезам. Лоне все равно пришлось уступить. Ульяна сначала хотела отругать сестру за самоуправство, но, услышав об истерике сына, передумала. Разве не этого добивалась? Пусть Новийский помучается, пообъясняет, ведь это только первый раз из множества.

На претензии Лоны Уля отвечать не стала, было не до того. Она чувствовала себя так, будто плывет в лодке в густом тумане. Ничего не понимала, просто смотрела, что происходит вокруг и не сопротивлялась. Одновременно со статьей о том, как они с Иваном Гордеевым были вместе в первый раз, инициированной ею, вышла еще одна, с явным почерком Сергея. Она не помнила точно, что же в ней было такого особенного, вроде даже ничего, но слова врезались в тело болезненными иголками, и к концу Уля почувствовала себя раненой и несчастной, истекающей кровью.

С тех пор она каждый день ждала удара. Словно героиня драматического фильма ходила, что-то делала, одевалась, раздевалась, смотрела по сторонам больше, чем вперед, но на самом деле барахталась, как мушка в молоке. Цель отсутствовала. Да, были написаны какие-то статьи, взяты интервью, поправлены пометки, но вся эта суета казалась бессмысленной, несущественной. Она не раз и не два подглядывала за собственным ребенком, которого Новийский приводил в садик и забирал обратно. Сергей выглядел уставшим, а Лешка просто грустным. Таскал везде с собой зайца, которого Уля подарила ему на прошлый день рождения и шаркал ногами по асфальту, не поднимая глаз. Думал, наверное, что мать его бросила. Один раз Ульяна не выдержала, сделала несколько шагов по направлению к сыну, но из-за Сергея отступила назад. Вдруг осталось чуть-чуть, и он сломается? Вдруг она все испортит и придаст ему сил для нового витка ненависти?

Чем она вообще думала, ввязываясь в мезальянс с этим человеком? Красивые романы, где герой намного влиятельнее героини, всегда заканчиваются свадьбой, и никак иначе. Потому что то, что случается после, редко бывает радужно. Поставь кто-нибудь точку на свадьбе Ульяны и Сергея, они бы стали еще одной потрясающей, увековеченной парой… Увы, их история закончилась не свадьбой.

Спустя неделю после судьбоносного решения, Ульяна забрала свои немногочисленные вещи из Ванькиной квартиры, пока того не было, и перебралась к сестре. Совсем как в старые добрые времена. Она ничего не сказала, просто знала, что ничего у них не склеится, пока ей не вернут сына.

— Ты знаешь, — начала Илона за ужином. — Я много думала о нашем с тобой разговоре о Петре и решила, что действительно должна кое-что сделать.

Это Ульяну заинтересовало, и она выжидательно посмотрела на сестру.

— Ты права, что о его поступке должны знать. Но не все вокруг, как ты хотела, а только те, кого это касается.

— Не понимаю, — нахмурилась Ульяна.

— Я не хочу, чтобы ты печатала грязь с нашим с ним участием. Пресса все может извратить. Тебя называют золотоискательницей, которая годами изменяла мужу с любовником помоложе, подогревая ему теплое местечко под боком у мужа-политика. Это так же близко к истине, как… как к нам Антарктида!

— Ты бы опускала сравнения, они тебе не даются, — поморщилась Уля.

— Так, я хочу, чтобы ты отвлеклась от своей драмы и выслушала меня непредвзято! У меня хороший план. Смотри, Петр женится на женщине своего класса, которую подыскал ему отец. Я это знаю, потому что не удержалась и погуглила. Она не такая, как мы. Если она узнает правду и решит, что это неважно… что ж, это ее муж и ее риск. А если нет, ей добиться справедливости будет легче.

В этом был резон, но в последнее время Ульяну раздирали сомнения, и каждое решение принималось очень сложно.

— Милая, ты всегда пыталась играть с мужчинами по их правилам, но мы другие. Мы слабее, а значит должны быть хитрее. Я прошу только одного: позволь мне сделать все самостоятельно.

— Тогда зачем ты мне это рассказываешь? — удивилась Ульяна.

— Я хочу, чтобы ты записала мое признание на видео. Вот и все.

От такой неожиданной новости у Ульяны из руки выпала чайная ложка, и она удивленно вытаращилась на сестру. Это было так не похоже на Илону. Когда раньше младшенькая пыталась сделать что-то сама, то просила Улю держаться как можно дальше. Будто боялась сломаться, поддаться или опозориться. Мнение Ульяны значило для нее слишком много. Неужели девочка-одуванчик, наконец, выросла, повзрослела и научилась решать свои проблемы без посторонней помощи?

Словно услышав мысли сестры, Илона вдруг улыбнулась. Так радостно и заразительно, что губы Ульяны тоже дрогнули. Они поняли друг друга без слов, совсем как раньше, когда были маленькими, когда казалось, что друг у друга есть только они, а остальной мир враждебен. Но трогательный момент прервал дверной звонок, и Лона поднялась, чтобы открыть дверь.

Ульяна сразу догадалась, кто пожаловал, и постаралась принять максимально равнодушный вид, заранее готовясь к разговору.

— Привет, ты… — начала Илона удивленно.

— Саф, ты тут? — крикнул Ванька, не обращая внимания на радушную хозяйку. Ответа, впрочем, ждать не стал и прошлепал прямо в ботинках на кухню.

— Эй! А кто пол мыть потом будет? — очень по-женски возмутилась Илона. Но ее снова проигнорировали.

Ульяна, тем временем, мрачно подняла взгляд к лицу Гордеева-младшего.

— Какого черта? — раздраженно зарычал Ванька. — Ты не предупредила, не оставила записку… Да вообще, с какой стати ты ушла?

— Я же сказала, что приехала на время, — попыталась она отделаться стандартной отмазкой.

— Это было бы правдой, не уйди ты тайком. Что происходит?

Уля не стала отвечать, просто сделала еще глоток чая, и это, по ее мнению, было достаточно красноречивым ответом.