Проклятый, одинокий, дракон (СИ) - Лабрус Елена - Страница 65

Безумно люблю вас обоих. Твой бродяга, а по совместительству король Фриталии,

Брандо ... загибаю пальцы... кажется, всё ещё Восьмой».

И тот же оттиск кольца на подписи.

Бумага выпала у девушки из рук - письмо, подтверждающее, что Тьер законный наследник престола.

Айна выхватила из волос шпильку, и дрожащими руками засунула её в маленькое отверстие с обратной стороны кольца. Красный камень выскочил и с другой стороны на его поверхности Айна увидела две руны: «Кон. Тар».

И головоломка для неё сложилась.

Картины с деяниями Антонии Праведной, слова гадалки, детские воспоминания, дракон, Тьер и... руны, руны, руны... все - когда-либо прочитанные Айной, все - разрозненные и трактуемые на разный манер.

Все они слились для неё в единое целое, в трагическую длинную невероятную и правдивую историю, которая ещё не закончена.

И собственная роль во всём этом девушке тоже теперь была видна так ясно, словно солнце, вышедшее из-за туч в летний день. Теперь Айна точно знала, что ей делать.

Девушка подскочила с кровати к зеркалу и, насколько позволило ещё болевшее плечо, спустила на спине сорочку. Даже того малого, что отразилось в зеркале, Айне хватило, чтобы понять - шрамы на одной лопатке полностью исчезли. И теперь герцогиня де Риз точно знала, почему.

Глава 39

Дракон приземлился на крышу мягко, даже грациозно.

Айна ждала его весь день, сидя с книгой по древне-синайским рунам. Хоть и читала только лишь затем, чтобы чем-то занять время и ради удовольствия - вся синайская письменность стала для девушки настолько проста и понятна, словно она и говорила на этом языке, и даже думала.

Девушка встала и протянула руку погладить тёплую бугристую голову дракона:

- Я надеюсь, мы одни?

- Да, - сел на задние лапы Арчи. - Он такой противный, когда сердится. Пусть поспит.

- Как твоё крыло?

- В лучшем виде, - он развернул перед девушкой кожистую конечность, и Айна с трудом нашла следы штопки. Бри отлично потрудилась, убирая нитки. - Как твоя нога?

- Хорошо, - посмотрела Айна на перебинтованную ступню, потрогала поджившую рану на виске и заглянула в хитрый зелёный глаз дракона: - Я ведь не умерла, правда?

- Нееет, - убедительно помотал головой дракон. - Я, конечно, хорош, но воскрешать мёртвых не умею. Так, сломанные кости немного срастил. С сотрясением, правда, пришлось повозиться.

Она помнила, как он её лизнул, здесь на крыше, когда принёс с развалин, и даже, кажется, не один раз, а ещё, что дракон плакал.

Его хвост приподнялся, и кончик легонько стукнул Айну по носу, выводя из задумчивости.

- А то лежала бы там сейчас, пускала слюни. Ну, честное слово, фу!

- Хорош он, - стукнула Айна по хвосту, отворачиваясь.

Ветер переворачивал страницы книги, которую она только что читала. Но то, что Айна хотела показать дракону, лежало у неё в кармане.

- Скажи, Арчи, - полезла она в карман и усмехнулась. - Или мне правильно называть тебя «непокорная дочь»? Ар. Чи.

- Эй, - надулся дракон. - Вообще-то, я - парень. Хоть и не хочется предъявлять тебе доказательства, но, если ты будешь настаивать, - он прищурил один глаз.

- Я верю, верю, Арчибальд, - развернула Айна свои записи, на всякий случай, скосив глаза на его задние лапы - с него станется.

- Но я понял, к чему ты клонишь, - Арчи обнюхал протянутый лист, смешно шевеля ноздрями. - Не стоит зацикливаться на древних языках.

- Я бы сказала: «на мёртвых языках». Хотя кое-что полезное и можно из них узнать, только если правильно переводить, - она передвинула лист к хитрому зелёному глазу, но дракон снова упрямо пристроился к нему ноздрёй.

- «Дра-Кон» читается как «дух гор», а «Кон-Тар» как «горная плоть», правда? - опустила Айна руку с записями, а этот чешуйчатый паяц подхватил языком труд целого дня и начал жевать.

- Я бы сказал, твердь, - чавкал он. - Или тело. В здоровом теле - здоровый дух. Звучит? В его здоровом теле, мой здоровый дух. Ну, до поры до времени здоровый.

- Трудно не согласиться. Но не он, Тьер Контар, проклятый сын короля, а ты, Арчи Дракон, - вздохнула Айна. С ним было совершенно невозможно говорить серьёзно, и теперь Айна точно знала, почему. - Ты - сын короля драконов. Ты был изгнан и брошен. За то, что спас глупую девчонку, открыв ей тайну своей целебной крови.

