Подмена (СИ) - Чередий Галина - Страница 65

— У меня пока нет детей, голем! — прежнее обращение имело эффект хлесткой пощечины, а дальнейшие медленно и раздельно проговариваемые слова были откровенным наказанием. — Но весьма скоро они будут, и, возможно, ради этого тебе придется умереть. И вокруг не найдется никого, кто будет о тебе сожалеть. А теперь замолчи и иди быстрее!

Всю оставшуюся дорогу наверх мы шли молча, и я реально задыхалась уже не от усталости и крутого подъема, а от жуткого коктейля обиды и отчаянья, влитого прямиком в кровь его словами и при этом вины за то, что спровоцировала его непонятно чем. Хотя с какой бы стати мне еще и винить себя? Разве не я здесь та, у кого отняли все что только можно, в том числе и право находиться где и с кем хочу и говорить что думаю, не опасаясь чужого гнева? По сторонам я больше не смотрела и не оглядывалась, ибо видеть довольную ухмылку Сандалфа, наверняка упивающегося моим унижением, и тем самым повышать градус собственных эмоций не было ни малейшего желания. Мне плевать, как все выглядит вокруг. Мне плевать, чем я могла так задеть этого жестокого засранца, шагающего как ни в чем ни бывало впереди. Мне плевать на его злорадствующих мерзавцев-прихлебателей. Я здесь не навсегда! Я обязательно найду выход, вот что твердила себе, делая шаг за шагом. Но испытания на сегодня еще не закончились.

Мы достигли наконец вершины извивающейся дороги, и в глаза совершенно неожиданно ударил яркий солнечный свет и порыв довольно сильного и отчетливо влажного ветра. Прищурившись, я оглядела место, где оказалась. Большая площадь, по периметру ограниченная массивными строениями из того же оранжевого камня, была буквально битком забита живыми существами.

Огромная разномастная толпа всевозможных созданий, чьи пестрота и необычный внешний вид просто не укладывались у меня в голове и совершенно сливались в сознании, шумно и на все голоса приветствовала Грегордиана. Я даже не уловила момента, когда из всей этой массы отделилась немногочисленная группка высоких созданий с кожей цвета молочного шоколада. На головах прически, напоминающие панковские, состоящие из сформированных из волос торчащих во все стороны жестких шипов, а большие коричневые глаза взирали на деспота буквально с благоговением. Одеты они были в разного покроя одежду, но цвет был у всех одинаковым — ярко-оранжевым, вроде того камня, из которого было все вокруг. Кланяясь не столько подобострастно, сколь откровенно радушно, они приблизились вплотную и завели уже поднадоевшую мне песню с приветствиями. Не слушая их, Грегордиан бесцеремонно толкнул растерявшуюся и дезориентированную меня в руки ближайшему из них.

— Устрой ее, Лугус, — и на этом все. Ни единого слова мне, ни взгляда в мою сторону.

— Все сделаю, мой архонт, — прошелестело это новое создание, обвивая мое запястье тонкими прохладными, но сильными, словно металлические прутья, пальцами. Дальше деспот просто двинулся вперед в толпе, что расступалась перед ним, словно воды Красного моря перед библейским Моисеем, оставляя меня на месте. И если я думала, что знаю, что такое страх, одиночество и отчаянье, то сейчас эти понятия обрели новые краски. Потому что я осталась в абсолютно незнакомом мире, среди целого скопища созданий, в существование которых еще недавно ни за что бы не поверила, и ни в едином взгляде самых разнообразных глаз вокруг я не увидела теплоты или сочувствия. Только холодное, почти расчленяющее любопытство или даже откровенную враждебность. Проклятый Грегордиан просто бросил меня в этом чужеродном море, как чертова нежеланного щенка. И все, что я могла сделать, это вскинуть голову, не позволить себе съежиться и идти за теми, кому опять вручили мою судьбу, не спросив моего мнения, и твердить себе, что так не может быть всегда.

