Мастер иллюзий (СИ) - Демченко Антон - Страница 22

Надо заметить, что Светлане в этом хороводе событий досталось куда меньше, чем мне. Старшеклассники считали ниже своего достоинства изводить «мелкую», а когда она начала работать с иллюзией цветка, и вовсе взяли девочку под негласную опеку. Ещё бы! Обращаться за покупкой ко мне они не могли, если не хотели навлечь на себя гнев подруг, устроивших мне «сладкую жизнь», а тут такой удобный выход из ситуации. И пассии довольны подарком, и я не при делах. В общем, всем хорошо. Ну а завидующие одноклассницы довольно быстро получили укорот от самой Светы. Правда, для этого пришлось обучить её телекинезу, но… оно того стоило, честное слово!

Видеть, как эта тихоня и скромница, краснеющая лишь от одного намёка на скабрезность, изображает Вейдера, прихватив потоком внимания горло своей одноклассницы, только что зажавшей её в уголке и тихо шипевшей какие-то гадости, это… это полный разрыв шаблона!

Естественно, такой подрыв дисциплины не мог пройти мимо учителей, но предъявить что-то серьёзное, ни мне, ни Свете, администрация гимназии так и не могла. Драки? Так, свидетелей нет. Ментальные манипуляции? Пострадавшие отсутствуют. Плохие отношения с одноклассниками? На успеваемость не влияют.

И последнее, пожалуй, перевешивало любые претензии. Светлана и без моей помощи была первой в классе, а я… контрольные за первый год пятого цикла, были сданы мною полностью к середине октября. Не скажу, что это было просто, помучиться пришлось изрядно, но и результат того стоил: ни одной оценки ниже «отлично», и никаких «хвостов» за прошлый год. Не хуже дело обстояло и с текущими уроками, благо, чего-то совершенно заумного от нас в гимназии не требуют, так что для получения высоких баллов, достаточно лишь прилежно выполнять домашние задания и не зевать на уроках. Да, детям приходится не просто, организм требует движения и активности, а не скучного корпения над книжками, но если сделать небольшое усилие над собой, то учёба оказывается не такой уж сложной. А если ещё и правильно распланировать подготовку к занятиям, то можно и во времени неплохо выиграть. Чем я и пользуюсь.

Как результат, получаем двух прилежных учеников, всегда готовых к любому тесту и контрольной, и в чьих табелях невозможно найти отметки ниже четвёрки. И как таких «умничек» отчитывать? Вот и учителя не смогли, тем более, что уж они-то кровно заинтересованы в высоких отметках гимназистов. Ну а поведение… за него оценки не ставят, так что, главное здесь, преподавателям не хамить. Но мы же вежливые люди, правильно? Потому и с этим вопросом, проблем нет.

К началу ноября, шумиха вокруг нас стихла окончательно. Мужская часть гимназии признала занятое мною положение в негласной школьной иерархии и почти перестала реагировать на и без того ставшие довольно редкими, попытки девушек разжечь между нами конфликт. Это я понял, когда в библиотеке случайно услышал разговор между одним моим одноклассником и его беспокойной подругой.

— Проучить? — Фыркнул Ярослав, когда девушка предложила «проучить этого заносчивого мерзавца». — Ждана, лично мне он ничего не сделал. А тебе?

— Но ты же видишь, как он к нам относится? — Нахмурилась барышня.

— Нормально он к нам относится. В помощи не отказывает, жизни не учит и со своим мнением вперёд всех не лезет. Нелюдим немного, это есть. Но за такое не убивают. — Отмахнулся он. — Что тебе не нравится?

— То, что он заносчивый, высокомерный индюк! — Воскликнула Ждана. — Смотрит на всех так, словно мы пыль под ногами, а сам… нищеброд! Ты его форму видел? Ей же лет тридцать, не меньше!

— Да-да, конечно. — Усмехнулся Ярослав. — А я, знаешь ли, не только форму видел, но и её состояние. И скажу тебе, чтобы одежда сохранила такой приличный вид, над ней должен потрудиться, как минимум, неплохой артефактор, а это, между прочим, стоит денег. Кроме того, ты видела, на чём он ездит в гимназию?

— На раздолбанной колымаге прошлого века. — Буркнула девушка.

— Ага, коллекционной сохранности. — Кивнул её ухажёр. — Это, милая моя, летяга «Лань» семидесятого года, в отличном состоянии, которая стоит, как седан твоего отца. И ты ещё будешь утверждать, что Хабаров нищеброд?

