Подмена (СИ) - Чередий Галина - Страница 38

— Вся внимание, — процедила сквозь зубы, не отводя глаз, хотя казалось, что взгляд Алево подобен давлению громадной каменной глыбы, от которой в любую секунду переломится мой позвоночник.

Алево положил обе руки по бокам от меня на машину, усиливая эффект западни, хотя подчеркнуто не допустил контакта даже нашей одежды.

— Очень скоро архонт придет за тобой. И ты встретишь его ласково и с радостной улыбкой, — Алево наклонился ко мне так, что мы оказались нос к носу, как два готовых сцепиться пса. Поразительный контраст с тем, что говорил он вкрадчиво, почти лаская меня словами, в то время как все мои силы уходили на игнорирование того, насколько он меня подавляет, угрожающе нависая и отнимая любой шанс на бегство. — Ты будешь покладиста, нежна и удовлетворишь все его потребности, выполнишь любой каприз. Будешь благодарна за подарки и с восторгом оценишь каждый знак внимания, — его тон все изменялся, становясь все более раскатистым гипнотическим мурлыканьем, которое с легкостью ввело в сексуальный транс ту продавщицу. И у меня слегка поплыло в голове, но ощущение было неприятным и раздражающим, а не дурманящим, и я с легкостью закрылась от него.

— Твоим смыслом жизни станет приносить удовольствие этому мужчине, ублажать его, делать спокойным и довольным, — продолжал все вдохновеннее бархатисто рокотать Алево. — Дни твои будут проходить в ожидании того момента, когда ты сможешь быть ему полезной. Твоим счастьем станет следовать за ним, любить его, желать отдавать себя ему или любому, с кем он сочтет нужным поделиться тобой.

А вот хрен тебе!

— В самом деле? И почему бы мне хотеть делать хоть что-то из этого? — практически прорычала я, уже сама подаваясь вперед.

— Потому что я тебе так говорю. — Может, это и должно было прозвучать как утверждение, но из-за того, что мужчина склонил голову набок, пытливо всматриваясь мне в лицо, казалось скорее уж вопросом.

— А ты, стало быть, для меня какой-то авторитет? — язвительность уже так и перла из меня.

Я откинулась спиной на машину и сложила руки на груди, глядя уже откровенно насмешливо и посылая четкий сигнал «со мной это не сработает!»

— Я тот, с кем тебе следует быть очень милой и прислушиваться к каждому слову, чтобы твои шансы как можно дольше пребывать в центре внимания архонта, наслаждаясь всеми привилегиями, были чрезвычайно высоки, — этого здоровенного ублюдка, похоже, невозможно сбить с его линии.

— Вот, значит, как? Тогда очень удачно, что меня нисколько не интересуют ни привилегии, ни внимание Григория, а значит, мне не придется не только прислушиваться к тебе, а вообще слышать. — Я тоже со своих позиций не сойду, выкуси, засранец!

— Ты лже-е-ешь, женщина, — протянул Алево, ухмыляясь как-то отвратительно — знающе.

— Что, прости?

— Ты не просто желаешь архонта, а прямо-таки алчешь всем существом, неистово, каждой клеткой. Только его, больше никого. И это желание истинное, не навязанное, не внушенное, и именно поэтому ты привлекла его и заворожила. Для меня нисколько не важно, почему женщина раздвигает свои ноги, но он не такой, как я… как мы все. Чистота твоего вожделения влечет его непреодолимо, и пока он не утолит голод по тебе, справиться с собой не сможет.

А вот эти слова непостижимым образом сумели пробраться мне под кожу, смущая и подтачивая решимость держать оборону и выбранную линию во что бы то не стало. Тонкий, но острый, как бритва, голосок тоски полоснул по сердцу, выпуская наружу так старательно обуздываемое сожаление. Почему все так? Почему Григорий не может быть другим, свободным от всего этого властного дерьма, странных людей, его окружающих, обязательств, данных другой женщине? Почему он не может быть просто моим?

— Как бы там ни было, я не хочу продолжать эти отношения, — ответ вышел хриплым и тихим. — И нет причины, способной переубедить меня.

— В самом деле? А в качестве нее не пойдет то, что если ты не будешь полезна архонту, то я просто убью тебя? — Алево не повысил голос, но его вкрадчивый тон мгновенно трансформировался из изощренного обольщения в однозначную угрозу.

