Внеклассные занятия (СИ) - Кошкина Катя "Koshkawen" - Страница 3

— Премного благодарна… — презрительно нахмурившись, я почтенно приняла предложение учителя.

— Думаю, следует порадовать твою маму, но предупреждаю — на оценках это не отразится, если только ты действительно не начнешь отвечать достойно. Так, я ухожу, как закончишь — отдашь ключи охраннику.

Даня бросает мне ключи от класса, поспешно скрываясь в дверях. Это не человек. Это ураган какой-то.

Как оказалось, от моего дома до Дани добираться довольно кропотливо: долго, с двумя пересадками в метро. И все же я умудрилась-таки в назначенное время появиться на пороге его квартиры. Переминаясь с ноги на ногу, я нерешительно нажала на звонок, расположенный возле массивной двери. Прошло еще несколько секунд и, дверь передо мной распахнулась. Даня поморщился, будто напрочь забыв про нашу договоренность.

— Ах, это ты… Привет, — помявшись немного, проговорил он, пропуская меня в прихожую. — Проходи.

— Добрый вечер… — нет, ну не могу я ответить ему тем же «привет», так как прежде всего передо мной учитель. И пусть во всей школе на «вы» к нему обращались только я и дети с первого по пятый класс — я не могу переступить возрастной барьер, разделяющий нас.

В квартире моего учителя довольно уютно: просторная комната, светлая с хорошим ремонтом, некий творческий беспорядок портит общий вид. Но что взять с мужчины, который живет один? Один ли?.. Вдруг у него есть гражданская жена, о которой никто не знал, или же сварливая мама? Судя по беспорядку — женщиной в доме и не пахло, но кто знает наверняка…

— Располагайся за столом, я пока сделаю кофе, — предложил Даня. — Или же ты будешь чай?

— Нет, кофе вполне подойдет, — киваю я, положив на стол тетрадку с ручкой и придвинув кресло на колесиках ближе.

Вид у Дани был какой-то помятый, словно он провел бессонную ночь, а потом весь день не расставался с подушкой. В ожидании своего кофе я продолжала осматриваться, пытаясь соизмерить габариты квартиры с окладом учителя в нашей гимназии. Да… Очевидно молодому историку кто-то оставил солидное наследство. Неожиданно мой взгляд сталкивается с парой напряженных темных глаз, замерших у дверей комнаты. Огромный черный пес смотрел на меня в упор внимательно и серьезно, изучая и контролируя каждое мое движение. Сердце сначала почти остановилось, затем начало нещадно барабанить в грудной клетке, а страх застыл в моих глазах и едва не вырвался наружу вместе с криком, когда животное смачно облизнулось.

— Тай, уйди отсюда! — за крупной стриженной холкой появился силуэт Дани, который направил животное в другую комнату. — На самом деле, он очень добрый, просто не всем нравится его нахождение поблизости.

— А что это за порода? — спрашиваю я, переведя дыхание и принимая горячую кружку из рук Дани. — Он такой огромный!

— Немецкий дог, — ответил Даня, присаживаясь напротив меня к столу. — Хотя он еще щенок, но уже довольно крупный.

— Щенок?.. — смеюсь я, выразительно округлив глаза. — А меня родители всегда лишали такого удовольствия…

— Иметь собаку? — улыбнулся Даня, сделав глоток горячего напитка.

— Мне вообще не позволяли заводить животных… — вздыхаю я. — Мама постоянно сетовала на то, что не собирается убирать за ними, ей хватало нас с отцом. Я же всегда мечтала завести кого-нибудь, но ничего большего, чем рыбок в аквариуме выпросить так и не смогла…

— Понятно… — вздохнул Даня, вальяжно откинувшись на спинку кресла. — Ну что ж, начнем, пожалуй, я бы не хотел задерживать тебя здесь до темноты.

Пытаясь долго объяснять мне последовательность событий Второй Мировой, Даня еще пару раз наполнял наши кружки будоражащим напитком, раз десять выбегал покурить в туалет, пару раз отлучался поговорить по телефону, насколько я поняла с девушкой — уж очень сладко звучал его голос. В конце концов, учитель упростил мне задачу, предложив списать с одной из книг таблицу, в которой достаточно понятно и кратко была изложена вся нужная мне информация.

