Доза счастья (СИ) - Павлова Александра Юрьевна - Страница 29

  Вдобавок к этому была еще масса смущающих обстоятельств, при мысли о которых девушка терялась и не знала, что делать и как поступить. Она однозначно поедет с Димой. Во-первых, он не оставит ее одну, да и ребенка своего не бросит. Во-вторых, она и сама не меньше хочет вернуться. В-третьих, это самое желанное в ее жизни – уехать с Димой домой. Все это время, что она прожила без любимого мужчины, это было ее мечтой, навязчивой идеей, которая не имела возможности воплотиться из-за рационального мышления и развития ситуации. Но, тем не менее, это было именно так.

  Кусая губы, девушка взяла с тумбочки свой мобильник, который принесла медсестра. В списке контактов было лишь два имени. Но не Диме она собиралась звонить. Поднося трубку к уху, Женя лихорадочно соображал, что же скажет, когда с той стороны ответят на звонок. Как объяснит все, что с ней сейчас происходит? А ведь она должна это сделать. Этот человек – для нее не посторонний. Он помог ей, причем очень сильно. Был рядом в трудное время, стал ей другом. Она не могла просто так взять и уехать, не сказав ни слова, не попрощавшись и объяснившись. Он будет за нее волноваться, переживать, так нельзя. Но, как и рассказала ей медсестра, что пыталась дозвониться до этого абонента, как только она попала в больницу, он был недоступен. Что было вполне объясняемо и логично. Но и по прошествии трех дней Женя так и не дозвонилась, что уже настораживало. Вдруг, что-то случилось? Что-то плохое? А если она так и не дозвонится? Как она сможет вот так просто исчезнуть?

  Через несколько дней вернулся Дима. Женя была рада его видеть, но все еще неловко себя чувствовала. Да и он, судя по его виду и задумчивости, был не в своей тарелке. О чем-то напряженно размышлял, все время кусал губы, что было больше ее привычкой, хмурился время от времени. И она не могла не спросить в чем дело.

 - Не обращай внимания, - ласково улыбался в ответ Дима на ее вопросы.

  Она так и не добилась ответа, но и не сильно давила. Сейчас это казалось лишним, даже нетактичным. Кто они друг другу, чтобы напирать, выяснять и требовать? Никто, как бы странно это ни звучало. Вот вроде они и близки очень, и многое их объединяет и сближает, но все равно такое чувство, что чужие друг другу. Что ж, этого следовало ожидать.

  Дима тоже ощущал эту неловкость и объяснял ее тем же самым. Было странно не то, что общаться с Женей, но даже видеть ее! Он отвык от этого, и жалел об этом. Им обоим не хватало той легкости и прямолинейности в их отношениях. Но это еще придется восстановить. Им предстоит долгий путь к тем отношениям, что были раньше. К той близости и общности, что была частью их самих. Сейчас только сверкающие счастьем глаза и выдавали тот факт, что эти люди не чужие друг другу. А все остальное говорило об обратном. Они оба замечали изменения друг в друге. Дима стал задумчивее, хмурее, серьезней – хотя, казалось бы, куда уж больше. Но факт. Все время был на стороже, взгляд стал более замкнутым, да и весь он так и светился какой-то неприступностью. Небольшие физические изменения тоже были. Он мало и как-то что ли непривычно улыбался, будто отвык делать это. Но при этом не растерял нежности в улыбке. Лицо стало более осунувшимся, черты резче, под глазами были заметны тени, которые уже никогда не исчезнут. Даже двигался Дима более резко, но при этом плавно, увереннее, четче, не делая лишних жестов и взмахов рук. Весь он был пропитан спокойствием, размеренностью и силой. В этом плане Жене изменения в нем нравились. Он стал еще более привлекательным, даже мужественным,  глаз невозможно было оторвать от него.

  А Дима замечал за Женей степенность, какое-то умиротворение и спокойствие, которые прежде были редкими гостями в ее глазах. Она буквально светилась женственностью, чему наверняка поспособствовали беременность и материнство. Улыбка ее теперь всегда была с оттенком грусти и понимая чего-то неизвестного ему самому. Ушло озорство из ее взгляда, искорки сменили равномерным светом. Ему, помнившему ее совершенно другой, было странно наблюдать за ней новой. Но при этом приятно, даже больше – радостно. Было что-то в Жене, что поменялось сильно и кардинально, и это добавляло ей очарования и привлекательности.

