Так хочу быть рядом - Ханней Барбара - Страница 3

– Привет, Джейн. – Он нервно прочистил горло и сразу же разозлился на себя. – Это Грифф Флетчер. Я звоню по поводу выходных.

– Ах да! – Голос у Джейн был радостный. – Здорово разговаривать с тобой после стольких лет, Грифф. Надеюсь, ты сможешь приехать?

– Ну, я все еще пытаюсь разобраться, могу ли вписать встречу в мое расписание. Но мне любопытно, как складываются цифры?

– Все отлично! Пока что я насчитала тридцать пять участников, без учета их вторых половинок, – восторгалась Джейн. – Надеюсь, ты сможешь к нам присоединиться?

Со времени барбекю с Тимом и Барни Грифф все больше склонялся к тому, чтобы вернуться в бухту. И очень хотел расспросить о Еве. Мысль о том, чтобы столкнуться с ней перед всеми, с кем он знаком со школьной скамьи, портила картину. Между ними слишком много незавершенности. Без напряженности не обойдется.

Такой простой вопрос. Грифф не мог поверить, что так взволнован.

Нельзя сказать, что последние двадцать лет он провел в тягостных раздумьях о своей школьной возлюбленной. Многие отношения, в которых он состоял с тех пор, были сказочно страстными и серьезными.

По общему признанию, Грифф и его женщины рано или поздно остывали друг к другу. Большинство друзей и коллег уже связали себя узами брака и родили детей, а у него по-прежнему не было подобных планов. Он либо уставал от подруг, либо они уставали ждать от него предложения руки и сердца.

По крайней мере, они с Амандой все еще вместе. Пока.

Теперь он, наконец, решился на телефонный звонок. Каждый день в суде он сталкивался с преступниками, судьями и присяжными и гордился тем, что задавал интересные и личные вопросы. Ему не составит труда спросить Джейн Симпсон о Еве. Быстро, по делу. Проще простого.

– Наверное, – начал он, но остановился. На него нахлынули воспоминания об улыбке Евы. Бледность ее шеи, когда она склонялась над книгами во время урока. Свежий вкус ее поцелуев. Тонкое, гибкое тело. Так близко.

– Слышал ли что-нибудь о Еве? – спросила Джейн, милостиво остановив поток его мыслей.

В свое время она была одной из самых близких подруг Евы в школе, поэтому знала, что он и Ева когда-то были вместе.

Грифф ухватился за предложение.

– Нет, ничего не слышал уже много лет. Мы не общаемся. Она что, связалась с тобой?

– Да. Жаль, что она не придет. Очень жаль, но у нее дела.

Ну ладно. Зато теперь он все знает, даже спрашивать не пришлось. Грифф испытал одновременно и облегчение, и разочарование.

– Я совсем не удивлен.

– Нет, я уверена, Ева очень занята танцами. Как же здорово, что она стала такой знаменитой!

– Да, здорово.

– В любом случае, Грифф, дай мне знать, если решишь приехать. Будет весело. У тебя есть адрес моей электронной почты?

Джейн продиктовала адрес, Грифф записал. Он выждет несколько дней, потом сообщит, что согласен. А пока надо заглянуть к Тиму, дать ему знать, что он свободен и сможет вместе с ним и Барни вернуться в город, где прошла их юность. И если снова увидит Еву, уж точно не потеряет самообладания.

Ева сидела под красным навесом уличного кафе, сжимая в ладонях чашку вкуснейшего горячего шоколада и наблюдая за дождливым пейзажем Парижа. Через улицу виднелись огни еще одного кафе. Желтые маячки тепла в мрачный серый день.

Даже в дождь Париж прекрасен, однако впервые за много лет Ева чувствовала себя туристом, а не жителем. Она больше не сможет танцевать здесь. Все изменилось.

Она приехала в Париж работать, продолжить карьеру. До сих пор жила полноценной напряженной жизнью. Дни проходили в репетициях, растяжках, рекламных акциях, интервью, съемках и выступлениях.

Если потеряет все это, что она будет делать?

Ева не чувствовала такой печали с тех пор, как рассталась со своим русским бойфрендом Василием, тот бросил ее ради прекрасной блондинки из Нидерландов.

