Извне-2 (сборник) - Головачев Василий - Страница 20

– Он активирован, – предупредила Марианна. – Отключить программу?

– Отключить – значит сорвать задание! Пусть ра-ботает.

Вереница блестящих фигур понеслась вдоль корпуса брандера чередой воздушных пузырьков в толще воды, преодолев сто метров за несколько секунд.

Драккар в это время начал ускоряться и помчался куда-то «вверх», за горб «крокодилочерепахи», отвлекая внимание приближавшихся охотников. Это дало время отряду достичь цели, открыть мембрану люка в метре от бакена и нырнуть в тёмный зев тоннеля, через который недавно бойцы Плетнёва и Воеводин с Грымовым попали внутрь гигантского транспортника. Впрочем, подчинённые Руслана этого не знали, просто воспользовались возможностью остаться живыми на какое-то время.

– Понял, – отозвался Маккена в ответ на донесение Руслана. – Добью стаю и заберу вас.

– Будьте осторожнее, сейчас включится аннигилятор.

Маккена замолчал. Потом на волне общей связи с недоверием заговорил Вильгельм Иванов:

– Вы не отрубили пуск?!

– Задание должно быть выполнено! – заявил Руслан почти по-маккеновски твёрдо. – Иначе зачем мы сюда летели?

Тихую перепалку космолётчиков оборвал голос капи-тана:

– Прячьтесь внутри этой туши, мы придумаем что-нибудь.

– Вперёд! – коротко скомандовал Руслан, кинув последний взгляд на полыхающий снаружи космос.

Он ещё успел заметить, как справа – по отношению к телу – бесшумно вырос фонтан ослепительного огня: это заработал аннигилятор, «впрыскивая» в корпус брандера порцию антипротонов, затем антиграв скафандра толкнул тело в глубь коридора, и огненная струя стала невидна.

В рубке спейсера царила тишина.

Экипажу не нужно было отдавать голосовые команды системам управления корабля, а переговариваться было некогда. Обмениваться репликами не позволял себе никто, даже шутник Слава Терёшин, не принимавший прямого участия в пилотировании, однако включённый в контур управления как страхующий первого пилота – Артура элемент контроля. В принципе, весь экипаж, включая Розу Линдсей, работал сейчас в режиме «один-на-один», объединившись с инком корабля в единый «боевой супермозг», что позволяло спейсеру маневрировать «без оглядки» на человеческие эмоции и принимать верные решения в течение миллионных долей секунды. Именно поэтому он и мог вести бой со стаей «крокодилочерепах», каждое мгновение поражая одновременно до десяти целей.

Поскольку чужие корабли были хорошо защищены, выдерживая попадания лазеров, плазменных пушек и гравиразрядников, уничтожали их из «нульхлопов», генераторов свёртки пространства в «суперструны». Поэтому каждый залп «Ра» из батареи «нульхлопов» практически очищал космос от «мусора» – чужих космолётов, способных двигаться быстро, мгновенно меняя траекторию движения под любым углом, но не способных выдержать сворачивания пространственных измерений.

Наполняли космос потоками огня, дыма и пыли именно они – чудовищные машины для уничтожения, выращенные неизвестно кем и неизвестно как из «обычного» вещества, но подчиняющиеся иным, нечеловеческим логическим принципам. К счастью, в их арсенале не было «нульхлопов», иначе «Ра» пришлось бы туго, потому что по нему попадали не раз, и только «зеркально-вакуумная» защита спейсера спасала его от уничтожения.

Сообщение Руслана Горюнова о включении аннигилятора застало Маккену врасплох. Сам он поступил бы по-другому. Но решение было принято, следовало исходить из реалий обстановки, и Рудольф нашёл единственно правильный выход из положения, поддержанный экипажем: состыковаться с брандером и, несмотря на непрекращающиеся атаки сторожевых «крокодилов», пересадить на борт группу Руслана.

Радужный фонтан аннигиляционного огня – протоны корпуса брандера, сталкиваясь с антипротонами, излучёнными земным аппаратом, самоуничтожались, превращаясь в поток энергии – был виден издалека, его копьё вытянулось на сотни километров, толкая брандер в чёрную пропасть Большой Дыры.