— Так ты точно не куришь? — пытливо выспрашивал он меня, машинально размешивая в кружке сахар. — Если ты боишься, что я расскажу кому-то…

— Нет, не курю, — подтверждаю я, принимая очередную кружку из его рук, мимолетно касаясь его ладони своей, отчего мои щеки невольно вспыхивают румянцем. — Меня бы просто убили дома, если бы только унюхали. А вы не пытались бросить?

— Когда ко мне обращаются на «вы», я чувствую себя лауреатом Нобелевской премии… — усмехнулся Даня. — Пытался… Постоянно пытаюсь, обещая, что эта сигарета — последняя, но как-то не судьба видимо.

Продолжая зарисовывать таблицу и попутно выведывать у учителя какие-то мелочи его жизни, я неловко махнула рукой, при этом задев чашку с остатками кофе. Крутанувшись на столе, кружка прямиком полетела ко мне на колени, опорожняя свое содержимое на мое светлое платье.

— Твою ж мать, а!.. — выпалила я на одном дыхании, подскочив с кресла. — О нет, только не это…

Темно-коричневое пятно начало стремительно расползаться по подолу платья, разводами перекрашивая его в неестественный грязный цвет.

— Иди в ванную, снимай его и бросай в стиральную машину, — скомандовал Даня, подтолкнув меня в сторону ванной. — Я найду, что тебе надеть пока оно постирается и высохнет.

— Но…

— Иди же, все нормально, ничего серьезного не произошло.

Закрывшись в ванной, я стаскиваю с себя испорченное платье, мимолетно оценив внушительные размеры светлой ванной комнаты. Бог мой, как же стыдно и неудобно! Стыдно вот так просто стоять в одном нижнем белье и чулках в чужой ванной! Да что там чужой — в ванной собственного школьного учителя! Уму непостижимо, с каким остервенением неприятности сами находят меня!

Едва успев запихнуть платье в машинку и найти нужную ускоренную программу стирки, я слышу стук в дверь.

— Принес тебе одежду на ближайший час, — сообщает Даня из-за двери. — Разберешься с машинкой?

— Да, уже включила, — отвечаю я, аккуратно приоткрыв дверь и приняв из руки учителя спасительную одежду. — Спасибо!

Прикрыв дверь снова, я с удивлением рассматриваю вещицу, которую мне любезно предоставил историк. Нет, я конечно все понимаю, но это… В моих руках оказалась его рубашка: светлая, с длинными рукавами, но я больше рассчитывала на какой-нибудь халат.

— Извини, не располагаю женским гардеробом, — бросает Даня из-за закрытой двери.

— Все в порядке… — вздыхаю я, прикладывая рубашку к себе у зеркала. — Вполне подойдет.

Облачаясь в чужую одежду, мне кажется, что я даже чувствую аромат его парфюма, хотя видно, что вещь была либо новой, либо выстиранной. И все же толика мужского присутствия сопровождала меня все время моего переодевания. Рубашка хоть и была длинной, но едва ли доходила мне до середины бедер и даже не закрывала кружево чулок. Рукава же мне пришлось закатать, так как они оказались очень длинными из-за широких плеч их обладателя. Мои каштановые волосы необычно контрастировали с тоном его рубашки, на фоне которой казались почти рыжими. Взглянув на свой непотребный вид в зеркало, я невольно закатила глаза, проклиная свое светлое платье, злополучный кофе и вообще весь сегодняшний день, который, видимо, не задался с самого утра.

Собравшись с духом, я покидаю укрытие уютной ванной. Сидя в кресле, Даня бросает на меня быстрый взгляд, затем отводит глаза и снова возвращается ко мне, отчего я чувствую, как земля медленно начинает качаться под моими ногами. Как же стыдно, неуютно и жарко от его этого непривычного внимательного взгляда.

— В общем, как-то так, — глупо улыбаюсь я, пятясь к своему креслу. — Надеюсь, я выбрала правильный режим стирки, и мое платье не заставит себя ждать…

— Надеюсь на обратное… — едва слышно произносит учитель, но быстро поправляется. — Да… Максимум через час твое платье будет как новое.

За это время я успела перерисовать три таблицы в тетрадь, познакомиться поближе с Таем, который оказался отличным милым псом, обменяться с Даней какой-то малозначимой информацией, а также несколько раз перехватить его взгляд на кромке моих чулок, хотя я тщетно пыталась подтянуть его рубашку к коленям. Перед тем, как мы собирались извлечь мое платье из стиральной машины, в дверь квартиры позвонили.