Сказка — ложь! (СИ) - Караюз Алина - Страница 38

Какое-то движение заставило меня оторваться от фееричного зрелища феечек, тащивших по воздуху завывавшую ведьму. Его Светлость с надрывным стоном схватился за сердце и начал оседать, прямо на моих глазах перевоплощаясь в ночное чудовище. Никакого тумана больше не было, но покрытое шерстью тело мешком свалилось мне под ноги.

— Язон! — не думая, я бросилась перед ним на колени и схватила за голову.

Клыкастая пасть оказалась полуоткрытой, язык безвольно свесился наружу, глаза бессмысленно закатились. Он даже не вздрогнул, когда я ударила его по щеке, пытаясь привести в чувство.

— Язон, миленький, что с тобой? — я едва не плакала. — Только не умирай, слышишь? Не смей бросать меня здесь, ты, коврик войлочный!

Потеряв последние проблески здравого смысла, я трясла его за плечи, как грушу. Голова монстрика безвольно моталась в разные стороны, но он не издал ни звука, и мне на мгновение показалось, что сердце в его мохнатой груди больше не бьется!

— Ты решила оторвать ему голову? — раздался из-под ближайшей коряги задумчивый голос. — Не думаю, что это хорошая идея, но ты можешь попытаться.

Я вскинула зареванное лицо.

— Дядюшка Ясень, — всхлипнула. Старый эльф укоризненно смотрел на меня, пожевывая кончик бороды. Из-за его спины выглядывали со-товарищи. — Он умер?

— Пока нет. Но непременно умрет, если ты не перестанешь его трясти.

— Что с ним? Что мне делать?

Эльф вразвалочку прошествовал к моему монстрику, деловито оттянул ему веко, заглянул в закатившийся глаз, потом в безвольно раскрытую челюсть. Зачем-то потрогал зубы оборотня, достал платочек, вытер пальцы и только после этого весомым тоном проговорил:

— Ты победила ведьму. Наша стрела, заряженная твоей любовью, лишила ее колдовских сил. Но проклятье осталось в силе. Теперь он останется таким навсегда, его люди уже никогда не примут человеческий облик. До самой смерти им суждено бегать по Вечному лесу в образе диких зверей.

Ледяная волна охватила мое тело, сковывая руки и ноги. Сердце дрогнуло, пропуская один удар, горло сжалось, лишая дыхания. Я вдруг ощутила такое резкое головокружение, что едва не потеряла сознание.

— Как же так? — прошептала, давясь слезами. — Неужели ничего нельзя сделать?

— Можно, — эльф вернул платочек в карман и сложил руки за спиной, важно выпятив бочкообразный живот. — Но пойдешь ли ты на это?

— Что именно?

— Если ты хочешь снять проклятие, тебе придется исполнить условие, которое поставила Конкордия. Но и это не все. Тебе придется за него заплатить.

— Я готова, — решительно тряхнув головой, я размазала слезы по щекам и с готовностью уставилась на эльфа. — Что надо делать?

— Подожди, не суетись. Ты уверена, что хочешь этого?

— Я не знаю, о чем речь! Скажи мне — и я смогу принять решение.

— Нет, ты должна сделать выбор сейчас. Точнее, слушай свое сердце. Это оно должно сделать выбор.

Я закрыла глаза и прислушалась к своим мыслям. Такая странная фраза «слушай свое сердце»! Как его слушать? Я что, кардиограф? Ну, стучит, бьется быстрее, чем должно, словно я бежала стометровку. Так ведь это и не удивительно в данный момент.

— Ну? — дядюшка Ясень нетерпеливо дернул меня за рукав. — Что ты решила.

И не знаю, сердце это мое отозвалось или другой какой внутренний орган, только губы мои вдруг раскрылись, и я услышала собственный голос, глухой и серьезный, словно со стороны:

— Я согласна на все. Как мне его спасти?

— Ты должна поцеловать его под радугой, обещая вечную любовь.

— А плата?

— Ты останешься здесь навсегда. Вместе с нами. Вечный лес возьмет твою жизнь взамен жизней этих людей.

— А он? — холодея, шепнула я и кивнула на монстрика.

— Он вернется в свой мир и в свое время, вместе со своими людьми, в тот самый миг, когда был отправлен сюда. И все прошедшее станет для каждого из них просто сном.

