Гроза над Италией (СИ) - Поляков Влад - Страница 22

Удостоверился, причём в моём присутствии. Никаких излишних мучений или там пафосных речей. Просто заблаговременно одурманенному подлитой в вино опийной настойкой пленнику Нино, один из солдат бывшей кондотты Раталли, набросил на шею прославленную среди италийских наёмных убийц гарроту, да и удавил. Быстро, качественно, явно проделывая подобную процедуру не в первый раз. Турок, прибывший сюда тайно, под видом одного из торговцев, пронаблюдав за ликвидацией Джема Гияс ад-Дина, лишь поклонился и вымолвил на довольно сносном итальянском, что договор выполнен, и султан Баязид II будет рад узнать об этом.

Плевать мне было на радость этого чебурека, откровенно то говоря. И вообще. радость турок как правило оборачивается проблемами для нормальных людей. Вот только на сей раз мы избавились от откровенно проблемного ресурса, получив взамен ресурс куда более нам важный и нужный. Людей. Более пяти тысяч мужчин в возрасте от семнадцати до сорока с лишним лет, большая часть из которых умела держать оружие и пользоваться им. Более чем достойная оплата за одного турка, пусть и султанских кровей. Тот же факт, что они были набраны "с бору по сосенке", происходя со всех уголков Европы — так это всего лишь мелкое неудобство по большому то счёту. Все они согласились в обмен на избавление из турецкого плена подписать договор пятилетнего найма с возможностью продления. Плата, само собой разумеется, была положена крайне скромная, но с оговоркой, что она может быть повышена, если новоиспечённый солдат дома Борджиа хорошо проявит себя в грядущих сражениях.

Тренировали эту разношёрстную братию по полной программе. Вот уж где действительно пригодились нанятые за большую по любым меркам плату лучшие "псы войны". Теперь бойцы из лучших кондотт Италии передавали свой богатый опыт тем, кто пусть по большей части и сам нюхнул крови и пороха, но всё равно нуждался в шлифовке имеющихся навыков и получении новых, доселе неведомых. Я и сам там бывал с завидным постоянством, следил за процессом обучения, время от времени внося мелкие, но необходимые коррективы. Мысли сами собой скользнули в недавнее прошлое. буквально на час назад, когда я в сопровождении ну совершенно не отклеиваемой Бьянки и ещё нескольких бойцов отправился за пределы Рима, в его окрестности, где и находились тренировочные лагеря создаваемой армии. На сей раз не просто так, а ради показа формируемого войска самому Родриго Борджиа, который должен был появиться чуть позже меня…

Лагерь встретил нас деловой суетой, сразу показывающей, что тут не прохлаждаются, а работают в поте лица. Бои на мечах, стрельба из арбалетов и аркебуз, строевые занятия, столь важные сейчас, в этом времени. И строгая дисциплина, особенно необходимая для места, где слились в один котёл представители разных стран, у которых отношение друг к другу было далеким от дружелюбия. Так что и надзирающим за порядком работы хватало, ведь одними словами эту буйную разноплемённую ораву было не пронять. Потому к словам добавлялись действия. Пока что банальные телесные воздействия, будь они неладны! А что поделать, ведь если у некоторых голова плохо работает, то за это всегда задница отвечает. Если точнее, спина, по которой вволю плеть погуляет. В меру, потому как солдат, у которого вместо спины кровавое месиво, ни к чему толковому не пригоден. Да и применялся этот вид воздействия не за совершённые ошибки, а исключительно за грубые нарушения дисциплины вроде драк, поножовщины или попыток устанавливать внутри подразделений свои порядки.

Чего уж тут греха таить — нескольких пришлось банально повесить. Парочку за удачную попытку прирезать соседа по отряду. Ещё трёх — за рецидив побега. Нет, а что тут ещё можно было сделать? Контракт подписан, из турецкого рабства засранцев освободили, а они, заразы этакие, бежать решили. Нехорошо… и наказуемо.

— Синьор Чезаре, — встречающий нас Асканио Росиенте, главный в этом лагере на тысячу подопечных, расплылся в улыбке, местами даже искренней. — Мы вас ждали и всё приготовили. А Его Святейшество?