Некоторое время мы двигались в толпе по коридору, созданному шествующим впереди Грегордианом, но потом отклонились в сторону. Мне пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы не пялиться вслед удаляющемуся деспоту, выглядя при этом отчаянно испуганной. По крайней мере я надеюсь, что мне это и правда удалось. Чем дальше мы удалялись от Грегордиана, тем отчетливей становился шепоток и вскрики в толпе и недружелюбнее взгляды. «Голем… голем… он нашел ее!» Вот что слышалось отовсюду и читалось в глазах. Я прижала к бедру клинок, сильно стискивая рукоять, хотя, конечно, понимала — случись что в таком скопище и он ничем мне не поможет. Не говоря уже о том, что я практически не имею представления, как им пользоваться для защиты, да и к тому же он может просто раствориться в воздухе, повинуясь чужой воле. Стена судя по всему ограды с высокой аркой входа, возникшая наконец впереди, заставила меня вздохнуть почти с облегчением, так как толпа как-то одномоментно вдруг осталась позади. Мой шоколадный проводник положил костлявую ладонь на массивное резное дверное полотно, некоторые рисунки вспыхнули ярко-желтым, и раздалось громкое лязганье. Открылся проход, и на меня пахнуло гораздо более теплым воздухом нежели снаружи, пропитанным каким-то тонким ароматом, почему-то вызывающим на краю сознания некие смутные чувственные образы. Оглядевшись, я поняла, что оказалась в уютном, пышно цветущем саду. Впереди виднелся самый настоящий фонтан со статуями из зеленого камня, очень похожего на нефрит. Вот только судя по нежно розовому цвету текла там не вода. Под раскидистыми кустами, сформированным в виде подобий пологов, создающих эффект обманчивого уединения, располагались не скамейки, как можно было ожидать, а целые широкие ложа. Их каркасы отблескивали в лучах солнца, пробирающегося сквозь густой цветочный занавес яркой инкрустацией из разноцветных и явно не поделочных камней, а подушки, которых тут присутствовало множество, были сшиты из даже на первый взгляд дорогущих тканей. Дорожки были уложены все тем же вездесущим оранжевым камнем, только тут он был отполирован до идеального блеска, и сами плитки казались настолько тонкими и хрупкими, что и ступать по ним было страшно. К тому же каждая из них была оправлена в тонкую рамку из желтого металла, и мне не нужно было приглядываться, чтобы понять, что это было золото. Из него же были и изящные столики стоящие то тут, то там и вся посуда на них, которую было едва видно из-под гор великолепно оформленных яств. Все вокруг буквально кричало о практически чрезмерной роскоши, но при всем моем предельно сейчас враждебном настрое я не могла бы сказать, что это еще и не было абсолютно великолепным.

— Отдай мне оружие, — прошелестел мой шоколадный сопровождающий негромко, но настойчиво, отвлекая меня от обозревания этого, можно сказать, райского сада.

Я тут же ощетинилась, сжимая рукоять еще сильнее, и подняла нож на уровень груди, оттопыривая лезвие в сторону мужчины.

— Ты мне его разве давал, чтобы забрать? — огрызнулась и дернула запястье из хватки его пальцев, глядя прямо в странное лицо. — Если твоему архонту он нужен, то пусть придет и заберет!

Сильно выступающие скулы, тонкие губы, сильно впалые щеки, брови с изломом посередине, острые кончики ушей и странные огромные глаза без белков, в которых однако сейчас я разглядела черный зрачок. Он то сильно расширялся, то сужался до размеров точки и будто тщательно сканировал не только мою внешность, но и мысли. Несмотря на, казалось бы, очень даже человекоподобную внешность этого персонажа лицо не оставляло сомнений в его ином происхождении. Я приготовилась спорить или даже к тому, что он щелкнет пальцами, и клинок исчезнет, но этого не случилось. Мужчина отпустил мою руку и кивнул.

— Справедливо. А теперь пойдем, я покажу тебе, где ты будешь жить, пока мой архонт не определит твою дальнейшую судьбу.

В этот момент до меня донесся чувственный женский смех и откровенный мужской стон. Пошарив глазами, я заметила движение на одном из этих роскошных садовых лежбищ поодаль. Сквозь цветочную завесу мало что можно было рассмотреть, но то, что это пара, занимающаяся сексом, и по звукам было понятно. В этот момент с той стороны выскользнула совершенно обнаженная женщина, которая выглядела вполне себе по-человечески, за исключением отливающей металлом серебристой кожи, с большой чашей в руках. Возня же в постели продолжилась. Ну, значит, насчет пары я ошиблась, хотя стоит ли этому тут удивляться? Серебристая женщина, смеясь и соблазнительно покачивая бедрами, подошла к фонтану и зачерпнула розовую жидкость, и тут я рассмотрела ее длинный хвост. Повернувшись назад, она наконец увидела всех нас, а точнее будет сказать меня, и искристые голубые глаза настороженно прищурились.