«Ра» прорвался к брандеру в тот момент, когда один из «крокодилов» клинком яркого огня уничтожал драккар, управляемый кибом и пытавшийся убежать от преследователей. Залп «нульхлопов» превратил в ничто все три «крокодила», приблизившихся к брандеру «на расстояние крика».

«Ра» сделал немыслимый «поворот оверштаг» – развернулся на сто восемьдесят градусов, одновременно сбрасывая скорость с почти световой на нулевую, пропустил мимо себя длинный язык злого аннигиляционного пламени и прилип кормой к боку брандера – небольшой «гриб-трутовик» по сравнению с гигантской «корягой» чужого корабля.

«Скорость десять! – доложил Клиффорд. – Ускорение пять «же».

«Добавь, сколько можешь», – приказал Маккена.

Перед глазами заплясали цифры режима ускорения, растущей скорости брандера, тяги на оси, количества преследующих брандер «крокодилов».

Скорость носителя БОХ нарастала медленно, несмотря на двойное действие ускорителей – двигателей «Ра» и струи аннигиляции, всё-таки масса брандера была велика, соответственно его размерам. Залп спейсера уничтожил первый десяток из стаи «крокодилов»-преследователей, и Терёшин торжествующе завопил:

– Ага, не нравится, сучье отродье?! Суньтесь ещё!

«Скорость двадцать!»

Это означало – двадцать тысяч километров в секунду.

Но оторваться от преследователей на такой скорости было невозможно. Управлять брандером в режиме «суперструны» люди не научились, хотя он мог мгновенно преодолевать громадные расстояния (иначе как оказался бы на Кеплере?), и Маккена впервые в жизни почувствовал страх, подумав, что крейсер в данный момент представляет собой удобную мишень для оружия сторожевого флота Знающих.

Очередной залп «Ра» уничтожил ещё десяток «крокодилочерепах».

Но прошла секунда, две, десять, тридцать – ответного огня преследователи не открывали.

У Маккены родилось смутное подозрение, что он упустил из виду важную деталь.

– Почему они не стреляют? – с недоумением спросила Марианна.

– Боятся повредить свою посудину, – хмыкнул Терёшин.

– Боятся, что взорвётся их сверхбомба, – добавил Иванов.

– Вячеслав, Иван – заберите группу Горюнова!

– Идём. – Терёшин разверстал кокон-кресло, дождался бортинженера, и две блистающие металлом фигуры утащил из рубки вариалифт корабля.

«Скорость тридцать!» – доложил инк.

«Прекратить огонь!»

«Есть прекратить!» – отозвались одновременно Марианна и Клиффорд.

Секунды потекли ручейком лопающихся воздушных шариков, отщёлкивая не время – приближение гибели.

Но прибывающие «крокодилочерепахи» по-прежнему не спешили открывать огонь, выстроились ажурной колонной, сопровождая своего собрата, нагруженного Бомбой Хаоса, и вдруг стали удаляться.

«Ра» содрогнулся. Из недр корабля прилетели серии странных щелчков и тресков.

«Отмечаю резонансные колебания силовых завес каркаса! – доложил Клиффорд. – Сбои в работе командных цепей!»

– Капитан… – начал Артур Воеводин.

– Ждём группу! – отрезал Маккена.

Очертания приборов, консолей, стен рубки начали медленно плыть, искривляться, словно они были сделаны из мыльной плёнки.

Маккена почувствовал, как тело распирает изнутри какая-то сила, мышцы начали болезненно подёргиваться, кровь в жилах потрясла мелкая дрожь, отзываясь головной болью.

– Наводки! – просипел Артур.

– Пилот? Что?

– Наверно, эффект взаимопроникновения вакуумов… мы находимся в краевой зоне… ударной волны.

Маккена понял: сцепка брандер – спейсер углубилась в Большую Дыру настолько, что стали проявляться реакции взаимодействия континуумов «родной» Метавселенной и Вселенной Знающих-Дорогу. Менялась мерность пространства, менялись полевые конфигурации, менялись сами законы физики! А выдержит ли защита «Ра» перепады принципиально разных физик, было неизвестно. Но бросить товарищей в недрах чужого корабля Маккена не мог.

– Родной… – прилетел по консорт-линии голос жены.

– Да, милая? – вскинулся он. – Как ты?!

– Ничего… держусь…