— Это не его. Девчонки говорили, что летягу ему доверили попечители. — Хмуро отозвалась Ждана. — И вещи ему, скорее всего, тоже достались от них. А сам этот Хабаров, бывший бродяга и малолетний уголовник, работающий в их доме за еду и кров.

— А тебе не кажется, что люди, которые могут себе позволить такую машину, не стали бы доверять «уголовнику», в том числе, не доверили бы и саму летягу? — Со вздохом спросил Ярослав. — Кроме того, парень, может быть и бывший бродяга, но не вор и не сволочь, зла никому из наших не делал. Дрался? Да. Один на один, как положено, но в спину не бил, не обманывал и не крал. Родителей нет? Так это не его вина. Обстоятельства… они, знаешь ли, разные бывают. Нищеброд? Так с его талантом, это ненадолго, поверь. Чего стоят одни цветочки, от которых вы так пищите. Их по школе уже больше сотни, а они, ведь денег стоят. И как ты думаешь, кто эти деньги получает?

— Да что ты говоришь? — Съязвила девушка. — Ты теперь этого безродного как своего защищать будешь? После того, как он тебе физиономию отрихтовал? Трус!

— О как! — Юноша подобрался, смерил подругу взглядом и покачал головой. — Надо же, как ты заговорила…

— Слав… — Барышня, явно поняв, что перегнула палку, попыталась взять собеседника за руку, но тот отпрянул.

— Трус, значит? — Зло прошипел он. — Забыла добавить: «безродный»… Впрочем, о чём я? Совсем не забыла, я же этого Хабарова, как «своего» защищаю, да?

— Сла-ав, ну пожалуйста… — В голосе девушки явно послышался испуг и сожаление.

— Извините, вы не могли бы шуметь потише? — Обогнув здоровенный книжный шкаф, я оказался на виду ссорящейся парочки. Зачем? Да чёрт его знает. Наверное, совесть пинками пригнала. Не хотелось бы, чтоб эти два идиота окончательно поссорились, а к тому всё шло. Ярослав Беленький, выходец из так называемой «новоприходской» семьи[3], а его подруга происходит из потомственной казачьей семьи Бойких, обосновавшейся в здешних местах чуть ли не во времена Вольного Войска Донского. Учитывая особенности здешнего сословного общества, между ними огромная разница в положении, а сейчас, Ждана от души проехалась по больной мозоли своего ухажёра. И не одной. Обозвать своего парня трусом, это знаете ли, верный путь к разрыву отношений.

— Ты! — Взревела девчонка и, вспыхнув, словно маков цвет, умчалась прочь, только толстая коса иссиня-чёрных волос хлестнула по лицу Ярослава.

— Слышал? — Хмуро спросил Беленький, даже не попытавшись встать с небольшой библиотечной лесенки, на которой сидел во время разговора с подругой.

— Слышал. — Согласился я, и тут же перебил уже готового высказаться Ярослава. — Не имею привычки сплетничать.

— Извини её. — Вздохнул парень. — Дура, она и есть дура.

— Пф. Ерунда. — Отмахнулся я. — Мне нет до неё дела… Обиделся?

— Как ты сказал? Мне нет до неё дела, да? — Выжал из себя тусклую улыбку Ярослав.

— Дурак и дура… хм, хорошая парочка. Взаимодополняющая. — Ухмыльнулся я.

— А в лоб? — Осведомился он.

— Но-но! Я отличник, меня нельзя в лоб! — Я чуть отодвинулся. — Кто потом будет статистику цикла вверх тянуть?

— Паяц. — Констатировал Ярослав.

— Шуты, как тайные советники, чтоб ты знал, всегда ценились королями больше, чем советники обычные. — Подняв указательный палец вверх, наставительно произнёс я. Беленький изобразил скепсис. — Не веришь? Сравни количество казнённых королями советников и шутов, сам всё поймёшь.

— Интересная точка зрения. — Протянул Ярослав и, чуть замявшись, спросил, — и что же ты посоветуешь… тайно?

— Любишь? Мирись. — Перефразировав фразу из неизвестного здесь фильма, произнёс я.

— Как ты себе это представляешь, после того, что она мне здесь наговорила? — Фыркнул мой собеседник.

— А вот это уже другой вопрос. — Улыбнулся я, мысленно потирая ладошки. А что, хорошая возможность протестировать новую поделку и решить проблему, в которой рано или поздно, но виновным признают именно меня. По крайней мере, в том, что Ждана обязательно придёт к такому выводу, я не сомневаюсь. Оно мне надо?