— Прибудет в скором времени, — ответил я, слезая с коня и передавая его одному из солдат, чтобы позаботились о животине. — Пока же хочу пройтись, посмотреть, что тут изменилось к лучшему и не очень.

— За те пять дней, пока вас не было, изменения если и есть, то очень незаметные, — не стал кривить душой наёмник. — Порядок навели, это да, но остальное… Им ещё долго готовиться, чтобы стать не просто умеющими рубить и стрелять, но похожими на нас, частью целого.

— И основная проблема…

Намеренно подвесив фразу в воздухе, я ожидал, что скажет Асканио. Тот не разочаровал. Посмотрел в сторону одной группы своих учеников, затем на других таких же, после чего, даже не смотря на меня, вымолвил:

— Многим мешает то, что они привыкли воевать по-другому. Плохое знание или незнание языка, необходимость прийти в себя после рабства у некоторых, иное… это не так сложно. Язык выучат, откормятся, перестанут видеть врага в любом человеке. Новое воспринимается не всеми, синьор Борджиа. Привычка, порой она — большое зло.

— А мне кажется, вы справляетесь!

Бьянка и её порой очень яркий оптимизм, особенно связанный с моими новаторски тут идеями. Я то уже привык, Росиенте же саркастически хмыкнул, посмотрев на юное неугомонное создание.

— Моранца… то есть уже Медельяччи, ты сначала поживи хотя бы с половину моего, тогда и поймёшь, как сложно бывает ломать свои привычки через колено. Тут же не только воинское искусство, есть и обычная жизнь. Чего стоит заставить некоторых хотя бы мыться, а не вонять немытым телом, как вошло в привычку у этих северных варваров.

— Германцы? — понимающе хмыкнул я.

— И поляки тоже. Французов тут почти нет, а то они тоже привыкли, что ходить по улицам городов по колено в дерьме и грязи и вываливать ночные вазы прямо за окно — это нормально и богоугодно. Простите… Ваше Высокопреосвященство, — вспомнил он о моём кардинальском статусе.

— Отпускаю грехи твои, — лениво отмахнулся я. — Ничего, хоть плетью, а и их от варварства отучим. Ну а пока… Строй, стрельба, владение клинками и пиками. Показывай.

И началась экскурсия. Ближе всего оказалась группа пикинёров, которых натаскивали на одновременный и сильный удар. Тяжёлые, предназначенные для пробивания как доспехов, так и конской груди — порой тоже защищённой сталью — пики в руках довольно накачанных вояк ритмично били в цель. Целью служили набитые соломой чучела, отдалённо напоминавшие тяжелую пехоту противника.

— Это пика, а не твой член, — орал на чуток замешкавшегося с ударом бойца наставник. — Бей сильно и резко, выбрасывай руки вперёд, тогда жало вонзится куда и как надо. И руки не оторвутся, и оружие не улетит.

— Защищать вас будут другие, — вторил ему коллега. — Ваше дело ударить в свою цель по команде.

— А если строй прорвут, — раздался вопрос, заданный с заметным испанским акцентом.

— Меч на поясе тебе поможет. И Господь на небесах, если не успеешь его вытащить. А у тебя он так подвешен, что тянуться долго будешь. Тебе что ещё вчера сказано было, отродье плешивого мула и старой капуцинки?

За дело пропесочивают что одного, что другого. Улыбнувшись, глядя на сей процесс, я не забывал оценивать и картину в целом. Правильно свели в пикинёры тех, кто более других связку рост-вес выдержал. Причём вес не в смысле дурного жира, а именно мускулов. Даже если есть талант обращения с длинным древковым оружием, но нехватка массы… то толку в строю от такого вот солдата маловато будет. Это знал я, но ещё лучше знали бывалые кондотьеры и их бойцы. Вот и применяли опыт на практике, натаскивая поступивших под их начало то тому же шаблону, что и новичков в своих родных кондоттах. Принципы те же самые, различия если и есть, то чисто косметические.

— Понимаю, почему ты не любишь пики!

— Она весит много. А я мало! — возмущённо фыркает Бьянка. — Ты сам её удержи попробуй, а потом уже говори.

— Держал. Взаимопонимание не слишком хорошо находится, — не стал отпираться я. — Но без пикинёров никак не отразить атаку кавалерии, ты меня понимаешь.