Отчаявшимся небо дает дождь (СИ) - Горина Юлия - Страница 12

— Вам нужно лечь внутрь, — безапелляционно заявил один из андроидов, открывая крышку камеры. Гор с тоской осмотрелся, словно искал хоть какой-то выход.

— Вам нужно лечь внутрь, — чуть громче и резче повторил андроид свой приказ.

— Да, я понял…

Гор шагнул было к приоткрытому зеву бело-прозрачного гроба, но резко сменил направление и бросился к столу, в надежде повредить систему управления. Но успел сделать только один шаг. Мощный удар по ногам заставил его рухнуть на колени и по-звериному взвыть.

— Пожалуйста, ложитесь внутрь капсулы, — прозвучал над ним невозмутимый голос.

Пробормотав что-то невнятное, Гор с трудом поднялся и опасливо улегся в капсулу. Крышка щелкнула, и Гор оказался в полной темноте. Капсула начала покачиваться, и вдруг раздался пронзительный, душераздирающий звук, похожий на скрежет металла по стеклу. Гор закричал, пытаясь закрыть уши руками, но звук повторился — и он звучал как будто не снаружи, а уже внутри, в его черепной коробке. Скрежет металла сменился на протяжный стон, стон — на омерзительное хлюпанье кусков сырого мяса о разделочный стол. А потом снова резкий, оглушительный скрежет.

Гора трясло, струйки пота стекали по его лицу и по шее. Он испытывал примерно то же, что чувствует арахнофоб, когда по нему ползет мохнатое полчище пауков, или клаустрофоб в сломанном лифте — он был в панике. И ее источником являлась не какофония или перепады громкости, в повторяющемся наборе ужасающих звуков крылось что-то куда более серьезное и опасное. Гор не понимал, в чем дело, но чувствовал всем своим существом.

Снова стон, и снова хлюпанье мяса по разделочному столу. Омерзительного, окровавленного мяса… Человеческого мяса… Скрежет… Скрежет железной заслонки или двери… Скрежет ножа по обнаженным трепещущим костям… Разделанные мертвые тела падают на стол с хлюпаньем, и от них лужами растекается кровь… Железистый привкус во рту… Господи, да эта кровь у него во рту! Гора вывернуло, в капсуле запахло рвотой, но как ни странно, это на какой-то момент помогло ему вырваться из плена наваждения.

«Никаких трупов нет! Они в моей голове!»

И Гор закричал, пытаясь преодолеть очередную волну жуткой музыки, но голос утонул в скрежете. Тогда он запел глупую матершинную песенку, пытаясь сосредоточиться на словах. Он не слышал своего голоса, но, четко артикулируя, он мог удерживать внимание.

И тут в привычную череду звуков ворвался детский плач. Гор вздрогнул, и отвлекся на мгновение. Плач! Скрежет! Стон! Хлюпанье! Снова скрежет! Детский крик, топот ног, скрежет открывающейся двери, поскрипывание ножа, вонзаемого в ребра и отделяющего плоть от костей, мертвые тела на разделочном столе, много, много тел… Вкус крови во рту… Влажные руки… На руках — кровь…

— Нет! — заорал Гор, пытаясь выбить крышку капсулы или разбиться об нее до потери сознания. — Я не убийца!

Его голос утонул в сводящих с ума звуках, боль от ударов о мягкую обшивку растворилась в ощущении кровавой влаги на руках, на одежде, она стекала струйками по его лицу…

— Что это с тобой? — поинтересовалась Исхакова у Ника, внимательно вглядываясь ему в лицо. — Ты бледен.

В комнате подготовки было тихо, только двигательный механизм под капсулой слегка поскрипывал. Женщина сидела на стуле за пультом, а Ник так и не присел на подготовленное для него место.

— Я нездоров, — ответил юноша, не в силах отвести взгляд от беспокойно танцующих цветных столбиков диаграммы на мониторе.

Исхакова красиво скрестила ноги в голенях и чуть сдвинула колени вбок — настоящая герцогиня, в узкой белой юбке и нежно-голубой блузе с ручным шитьем. Поправив длинную нитку белого жемчуга, она со вздохом сказала:

— Мой милый, ты не умеешь обманывать. Думаю, ты просто слишком переживаешь за нашего реципиента, готовящегося стать донором.

Ник опустил голову.