Я посмотрела на монстрика еще раз. Знаю, герцог настоящий козел, но ведь это чудовище его неотъемлемая часть. Добрый, заботливый, любящий. Столько веков он как мог заботился о нуждах своих подданных, не опустил руки, не упал духом. Учился выживать в этом мире и учил этому своих слуг. Ведьмы больше нет, но осталось проклятье, и если я сейчас откажусь, все эти несчастные навсегда останутся здесь из года в год, из века в век влачить жалкое существование.

Но остаться в этом заколдованном мире вместо них? Совершенно одной? А в принципе, что ждет меня дома? Серые будни, кредит, низкооплачиваемая работа… нет ни родных, ни особо близких друзей, разве что пара бывших любовников, которым я давно не нужна.

Одна моя бесполезная жизнь взамен жизней трех сотен взрослых и детей.

Мои руки тряслись, а губы дрожали, когда я еле выдавила из себя:

— Я согласна.

Мой взгляд невольно упал на резную шкатулку, все еще болтавшуюся у меня на поясе.

— Это же оно? — спросила я, чувствуя, как к горлу подступает комок. — Мой шанс на возвращение? Тот, который я должна отдать ему?

— Ну почему «должна»? — дядюшка Ясень пожал плечами. — Ты можешь воспользоваться им сама.

Я медленно покачала головой. Нет, я уже знала, что останусь здесь вместо него. Вот такая глупая сказка, в которой вместо принца лесное чудовище и которая заканчивается не свадьбой, а добровольным заточением.

Руки мелко дрожали, когда я снимала шкатулку с пояса. Сердце замерло, пропуская один удар, когда я ее открыла. Внутри, на подушечке из алого бархата лежало тоненькое золотое колечко.

— Просто одень его на палец и поверни, — прошептал рядом со мной голос эльфа-искусителя, — и тут же окажешься дома!

Я закусила губу, чтобы не разреветься позорно. Достала колечко, сжала его в кулаке, ощущая себя жертвой собственной доброты. А потом отогнула мохнатый мизинец на безвольной руке монстрика и надела на него колечко. Последний эльфийский подарок легко скользнул вниз, будто был отлит именно под этот палец, и засветился. Я почувствовала, как по щекам бегут предательские слезы. Но плакала я вовсе не потому, что мне предстояло провести вечность в этом сказочном мире, а потому что эта вечность будет слишком долгой и тоскливой без Него…

— Давайте, ребята, поможем нашей спасительнице! — скомандовал дядюшка Ясень, и все эльфики высыпали на поляну как из рога изобилия. Их было так много, что у меня в глазах зарябило от всех оттенков зеленого.

Крошечные смешные человечки что-то шептали на незнакомом певучем языке и совершали руками странные пассы, а потом вдруг затанцевали вокруг меня с монстриком и запели, причем их мелодичные голоса звучали все громче и громче с каждым движением. И огромное безвольное тело оборотня вдруг медленно оторвалось от земли и поплыло, направляясь прямо в столб радужного света, который неиссякаемо бил из земли. Я поднялась на негнущиеся ноги и заковыляла следом. Каждый шаг мне давался трудом, ведь решалась моя судьба. А еще в голове, будто птица в клетке, билась одна-единственная мысль, что я дура, что Язон моей жертвы никогда не оценит, что он вообще никогда не узнает о ней. А если узнает, то что для него случайная знакомая из другого времени, ведь в его собственном его ждут королевские почести, друзья и родные, и роскошные придворные дамы в восхитительных нарядах.

Тело монстрика плавно вплыло в радугу и опустилось на землю. Я шагнула вслед за ним, и столб света сомкнулся за моей спиной, точно переливающаяся завеса. Я подняла голову вверх. Надо мной сияло яркое ультрамариновое небо, такое ясное, какое я еще никогда не видела за всю мою жизнь, а вот радуги не было видно.

Встав на колени рядом с монстриком, я подняла его мохнатую голову и тяжело вздохнула. Моя решительность исчезала с каждой секундой, все-таки я оказалась не спасителем мира, а обычной трусихой, но пока она еще теплилась, я развернула к себе безобразную монстрячью морду, зажмурила глаза и прижалась губами к клыкастой пасти.

Я еще успела почувствовать, как резко вздрогнуло его тело, как когтистые лапы обхватили меня, сжимаясь на талии, еще успела услышать рычание, переходящее в стон. Еще успела открыть глаза и увидеть, как уродливая морда превращается в человеческое лицо. А потом все вокруг завертелось, заплясало, сливаясь в бесконечный поток ярких огней, и меня накрыло непроницаемой тьмой.