Укротитель (СИ) - Кутейников Дмитрий - Страница 10

Она осталась лежать, но явно крепко задумалась. Настя тихонько улеглась рядом со мной с другого бока и старательно делала вид, что мой хвост и нижняя левая рука ничего такого не делают… А я делал вид, что не замечаю, как её грудь скользит по моему боку и моей, чёрт-чёрт-чёрт, слишком чувствительной груди. Очень, скажу я вам, забавная игра, только компания нужна очень-очень хорошая, абы какая не подойдёт ни за что.

Результат её раздумий оказался вполне предсказуемым (ну, вариантов было целых два) — она кривовато и смущённо улыбнулась, обняла меня и нерешительно поцеловала в щёку. Настя, бессовестно приватизировав мой хвост, немножко отодвинулась, освобождая нам место. Очень… рассудительная пиджи, да.

Не знаю, что и как было в САМЫЙ первый раз, сам я не помнил, расспрашивать Настю мне не хотелось, так что я начал с разведки — аккуратно и нежно пробежал пальцами по боку, по бедру, по руке, по шее, обвёл пальцем ушко — две левые руки удваивают возможности, блин. О том, что делала Настя в это время с моим хвостом, я старался не думать, только надеялся, что она не порежется, сосредоточив всё внимание на Мальвине. Без своей брони она немного робела, и только прижималась ко мне или вздрагивала — когда я особенно успешно «осваивал новые территории». Вскоре робость ушла и она занялась разведкой сама — уже «моих территорий». Поначалу её смущала моя «усложнённая» анатомия, но смущение быстро переросло в любопытство, а затем уже смущаться было бы впору мне… если бы Настя не успела полюбопытствовать раньше и гораздо решительнее, особенно в наши последние разы — невзирая на моё принципиальное неприятие ситуации, она убедительно доказала, что в плане секса моя «дополнительная анатомия» работает просто отлично… Мальвина же только делала первые шаги на пути к этому открытию, начав с верхней половины, если вы понимаете, о чём я говорю — слишком, чёрт возьми, чувствительной верхней половины! Во избежание ненужных сейчас недоразумений, я перехватил инициативу и мягко повалил её на спину, слегка прижав своим коленом её бедро, нижней рукой крепко ухватив за попу, а верхней — притянув её голову к себе в поцелуе. Буквально через несколько секунд инициативу у меня отобрали обратно — она решительно потянула меня на себя, а на её лице не осталось никаких следов ни мрачности, ни решимости.

В ту ночь места на лежанке нам всё равно не хватило, и Настя тоже включилась в процесс «приручения» — теперь уже без всяких сомнений, новой сестры по гарему.

На утреннюю тренировку Мальвина пришла в синей броне и с синими же волосами — лишь на пол тона светлее, чем у Насти. «Менять — так всё сразу» — сказала она нам. А потом напали гарпии.

Не знаю, почему они тянули целую неделю — то ли силы собирали, то ли злобу копили, то ли нужную фазу луны ждали. Было их много, очень много — несколько десятков, точно подсчитать не получалось, да и не было особого смысла. Видимо, памятуя о результатах прошлого боя, они держались очень высоко и кидали сразу по несколько копий одновременно, не забывая и про прочие свои способности. Против меня их атаки успеха не имели всё равно — после наших утренних тренировок с Настей и Мальвиной, попасть в меня было крайне затруднительно даже если бить по площади. У Мальвины был её доспех — более чем достаточной прочности, к тому же, если верить покедексу, гарпиям против неё ничего не светило. Хуже всех приходилось Насте — ни брони, ни скорости у неё не было, и несколько атак её зацепили.

Отвечать нам было особо нечем — гарпии держались слишком высоко, наша же тренировочная площадка была совсем открытой — за эту неделю мы её расширили минимум вдвое, оставив от деревьев одни пеньки — и мы были как на ладони. Ситуация складывалась хреновая, бесила меня адски, но никаких путных идей в голову не приходило — кроме как запихнуть Настю под мало-мальски приличный завал и прыгать вокруг, отбивая сыплющиеся сверху подарки, тихо матерясь от бессильной ярости. Пару раз я пробовал кидать камни, ровно пещерный человек, но гарпии только поднялись повыше и теперь успевали уворачиваться — заодно и нам немного упростив задачу.