  А еще новым было видеть ее с ребенком на руках. Вот тогда Женя и вовсе не была той Женей, которой Дима знал. Менялось все: взгляд, улыбка, движение, даже дыхание становилось иным. Это было почти волшебство. Ему нравилось смотреть, как она воркует с их дочкой, как касается ее, как глядит. Не было ни капли ревности к малютке. А к самой девушке просыпались новые чувства, которые он еще и назвать не мог, а объяснить тем более.

  Покидая больницу, Дима ехал в гостиницу, хотя Женя и предлагала ему оставаться в ее съемной квартире. Но гостиница была ближе, поэтому выбор был очевиден. По мере того, как Дима навещал Женю в этом городе, он забрал из ее временного жилища все вещи и вернул их домой. Так же от имени Жени договорился с хозяином квартиры об отмене аренды. Все вопросы в этом городе были решены быстро, что не мешало им в нужное время просто выйти из больницы, сесть в машину и вернуться домой. Где все было несколько сложнее.

  В своем доме Дима затеял скорый ремонт по обустройству детской: нанял бригаду и тщательно следил за выполнением его пожеланий. Беспрестанно мотался по магазинам, покупая вещи для малышки. Часть списка ему дала девушка, а часть он отыскал в интернете. Может, это и было неразумно – покупать все, что там указывалось, но он предпочел не рисковать и приобретал даже мелочь. Кое-что покупал и для молодой мамы, так же по советам из интернета. На работе он взял отпуск, не желая отвлекаться от самого главного.

  Отпуск взяла и Ольга. В тот день, когда Дима вернулся домой после первого посещения Жени в больнице, Ольги уже не было в городе. Она уехала к родителям в другую область. Ему даже стыдно стало за то, с каким облегчением он об этом узнал: он еще плохо представлял себе их разговор, да и оттянуть неизбежное и неприятно тоже было желание. Хотя лучше бы стразу, потому как по мере прохождения времени, в голове только все больше все путалось и нагнеталось. Недосказанность давила на него, но он не стал, к примеру, звонить и разбираться по телефону. Это было необходимо сделать при личной встрече, глядя в глаза. Раз за разом он проигрывал в голове сценарий их разговора и ни один не казался ему правильным, необидным и наименее болезненным. По-всякому выходило, что все закончится слезами, упреками и грандиозным скандалом. При мысли об этом его лицо тут же кривилось. Но и просто промолчать, не поговорить тоже не вариант. Ольга ему не чужой человек, она достойна его внимания и слов. Хотя бы их, раз больше он дать ей не в состоянии.

  А еще Дима не знал, как сказать о своем романе с подругой Жене и говорить ли вообще. Он бы не хотел, чтобы это стало для нее неприятным сюрпризом. Понятное дело, что это нельзя назвать изменой, и он знал, что Женя не воспримет это именно так. Но наверняка ее это заденет. Его бы задело. Эта мысль привела его к тому, что он задумался, как бы сам отреагировал на подобное? Ясное дело, что беременность Жени явно не предполагала ухажеров и поклонников. Но а если бы не ребенок? Был бы у его девушки какой-нибудь роман? Отношения или свидания? И как бы он это воспринял? Он бы не упрекнул, не обвинил и ничего такого, но наверняка жутко бы ревновал, терзался этими мыслями, представляя ее в объятья другого мужчины. Именно эта мысль дала ему повод не говорить Жене о собственном романе с Ольгой. Лучше он как-то обойдет это стороной. Он не хотел давать Жене повода к негативным чувствам в самом начале их новой жизни. А с Ольгой он постарается разобраться тихо и спокойно, предупредить ее приход к ним домой. Да и надеялся он на благоразумие подруги в этом плане: не в ее стиле было закатывать пафосные разборки. Не предполагал он, что она с криками заявится к нему домой и расскажет Жене правду о них назло ему и сопернице.

  Но все же его жутко напрягало предстоящее общение с бывшей девушкой. Напрягало и не отпускало. Он не видел в этом какую-то угрозу или нечто похожее, но все же опасался и переживал.