Попаданка. Дочь чокнутого гения (СИ) - Королева Анастасия Юрьевна - Страница 22

Он совсем не был похож на популярных мальчиков из универа. В нём нет фальшивого лоска и обманчивой доброты, за которой скрывается гнилая натура. Нет желания показать себя в лучшем свете. Он такой, какой есть – без прикрас.

Чётко очерченные скулы, вертикальная складка на лбу, что не разгладилась даже во сне, обветренные губы и колючая двухдневная щетина. Я бы не назвала его ослепительно-красивым, но, определённо, было в нём что-то притягательное. Правда, не для меня. Для меня он только хозяин, работодатель, ну и спаситель.

Всё остальное – лишнее.

Осторожно отстранилась. Мужчина никак не отреагировал, разве что мимолётная тень коснулась лица и тут же испарилась, будто ее не было.

Откинула одеяло, привстала. Натянула на плечи сбившийся халат. Самочувствие можно описать, как «паршиво, но жить можно». Боль в желудке утихла, даже вроде бы есть захотелось.

Прежде чем встать с кровати, ещё раз оглянулась на Дакара – спит, дышит размеренно. Хорошо.

А я пока попыталась встать и повторить вчерашний геройский поступок, то есть дойти до ванной и обратно.

На удивление, сегодня всё прошло куда лучше.

Но стоило войти обратно в комнату, как я встретилась с сонным взглядом хозяина.

– Уже освоилась? – с непередаваемой интонацией произнёс он.

Растерялась, не зная, как реагировать на этот вопрос и медленно кивнула.

– Как чувствуешь себя? – откидывая одеяло, он поднялся с кровати и сделал шаг в мою сторону.

Не знаю, что успело произойти за то время, что мы с ним не общались, но Дакар выглядел недовольным, хоть и пытался скрыть это. И появилась у меня странная уверенность, что объект его недовольства – я.

Что ж, тогда ответим, что всё хорошо.

Улыбка вышла какая-то дёрганая, нервная, а беззвучный шёпот – лживым до безумия:

«Хорошо!»

Хозяин недовольно фыркнул и покачал головой:

– Лгунья, – вроде бы прозвучало дружелюбно, но я не торопилась таять. Что я ему сделала-то, раз опять смотрит исподлобья? И самое главное – когда успела? Я же вчера скорее живой труп напоминала, чем прожжённую интриганку.

– Садись давай, а то рухнешь ещё, – велел Дакар ворчливо, словно старый дед.

Но он прав: моё хорошее состояние медленно ухудшалось, сменяясь тяжестью во всём теле.

Хотела было подойти к кровати, но под хмурым взглядом стушевалась и села на низенький пуф у стены. Вдруг он сейчас вообще прикажет выметаться из его апартаментов? Мол, надоела тут перед глазами мельтешить, да и вообще, заигрался он в доброго лекаря.

Дакар мой поступок оценил, да только не так, как я думала – устало потёр переносицу и шагнул ближе.

– Да не гоню я тебя, – досадливо вздохнул, – я же не монстр.

М-да? А чего тогда вредничаешь?

– Я только… – осёкся, махнул рукой и совсем другим тоном продолжил: – Сейчас принесу тебе платье.

Эм-м-м… И что это сейчас было?

С одной стороны, чувствовала себя растерянно – почему рычит? А с другой… Слабая улыбка озарила лицо – беспокоится, пусть и в своём стиле.

Пока его не было, так и не решилась вернуться в кровать, пусть прилечь хотелось неимоверно. Голова стала тяжёлой, да и сердце ухало с натужным скрипом. Прислонилась к стене и прикрыла глаза, всего на секундочку. Стало немного легче.

– Почему не ложишься?

Шаги не расслышала, поэтому вздрогнула, воззрившись на него. Как у него получается ходить так бесшумно? Будто ногами вовсе пола не касается.

В ответ пожала плечами, затрудняясь подобрать точные слова. Не говорить же ему, что боюсь показаться назойливой. Хотя куда уж больше-то? И так в буквальном смысле сижу у него на шее.

– Вот, – Дакар протянул вещи.

От удивления распахнула глаза, тут же позабыв о скверном самочувствии, стеснении и тому подобном. В одной руке он держал сорочку из тонкого, почти насквозь просвечивающего материала нежно-молочного цвета, а в другой – изумрудное бархатное платье с золотой вышивкой. Даже не прикасаясь, можно было понять, что на ощупь ткань невероятная мягкая, не сравнить с теми тряпками, которые я носила до этого.

