Проклятый, одинокий, дракон (СИ) - Лабрус Елена - Страница 17

- Зато столица неизменно приезжала ко мне, - улыбнулась в ответ графиня. - Во Вдовьем замке останавливались все, кто решил совершить прогулку через пролив. Плюс меня навещали подруги. И знаете, мы, все древние рода Севера, испокон веков живём дружно, поддерживаем друг друга и общаемся.

- Но Одилоны, - приподняла плечи Айна, посмотрев на графиню искоса. - Ведь их земли самые обширные в ваших краях. Их семья считается самой знатной после королевской.

- Это не их земли, миледи, - покачала головой графиня. - Это земли де Ризов, которые у них отобрал новый король. И Одилоны из той знати, что на островах тоже называют «новой». Те, кто возвысился с приходом к власти Эдгарда Пятого.

- Эдгард Вероломный. Так ведь прозвали этого отпрыска рода Контаров? - уточнила Айна. У неё в животе неприлично заурчало, и она испуганно прижала руки к себе. Графиня так удачно отвлекла её от ненужных дум, что Айна захотела есть.

- Да, - словно и не услышала этих утробных звуков леди Грэсия, но потянулась к стоявшей у её ног корзинке, и поставила ту на скамью. - Эдгард Вероломный. А старый герцог Фуль де Одилон, потомок знатного, древнего, но давно обнищавшего рода, женился на чужестранке, которая умерла от родовой горячки, произведя на свет Лорину. Только благодаря тому, что Фуль стал самым надёжным союзником Эдгарда, король и даровал ему некогда богатые земли де Ризов.

Графиня сняла с корзины крышку и, положила этот плетёный из соломки квадрат на колени девушке.

- Вам непременно нужно перекусить, - застелив крышку салфеткой, леди Грэсия стала доставать из корзинки припасённую снедь.

Вкусные запахи копчёного окорока и свежей зелени снова вызвали у Айны урчание в животе.

- Разве эти земли были когда-то плодородны? - Айна впилась зубами в нежное мясо, мысленно вознося благодарность графине за такую своевременную заботу.

- Были, миледи. Не столь плодородны как у вас на юге, но по меркам севера - вполне. Своим неумелым хозяйствованием и потребительским отношением Одилон превратил их в каменные пустыни.

Айна хотела посочувствовать этой земле - она очень хорошо знала цену труда на ней, но до неприличия набитый рот не позволил ей этого сделать.

- Умоляю вас, только не облейтесь, - протянула ей графиня какой-то напиток на дне бокала. - И, не забудьте, как следует выдохнуть.

- Калон? - брови девушки поползли на лоб.

- Это наша северная традиция, миледи, - ни один мускул не дрогнул на лице старой графини. - Все важные дела начинать с калона. И вам, определённо, не помешает снять напряжение. На вас уже второй день лица нет.

- Я всю ночь не спала, - призналась Айна резко севшим голосом после глотка крепкого напитка.

- Тогда вам не помешает после завтрака немного вздремнуть. Перед самым въездом в замок, наш кортеж сделает остановку, где мы окончательно приведём себя в порядок. И, думаю, вы будете самой красивой невестой, которая когда-либо въезжала в ворота королевского дворца.

- Вы ко мне слишком добры, графиня, - улыбнулась девушка.

- О, нет, - покачала она головой. - Это вы ко мне добры. А этот двор не заслуживает такой доброты и чистоты, что вы собой олицетворяете. Но, как знать, может быть именно вам дарована сила его изменить.

Графиня плеснула и себе ароматного напитка.

- За вашу удачу, миледи, - приподняла женщина свой фужер.

«За мою любовь, - глядя на свой фужер, загадала Айна. - Надеюсь, именно она ждёт меня в этом дворце».

- Скажите, миледи, - графиня подложила Айне под голову маленькую подушечку, когда девушка всё же решила отдохнуть. - Вы как-то обмолвились, что ваш отец завещал вам выйти замуж за принца.

- Это трудно назвать завещанием, - улыбнулась Айна, вспоминая крупный почерк отца. - Просто однажды в письме маме он обмолвился, что был бы счастлив, если избранником их девочки станет сын короля.

- Что ж, пожалуй, это действительно можно назвать волеизъявлением родителя. Ведь, думаю, он выбрал для своей девочки самого достойного.