— Вы не сдержали обещание… Вы сказали, он будет просто моим учителем, и вы его не тронете! — проговорил он, стараясь сдерживать свое негодование. Тем не менее оно выплескивалось в каждом слове, и Дина с понимающей улыбкой кивнула.

— Ну конечно, ты все еще обижен. Прости, мой мальчик, выбери себе кого-нибудь другого. Я не думала, что твой Гор мне понадобится, поскольку в последнее время он был совершенно неинтересен. Однако последний концерт показал, что Энерджи совершенно неожиданно как будто вышел из спячки, и я не могла упустить такой шанс. И не жалею — ты только взгляни, какие у него показатели!

Ник отвернулся.

— Если позволите, я бы предпочел уйти.

Дина на мгновение задумалась, а потом кивнула.

— Ладно. Но только на этот раз. Следующую процедуру ты проведешь здесь, рядом со мной, как полагается. В конце концов, главный объект слияния на этот раз — ты.

Ник с усилием сглотнул вставший поперек горла ком.

— Так я могу сейчас уйти?

— Можешь.

Он резко развернулся и покинул комнату подготовки. Исхакова задумчиво погладила нитку бус, слегка нахмурилась, а потом со вздохом перевела взгляд на монитор контроля. И добавила следующий пазл к уже существующей картинке: хрипы и женский пронзительный крик.

Илона изумленно смотрела на Ташу.

— Но… как это может быть? Разве ты, единственная родная кровь, дорогой племянник — не свет в окне? Почему она тебе отказала?

Таша грустно улыбнулась.

— Я - никакой не свет. Разве ты еще не поняла? Я — ее разочарование! А вместо меня у нее уже давно имеется другой племянник…

Она устало села в кресло, грустно шмыгнула носом. Со злом воткнула ложку в торт, отломила кусок и сунула в рот.

— Но андроид никогда не заменит…

Таша бросила ложку на стол.

— Он не совсем андроид! — перебила она Илону. — Мой заменитель — как ты… Создан из моего же генетического материала. По факту, такой же родственник.

Илона сердито тряхнула остриженными выше плеч волосами.

— Почему ты не сказал мне?

— А когда я должен был сказать, интересно? — прикрикнула на нее Таша. — До того, как ты приставила мне нож к горлу, или во время? Или после, когда ты швырнула меня через полкомнаты?

Илона пустила голову.

— Извини…

— Между прочим, я и правда не знала, что Гор попался к тетке. И если бы ты меня по-человечески попросила, я бы, может, сама помогла тебе! Потому что, знаешь ли, он — мой единственный друг!

Таша поднялась со своего места и нервно прошлась по комнате, сгребая на пол все женские наряды, разбросанные по мебели.

— Поганенько-то как…

Илона кивнула.

— Так ты поможешь мне? — спросила она, поднимая просящий взгляд на Ташу.

— Отлично. Сначала чуть не прибила, а теперь скулишь, как маленькая девочка? Помощи просишь?

Илона отвернулась.

— Прошу…

Таша вздохнула.

— И что ты хочешь?

— Мне нужно только попасть на Шато. Дальше я справлюсь сама.

— Интересно, каким образом ты справишься с толпой андроидов? Да и сама станция, знаешь ли…

— Знаю.

— Объясни тогда?

Илона промолчала и опустила голову.

Таша потерла шею, все еще беспокоившую после броска Илоны.

— Не расскажешь, стало быть. Что же… Ладно. Но я делаю это не ради твоей просьбы, а только ради Гора, поняла?

Она села за стол с вирт-очками.

— Что ты собираешься делать? — забеспокоилась Илона.

— Продавать… Занимать… Нам нужна куча голды, чтобы купить хотя бы самый плевый челнок. Если повезет, завтра сможем стартануть. А ты сиди и помалкивай, вон тортик ешь.

Таша вдруг резко развернулась к Илоне с очками в руках.

— И если ты еще хоть раз поднимешь на меня руку — я нажму на тормоза, ты поняла? Полетишь на Шато на одних только крыльях любви!

Илона зарделась.

— Я не…

— Что? Не влюблена в Гора? Не смеши мои искусственные сиськи, крошка.

Таша усмехнулась и водрузила очки себе на нос.

— Горчик — тот еще сукин сын, но у него просто талант влюблять в себя людей.

Исхакова медленно разочаровывалась в своем выборе.