— Ты в своем уме? Среди бела дня, прямо посреди улицы ты пугаешь меня убийством, если я не стану трахаться с твоим дружком?

— Если быть честным, мне бы очень хотелось сломать твою шею прямо сейчас за один только наглый прямой взгляд и за то, что ты не поддаешься влиянию, как другие. Это безумно раздражает, скажу я тебе, женщина, — блондин наигранно сожалеюще поджал губы, в то время как зеленые лезвия его глаз уже кромсали меня. — Но, боюсь, архонт не одобрит этого. А сколько себя помню, забота о нем и всех его нуждах была основной моей задачей.

— Почему бы тебе самому не ублажать его, раз ты так заботишься о его душевном покое и телесном комфорте!

— Наша богиня не одобряет, если мужчины делят постель без женщины, — невозмутимо похабно усмехнулся в ответ Алево. — И до твоего появления архонта вполне устраивали те, которых я подбирал и готовил для него. Но ты все испортила. Он не желает предложенного и даже отказал мне в праве научить тебя покорности.

— Что-то не похоже, что ты послушал его, раз мы ведем этот разговор!

— Потому что я знаю, как лучше. Мало того, что ты человек, а значит, слишком уязвима, так ты еще и отвлекаешь его! Ты вынуждаешь его тратить время и силы на свое преследование, тогда как его власть могут оспорить, если он не справится! Этого я допускать не собираюсь! Так что если ты и дальше посмеешь раздражать Грегордиана и вызывать его гнев и недовольство, я все же рискну избавиться от тебя. Нет предмета вожделения — нет проблем. Но если ты поведешь себя правильно и станешь слушать меня, то обещаю, что буду одним из первых твоих защитников ради спокойствия архонта.

Всякая мягкость пропала и из голоса, и из черт Алево. Теперь передо мной стояло совершенно безжалостное, пугающее до икоты создание, которому было откровенно безразличны мои желания или их отсутствие, а имели значение лишь его интересы.

— Боже, вы тут все реально больные! — прошептала я в ужасе. — Единственные, от кого меня нужно защищать, это от вас!

— Тебе так кажется, потому что ты ничего не знаешь. Но это устранимая проблема. Садись в машину, женщина, поезжай домой, собери все, что хотелось бы взять с собой и просто дождись, пока Грегордиан за тобой придет. Это ведь не слишком сложная задача даже для Младшей?

Младшей? Прозвучало так, будто я нечто вроде цирковой мартышки, причем не самой сообразительной.

Я открыла рот, подыскивая слова для ответа, и тут услышала низкий вибрирующий звук, донесшийся со стороны дома. Алево резко повернул голову и сильно нахмурился. Во дворе появился обнаженный по пояс Григорий, и он не просто шел, а буквально несся в нашу сторону с таким угрожающим видом, что моя кровь мгновенно замерзла в венах. Голова опущена, на лице прямо-таки зверский оскал, и весь он с ног до головы был покрыт бурыми потеками и разводами, очень сильно напоминающими засохшую кровь.

— Слушай меня, — быстро зашептал Алево, — если хочешь жить, делай все так, как я тебе сказал. И начни быть ласковой паинькой прямо сейчас.

Отстранившись от меня, мужчина почтительно склонил голову, приветствуя Григория.

— Богиня сделала твою победу легкой, деспот? — с радостной улыбкой проговорил он.

Григорий молча налетел на него и швырнул, как нечто вообще не имеющее веса с такой силой, что Алево пролетел через улицу и врезался с глухим хрустом спиной в соседский забор. Однозначно после такого не выживают. Но размышлять о судьбе блондина у меня не было времени. Потому что Григорий схватил меня за горло и поднял над землей, глядя в лицо с такой ненавистью и безумной свирепостью, что мне захотелось умереть прямо в эту секунду от смертельного ужаса.

— ТЫ!!!! — прогрохотал он, пока я, болтаясь в воздухе, медленно умирала от удушья, бессильно царапая его руку. — Это была все время ты!!

Он снова тряхнул меня как тряпичную куклу, в шее что-то хрустнуло, ослепляя дикой болью, и сознание потухло.