- Я надеюсь, мой отец окажется прав и в этот раз, - прикрыла глаза Айна, представляя образ принца Сольвино. - Ведь он никогда не ошибался.

Глава 11

И время их встречи пришло.

Трубы загудели так громко, что сердце Айны тут же ушло в пятки. Городские ворота распахнули и украсили в честь её прибытия. И трубачи не щадили своих лёгких, извещая всему городу, что невеста принца приехала.

Айна сглотнула и распрямила плечи. А графиня де Монд поправила белые шторки, которые повесили в карете, чтобы любопытные зеваки не могли видеть невесту принца, если она этого не захочет. Девушка же, наоборот, могла наблюдать за всем, что происходило на улице, через полупрозрачную ткань.

Но Айна не смотрела по сторонам. Словно боясь расплескать остатки своего самообладания, она застыла, глядя прямо перед собой. И в узкое окошко видела лишь белые плюмажи, что раскачивались на головах у лошадей, да между ними спину де Риза, который ехал во главе процессии.

После их разговора наедине, они с герцогом больше не виделись, хотя Айна, наверное, и не замечала бы отсутствие де Риза, если бы Лорина постоянно не напоминала об этом. Быть фрейлиной королевы, фавориткой короля, иметь связь с принцем и клеиться к де Ризу - эта жадная Одилонша явно хотела всё и сразу.

- Ну, надо же, - фыркнула графиня, глядя в окно. - Мы едем не через главные ворота.

Айна не ответила. Ей было всё равно, лети они хоть по воздуху. Сердце её колотилось где-то под подбородком, и девушка боялась, что оно выпрыгнет, если она откроет рот. Ей словно слишком туго затянули корсет - мутило от страха, тошнило от волнения, и она никак не могла решить, чего опасаться больше: неожиданно расплакаться или упасть в обморок.

- Ну-ка, вдохните-ка это, миледи, - помахала перед носом девушки открытым пузырьком графиня.

- Спасибо, леди Грэсия, - приложила Айна руки к вискам. Только приходя в себя от резкого запаха, Айна поняла, что действительно была близка к обмороку.

В сознание прорезались приветствия и восторженные крики толпы, в которой выкрикивали имя Айны и... имя де Риза с благодарностями и добрыми пожеланиями.

- Вам не о чем волноваться, миледи, - ободряюще улыбнулась Грэсия. - Вы слышите? Люди рады вам. А если вас полюбит народ, то и принц полюбит тоже.

«Принц!» - вспомнила Айна, и трубы снова загудели.

Они въезжали в ворота дворца.

- Да, теперь я понимаю почему король не открыл главные ворота. Что бы он ни делал, а Тьера народ всё равно любит больше, - довольно улыбалась леди де Монд.

Но Айну сейчас мало интересовало, кого больше любит народ и почему. Там, в начале живописной аллеи, ведущей к входу во дворец, стоял он - мужчина в изумрудном камзоле. Её будущий муж.

Карета остановилась. Дверь открылась. Перед ней поставили золочёные ходки.

- Миледи, - де Риз подал Айне не ту руку.

Девушка вцепилась в неё, как утопающий за соломинку, от волнения совсем забыв всё, чему её учили: и что с этой стороны кавалеры носят шпагу, и что королевской семье ничего не принято подавать с левой руки - будь то хоть кубок, хоть невеста.

Хорошо, что Риз ничего не забыл. Но воспользовавшись тем, что нужно было сменить руку, он развернул Айну лицом к себе.

О том, что в его зелёные глаза лучше не смотреть Айна, конечно, тоже забыла. Но в этот раз она не падала в их глубину. Она черпала в них силу, спокойствие и уверенность, в которых сейчас так отчаянно нуждалась. Айне казалось, что эта поддержка исходит и от его глаз, и от его руки.

- Ты самая красивая женщина на свете, - тихо сказал ей Тьер, наплевав на все условности. - Помни об этом. Твой отец вырастил очень храбрую девочку. Уверен, он может гордиться тобой, Айна де Лабранш.

Айна расправила плечи и развернулась, уже не цепляясь за герцога как за последний оплот. Де Риз был прав, она - Айна де Лабранш, дочь своего отца, ей не пристало бояться.