Память пепла (СИ) - Тур Тереза - Страница 2

— Так я тебя согрею…

— Ричааард! Мы же хотели выспаться!

Ветерок отлетел подальше от этих двоих, тронул на прощание алый шелк платья, брошенного на спинку кресла и улетел.

— Ника!

Женщина улыбалась, гладя мужское плечо.

— Рядом с тобой я чувствую себя ненасытным чудовищем, — пожаловался он вдруг.

— Почему ж чудовищем? — тихонько рассмеялась Вероника. — Хорош. Эротичен. Брутален…И — весь мой!

Ричард усмехнулся.

— А еще танцует. В том числе — танго. Эх… Сама себе завидую, сама себя к тебе ревную.

— Танцы! До встречи с тобой я и не предполагал, что буду делать это добровольно, да еще и получать от этого удовольствие.

— По тебе не скажешь. Двигаешься ты…

— Сама себе завидуешь? — одной рукой мужчина подпер щеку, другой провел по медовым волосам.

— Точно!

— Знаешь… Мне нравится этот мир.

— Мне тоже. Такой беззаботный. Легкий.

— Или кажется таким…

— Старается нам понравиться?

Их разговор прервали — кто-то, кто явно чувствовал себя несчастным и брошенным, требовательно скулил за дверью.

— Фло, — поднялся мужчина и быстро оделся. — Мы про него и забыли. Я его выведу. Поспи еще.

Женщина улыбнулась. Потянулась за поцелуем, и…

— Вызывают. Совещание.

Ника знала этот взгляд. Мыслями муж был уже далеко. В серьезных проблемах общеимперского масштаба, требующих немедленного разрешения и личного присутствия.

Рассеянный поцелуй в щеку все же состоялся, после чего Его высочество ненаследный принц Ричард Фредерик Рэ Тигверд исчезли в мареве портала.

— «Вот так и живем… Не ждем тишины», — пропела Вероника.

Одежду этого мира, морского и вольного, она любила больше, чем чинные и неудобные платья Империи. Днем — светлые юбки по щиколотку, легкие блузки и соломенные шляпки немыслимой красоты. Вечером — алые платья с воланами, живые цветы в волосах. И легкое, ароматное вино!

Переодевшись, Вероника пошла готовить себе и щенку завтрак.

— Фло! Кушать! — пес прибежал, неся в зубах соломенную шляпку…немыслимой когда-то красоты…

— Фло! Ай-яй-яй…. Это потому, что в поместье тебя избаловали до безобразия! — вздохнула хозяйка, накладывая в мисочку вкусную гречневую кашу с печенкой.

Принц посмотрел на нее с укоризной. Ну, вот как не стыдно наговаривать на него, бедного? И произносить такие жестокие слова.

— Не смотри на меня так… Ешь! И пойдем гулять.

Ника пила кофе. В этом мире его варили со специями. Напиток получался жгучим, терпким, бодрящим. Еще ей нравился ярко-оранжевый хлеб и белый, мягкий сыр.

Все это было очень вкусным, но… Что-то скребло внутри. Что-то не давало покоя. Что?

Муж… Она его знает! Знает каждую искорку в черных глазах. И та, что вспыхнула перед тем, как Ричард ушел, ей не понравилась…

Что-то звякнуло. Фло принес поводок.

Пока она вспоминала, как они с Ричардом танцевали на побережье, Флоризель Тигверд носился по пляжу… Его высочество бегали за чайками, взметая тучи песка длинными ушами.

Он погуляли по пляжу и свернули в город.

Узкая улочка, мощенная желтоватыми камнями, вилась меж белоснежных домов, выгибаясь, будто спина недовольной кошки.

— Дарри! Дарри! Подожди! Я с тобой!

Голос какой-то девочки — испуганный, отчаянный. Вероника резко остановилась. Флоризель дернул поводок и тоже обернулся.

Девочке на вид было лет десять. Шляпка, белокурые локоны. Не ребенок — ангел. Да и мальчик — явно брат, на пару лет постарше — был ей под стать. Вот только разговор у них…Словом — те еще ангелы… Вероника прислушалась.

— Ты чего ко мне прицепилась? Иди домой, Элл! Живо! — шипел мальчишка.

— Не хочу здесь оставаться! Хочу уплыть и найти папу!

— Глупости! Его нельзя найти!

— А вот это не твое дело! Ты сказал — нужны деньги. Я их достала! Не возьмешь меня с собой, я… Я маме все расскажу!