Восемь лет Ева любила красивого Василия Степанова и его греховное волшебное тело. Они танцевали вместе, жили вместе, она считала его своим партнером во всех смыслах. Ева научилась готовить любимые русские блюда Василия – борщ, блины, картофельный салат с соленьями. Терпела его вспышки гнева. Даже училась его родному языку в надежде, что они поженятся, родят ребенка.

Расставание явилось вторым самым тяжелым уроком в ее жизни после другого страшного события в далеком прошлом. Правда, теперь ужасная новость о суставе оказалась для нее куда более серьезным ударом.

Потягивая шоколадный напиток и наблюдая, как мимо по мокрой улице проезжают автомобили, она жаждала солнечного света, вспоминая, что в Австралии солнце воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Потом она вспомнила пляж в Изумрудной бухте, песчаный берег и пенистые сине-белые волны.

Вдруг, словно из ниоткуда, в голове мелькнула мысль.

Она вернется домой в Австралию. На операцию.

Она может попросить у труппы отпуск. Пьер уже репетировал с новенькой Кларой «Щелкунчика», дублерша хорошо справлялась с ролью. Ева во всех смыслах оказалась бы свободна. От перспективы вернуться домой она расплылась в улыбке.

Она придумает какое-нибудь оправдание. В конце концов, они с мамой не виделись два года, а мама не становится моложе. Если ей сделают операцию в австралийской больнице, будет гораздо больше шансов избежать огласки, чем в одержимом балетом Париже.

Может быть, даже существует шанс вернуться в Париж посвежевшей и здоровой. Она читала об одной американской танцовщице, которая вновь смогла выступать после замены тазобедренного сустава. Правда, девушка была моложе Евы, но тем не менее эта история давала надежду.

«Кроме того, если вернуться в Австралию, можно съездить на встречу выпускников», – подумала Ева, допивая остатки шоколада. Джейн Симпсон говорила, что Грифф не определился, поэтому вряд ли они столкнутся лицом к лицу.

Ей хотелось бы узнать, как дела у остальных, пообщаться с людьми, которые жили обычной жизнью.

«Да, – решила она. – Надо поехать на эту встречу».

Как только в голове появилась эта мысль, Ева заволновалась. За этим последовала дрожь страха, едва она вспомнила о Гриффе, хотя и постаралась не задерживаться на нем.

Пришло время подумать о будущем, стать смелой и оптимистичной. Возможно, изгнать призраков прошлого.

Бухта сильно изменилась. Грифф и Тим были удивлены появлению новых пригородов и торговых центров, которые в их родном городе росли как грибы после дождя. Школа изменилась почти до неузнаваемости: администрация пристроила множество дополнительных помещений, включая большой новый спортзал и центр изобразительного искусства.

Ну, по крайней мере, хотя бы рыбный магазинчик выглядел так же, покрашенный в белый цвет с синей отделкой и с большими голубыми горшками, в которых росла красная герань. Море, небо и пляж тоже оставались столь же заманчивыми, как прежде, хотя вдоль набережной раскинулось множество крошечных кафе, а чтобы добраться до берега, им пришлось пройти через парк.

Приятели вспоминали, как раньше на пути к пляжу кто-нибудь из них запутывался в длинных зарослях сорной травы, а теперь на этом месте были аккуратно проложены пешеходные дорожки.

Тем не менее друзья отлично провели день: падали с досок для серфинга, загорали, плавали и ныряли на прибрежных рифах.

Естественно, Грифф обрадовался тому, что все же удалось приехать. Приятно провести время с друзьями. С некоторых пор он не раз ловил себя на мысли, что слишком много времени проводит на одних и тех же обедах и концертах с теми же самыми заносчивыми людьми, чьи взгляды на политику не особенно оригинальны, да и шутки заезженные.

Теперь, когда солнце ушло на запад, озаряя небо ярким розовым румянцем, придающим морю оттенки золота, трио вернулось в отель принять душ и переодеться перед встречей.

Грифф, облачившийся в светлые брюки и белую рубашку с открытой горловиной и длинными рукавами, закатанными до локтей, проверил телефон, ожидая сообщения от Аманды, хотя они и разошлись. Она уже высказалась по поводу его «мальчишника». И конечно, они снова поссорились. Он обвинил ее в том, что она ему не доверяет. Она утверждала, что поверит ему, лишь когда на ее пальце засверкает кольцо. В конце концов ушла, хлопнув дверью, а на следующий день отправила за вещами такси.