Я отчаянно рылся в воспоминаниях, пытаясь найти хоть что-нибудь, даже вспомнил какой-то мультик, где летающего монстра сбили, запустив в него одного бойца из волшебной мегарогатки, но здесь такую рогатку просто негде было растянуть — даже если отбросить всю бредовость этого варианта. Я вспоминал всё, что знал об оружии, в надежде, что хоть что-то можно будет реализовать подручными средствами, но единственный хоть сколько-то осмысленный результат — это вывод, что мне нужна игла, летящая со скоростью хотя бы метров четыреста в секунду, лучше пятьсот… Тем временем, на пару с Мальвиной, мы навалили деревьев с краю площадки и помогли Насте под ними спрятаться. Раны её были сравнительно лёгкими, но довольно неприятными. У меня в голове медленно крепла идея геноцида гарпий.

Подобрав одно из уцелевших копий, я попробовал метнуть его, разбежавшись вверх по дереву — по идее, когти у меня на ногах могли позволить такой манёвр, мысленно попросив свою половинку выдать в броске самую-самую максимальную скорость, какую только можно. Результат оказался двойственным — вверх по дереву я разогнался, бросок был такой силы, что обе правых руки как кипятком ошпарило, но этого оказалось недостаточно — гарпия, в которую копьё летело, успела увернуться, отделавшись лишь несколькими перьями из крыльев, и они все поднялись ещё выше. Это был настоящий пат: наши атаки до них не доставали, от их атак мы легко уклонялись — или отбивали, если они целили в настино укрытие. Рассчитывать, что они устанут или у них кончатся снаряды не приходилось — я заметил, что гарпии время от времени отлетали в сторону, а на их место прилетали другие. Геноцид гарпий постепенно превращался в навязчивую идею.

Белая пелена ярости застилала глаза и требовала выхода. Рядом были две пиджи, положившиеся на меня, а я ничего не мог придумать.

— Настя! Идеи! Любые, хоть безумные! — но она только помотала головой, занятая своими ранами.

С каким-то нечеловеческим рыком я ударил по земле всеми четырьмя руками. В ослепительной золотой вспышке мир вокруг изменился… Не мир — я… нет — МЫ изменились. Тогда, выпутывая меня из своей паутины и пытаясь сделать меня обратно человеком, Настя вместо этого создала стену, отделившую ещё остававшееся во мне человеческое от всего того, что уже стало пиджи, «половинкой», как я её назвал… От меня осталось совсем немного, лишь главные инструменты укротителя — мозг… и тот, что пониже пояса, всё остальное — симбионт… И теперь эта пиджи-симбионт, если так можно сказать про хозяйку примерно девяноста процентов нашего общего тела, эволюционировала, и стена стала не нужна. Теперь я мог почти напрямую пользоваться её способностями, всеми способностями. Я… чувствую мир вокруг — каждую песчинку под ногами, отдельные камни в паре шагов… Валун под землёй… Что-то твёрдое в стволе дерева неподалёку… Волну магической атаки от гарпий и падающие копья — и легко уворачиваюсь, даже не включая форсаж полностью.

Выбегаю на самое широкое место, Настя что-то кричит, Мальвина машет руками, но я только отмахиваюсь, мол, спрячьтесь и не лезьте.

— Хрен вам, вороны тормозные! — ору я во всю глотку, задрав голову, и всеми четырьмя руками изображаю разные неприличные жесты. Поначалу гарпии не обращают на меня особого внимания, но каждая их атака, от которых я ухожу впритирку, ехидно комментируя их криволапость и косокрылость, распаляет их всё сильнее и сильнее. Наконец, одна из них теряет осторожность и спускается чуть ниже, чем следует.

— Живьём гадину! — командую я своим, и Мальвина в последний момент чуть подправляет прицел молнии, а Настя выпускает веер паутины вдогонку. Наполовину оглушённая разрядом и спутанная, гарпия падает — а я не даю ей разбиться, перехватив лёгкое тело в прыжке… Только для того, чтобы на виду у остальных демонстративно сломать крыло. Пронзительный визг режет уши, ему вторит другой, сверху, и новая яростная волна атак — перья, магия и копья вперемешку — накрывает поверженную гарпию, а я стою буквально в полуметре от сплошной стены смерти и смеюсь, как безумный. Визг захлёбывается, сменившись быстро стихшим хрипом.