— Элл…Деньги откуда? Где ты их взяла?

Девчонка перестала хватать парня за руку. Отступила. Насупилась.

— Только не говори, что утащила их у мамы?!

— А что? Ты же в пираты решил податься. Тебя юнгой берут! А пиратам грабить полагается!

— Но не у мамы же!

Вероника потихоньку спустила с поводка Флоризеля. Умный пес, сделав вид, что растерялся, потерялся и вообще — сейчас погибнет в цвете лет — тут же потрусил к детям.

— Смотри! — пискнула девочка, мгновенно превратившись из злого пирата обратно в ангела.

— Ух ты! Какой! — мальчик улыбнулся. Просто и искренне.

Фло величественно кивнул. Боднул под руку мальчишку, уткнулся башкой в девчонку. И вздохнул. Тяжко. Ну, и когда гладить и жалеть начнут? Ох, и плохо же двуногие поддаются дрессировке…

— Давай его себе заберем! — воскликнула девочка, забыв, что только что собиралась бежать.

— Мама не разрешит, — вздохнул мальчик. — К тому же, мне пора.

— Дарри! Как же мы без тебя? — всхлипнула девочка.

— Элл, перестань.

— И мама… Что я ей скажу…?!

— Добрый день! — Вероника подошла, помахивая поводком. Фло радостно бросился к хозяйке, будто месяц не видел. Артист!

— Ой! — хором сказали дети.

— Вы нашли мою собаку, как вас отблагодарить?

— Нам ничего не надо, — выпрямился мальчишка.

Ой, что-то подобное в исполнении Рэма она уже неоднократно имела удовольствие лицезреть… Знаем, плавали!

— Может, мороженное?

Десять и двенадцать лет… Замечательный возраст! Или в пираты, или по мороженому… В принципе, равнозначно. Так что несколько минут спустя они уже сидели вчетвером около фонтана и болтали за жизнь.

— Но почему в морские разбойники-то? — горячилась Ника.

— Это круто!

— Что именно? Первое, что тебе прикажут сделать — взять кинжал и зарезать какую-нибудь девчонку. Такую же, как Элл. Сможешь?

— Зачем? — обомлел Даррин.

— Для того, чтобы быть уверенным в твоей преданности. Это ритуал пиратов — пролить невинную кровь. Они должны убедиться, что ты выполнишь любой приказ. Не остановишься ни перед чем. Что в тебе нет ни сострадания, ни жалости.

— А вы откуда это знаете? — быстро спросила Элл.

— Я преподаватель истории. И все про всех знаю.

— А….

И столько разочарования в голосе…

— Даррин! — раздался рядом недовольный мужской голос. — Ты почему не явился на корабль? Он уже ушел.

Мальчишка покраснел. И опустил голову.

Вероника оглядела вербовщика. Молодой. Несколько волосков на подбородке, символизирующих мужественную щетину, да тоненькие усики над верхней губой.

— С кем это ты?

— Представьтесь, пожалуйста, — поднялась Вероника.

Парень застыл. Вороватый взгляд узких глаз быстро окинул ее с ног до головы, задержался на перстне, метнулся к браслету. И… молодой человек удрал.

— Ну, вот… — вздохнул Дарри. — Не видать мне моря.

— А почему для того, чтобы стать моряком, надо идти в пираты? Более цивильного способа нет, что ли? — удивилась Ника.

— Есть. Но в училище берут только граждан. А мы с мамой и сестрой — пришлые.

Девочка тут же наступила брату на ногу, сделав выразительное лицо. Видимо, говорить о том, что они не здешние мама не велела. Интересно…

Ричард Рэ Тигверд солгал. Он просто не смог сказать Веронике, что на сына напали в Петербурге. Пробита голова. Сначала он все выяснит сам.

Огненный маг появился из портала, ни от кого не скрываясь, не ставя защиту от любопытных глаз. Не до того. Увидел сына. Остановился, не в силах оторвать взгляд, медленно осознавая, что самое страшное позади. Жив. Это главное. В лицо мальчишки словно плеснули зелени. Паша сидел, скорчившись, обхватив голову испачканными в крови руками.

— Вам нужно отправиться домой, — выговаривал ему Ирвин. — У вас сотрясение мозга. Необходим покой. И…

Пашка мотнул головой и тут же «поплыл». Взгляд стал бессмысленным, тело обмякло. Ричард сделал было шаг к сыну, но, услышав недовольные возгласы Ирвина, решил подождать. Целителю сейчас не до его отцовских чувств…