Дракон выплюнул комочек сжёванной бумаги, и шея его выгнулась так, чтобы Айне стало страшно. Его голова нависала над ней угрожающе, но девушка не испугалась.

- Я сам остался, когда они уходили. Сам, поняла? Потому что, Я так решил.

- Да, Арчи, поняла. Я всё поняла, что никакой ты не старый и не мудрый. Ты - глупый щенок дракона, упрямый мальчишка, который снова повторяет свои ошибки и спасает бестолковых девчонок. И это не пророчество, - Айна достала другую бумагу, ту, что переписала со стены. - Это - история твоей жизни, записанная синайскими монахами. Твоей семьи, твоей ошибки, того, что сделала твоя мать ради упрямого сына. А ещё - история девочки, дружившей с драконом. И её имя тоже не переводится на древне-синайский. Её звали Антония. И это - она, а не Кристель де Риз, та, что «придёт и её попросит». И она уже пришла и уже попросила. Попросила... помощи. И ты дал ей... свою кровь.

Дракон закрыл глаза и понуро повесил голову.

- Арчи, - обняла его Айна. - Ты всё сделал правильно. Ты ни в чём не виноват. Ты спас от смерти девочку, излечив её раны. Ты стал ей лучшим другом и решил, что все люди такие же добрые, как она. Ты поверил в людей, их жестокость - не твоя вина. Её смерть тоже не твоя вина. К сожалению, люди растут намного быстрее драконов. Она выросла, и сама сделала свой выбор - погибнуть, но не отступить в борьбе за ваше право на жизнь.

- Я тоже его сделал, - с грустью посмотрел дракон на Айну. - Из-за меня драконов стали убивать. Из-за меня они ушли. Поэтому, когда они уходили, я остался.

- Остался, чтобы умереть?

Он не ответил, отвернулся.

- Но ты не мог умереть, - продолжила за него Айна. - Ты мог только истечь кровью. И ты принял такое решение. Да, твой отец был очень зол на тебя, но твоя мать была добрее и дальновиднее. Она поручила следить за тобой мудрым синайским монахам. Жаль только, что мудрость их за столько веков переврали. Как переврали и язык. «Будет меченная огнём, что отдаст кровь, отменит проклятье и погибнет». Ужасный перевод, неправильный. Но в мире жестоких и взрослых людей теперь это звучит пророчеством. И тот, благодаря которому ты снова жив, свято верит, что это написано про меня. Я должна отдать свою кровь и умереть ради тебя.

- Целый народ, все дранарские гадалки верят в то, что это ты, - склонил набок голову дракон, глядя на девушку недоверчиво, искоса. - А они видят будущее.

- Они видят всего лишь ритуал, само действо, завещанное к исполнению твоей матерью. А ещё свято верят в возрождение драконов. Но они ни разу не сослались вот на эти закорючки, которыми исписаны там все стены, - потрясла Айна своей бумажкой. - И свою часть работы они уже сделали. Потому что, предназначенная огню - предназначенная, приговорённая к сожжению, а не меченная - уже была у алтаря, чтобы спасти своего сына. Она отдала свою кровинку - дитя королевской крови, саму королевскую кровь - тебе, дракону. И «отменила проклятье», что по сути просто слова, брошенные в сердцах твоим отцом.

- Но он кричал: «Будь ты проклят! Оставайся здесь, и не возвращайся никогда. И пусть твоя кровь до самой смерти приносит людям погибель», - дракон снова виновато опустил голову. - И мать Тьера умерла от моей крови.

- Нет, не от твоей крови. А от той, что хранилась в сосуде. Потому, что кровь драконов - целебная, из-за чего их и начали истреблять, а та, что хранилась в сосуде - нет.

- Но там была моя кровь, - возразил дракон. - Из-за неё умирает твой герцог, ведь его кровь наполовину моя.

- Да, эта кровь убивает его и тебя вместе с ним, но тому виной не слова твоего отца, а дальновидность твоей матери. Она же причина, по которой ты вернулся, когда не умер, а застрял где-то между мирами. Может, в другом мире, там, куда ты до сих пор уходишь, когда в этом мире есть Тьер. Там, где и я была с тобой, когда разбилась, а ты меня спас. И что бы ты там ни наговорил «моему герцогу», это давно не шутки, Арчи. И Тьер, в отличие от тебя, давно не подросток, всей душой привязавшийся к маленькой девочке. «Тот, кто возьмёт кровь любимой или сам погибнет». Теперь я знаю, какой хвостатый умник перевёл это именно так. Ещё и уточнил: «до последней капли», «убить ту, что будешь любить всем сердцем».