Меня так повысили? Из служанок сразу… Куда?

Правильно расценив мою реакцию, Дакар пояснил, кажется, смущённо:

– Это вещи матери.

Матери? И он их вот так отдаёт мне? Девчонке с улицы, вчерашней поломойке? Что с ним сегодня такое?

– Ночная сорочка, – видимо, желая меня добить неслыханной щедростью, он вытащил из-под платья хлопковую ткань.

Заторможено кивнула, не до конца понимая, где кроется подвох. Не может же быть всё так хорошо и гладко? Или может? Я запуталась.

– Что смотришь? – Дакар усмехнулся, молниеносно меняя настрой – от смущения и неловкости не осталось и следа. – Бери.

Смеётся он. А я вообще перестала понимать, что происходит. Но вещи взяла: несмело протянула руку, кажется, даже боясь вздохнуть.

Дакару быстро надоело смотреть на мою неадекватную реакцию – он поднялся на ноги, широким шагом пересёк комнату и положил платье на край кровати. Затем направился к столу и опустился в кресло, стоящее рядом. На какое-то время воцарилась тишина.

– Могу помочь, – он кивнул на сорочку, что зажала одеревеневшими пальцами.

Смысл сказанного поняла не сразу, а уж когда мозг активно заработал, вскинула взгляд, встречаясь с его – потемневшим, насмешливым. И было в этом взгляде что-то дикое, нечеловеческое, звериное. Замерла, боясь вздохнуть. То ли от испуга, то ли… От чего? Вот уж нет, расплываться лужицей у ног Дакара я не намерена!

Моргнула, прогоняя пелену, невесть откуда взявшегося томления. Ну не кисейная я барышня, ей-богу! И не так ребята на меня смотрели, особенно когда им реферат нужен был ещё вчера.

Нервно дёрнула плечом, гордой походкой (если мои вялые шаги так можно назвать) снова направилась в ванную – на этот раз чтобы расстаться с хозяйским халатом.

А сняв его, ещё долго смотрела на сорочку в своих руках. Ничего необычного, разве что старомодная: длинный подол и рукава, воротник на шнуровке. Вот только то, что её когда-то носила мама Дакара, выбивало из колеи. Будто я вот прямо сейчас собиралась занять чужое место, которое мне совсем не предназначалось.

Кое-как натянула одеяние, покрутилась в разные стороны, пытаясь рассмотреть себя. Наверное, выглядела в тот момент я очень смешно, хотя… Какая уж тут разница – смешно или не очень? Главное, теперь не нужно было постоянно поправлять полы огромного халата, что так и норовили расползтись в разные стороны.

Перед дверью в комнату замялась. Заволновалась, будто школьница перед первым свиданием. Сердце сжалось от предвкушения, а кончики пальцев закололо иголками. Тьфу ты! Что за мысли дурные лезли?

Уверенно тряхнула головой и, больше не думая, вышла.

Дакар сидел на том же месте и сверлил взглядом полыхающие поленья. Нахмурился так, что вертикальная складка расчертила лоб. Не зная, куда деться, чувствуя себя лишней, развернулась и опустилась на облюбованный ранее пуф. На кровати наверняка было бы удобнее, но… Самовольничать вовсе не хотелось.

Дакар заговорил внезапно, так и не повернувшись в мою сторону:

– Лиза, ты ничего подозрительного не слышала в тот день в моём кабинете?

О каком дне шёл разговор, сообразила сразу, а вот слышала ли… Напрягла память, пытаясь вспомнить, что отвлекало меня от работы. Ничего существенного на ум не пришло. Я увлечённо перебирала бумаги, так что даже не слышала, как хозяин вышел и закрыл дверь.

Отрицательно покачала головой.

Дакар резко поднялся с кресла, тут же заполнив собой значительную часть пространства.

– Меня в кабинете не было буквально час, потом я вспомнил про тебя, – тут он запнулся, посмотрел якобы виноватым взглядом, что в его исполнении выглядело неубедительно, и продолжил: – Я не почувствовал ничего, и это странно.

А ещё более странно, что он делился со мной своими умозаключениями. Неужели выпитый яд позволил мне войти в круг доверенных лиц? Знала бы, сразу бы себя отравленной стрелой кольнула.

Он замер, развернувшись ко мне спиной. Я же устало прикрыла глаза – почему-то в полунормальном состоянии ничего путного в голову не приходило.